– Попробуем… – пообещал Волкодав.

– На довольствие тебя уже поставили. Столы у нас закреплены за палатками. Будет кому показать тебе место. После ужина с тобой хочет поговорить полковник Шилохвостов. Помнишь его кабинет?

– Помню. Только вот все вспоминал и никак не мог имя-отчество вспомнить.

– Юрий Юльевич.

– Точно. Зайду к полковнику. Дежурный меня пропустит?

– А где ты видел у нас в штабе дежурного? У нас закрытая территория. Кстати, учти, выходить за территорию запрещено категорически. Только в составе группы с назначенным старшим офицером.

Иващенко криво улыбнулся.

– Чем недоволен?

– А в магазин? Машина бегает без разре-шения?

– В составе группы и с назначенным старшим офицером. К тому же вы все считаетесь оперативным составом. И строгость касается, в основном, только вас. Оперативный состав в магазины не ездит.

– А кто ездит?

– «Партизаны»…

– Не буду спрашивать, кто это такие. Нужно будет, кто-нибудь объяснит.

– Не любопытный?

– Армейская привычка. У нас считалось признаком плохого тона соваться в чужие дела. Знай свое и делай свое. Кому положено, будут свое знать и свое делать. Это общепризнанный принцип. Кто много лишнего знает, тот слишком мало живет. А я хочу еще внуков на своем веку понянчить. Мечта у меня такая есть. С самого собственного детства.

– Странно. Военному разведчику положено быть любопытным.

– В пределах необходимости. Строго в этих пределах. Но человеческое любопытство все же и военным разведчикам присуще. Потому и спрашиваю. И кто в вашей группе был старшим офицером?

– Я – подполковник…

– Наверное, потому я тебя и бить не стал. Прочухал…

Анатольев развернулся и вышел из палатки почти обиженно. Стас Волк шагнул к Иващенко и с ухмылкой протянул руку:

– Что, Волкодав, не будем друг другу в глотку вцепляться?

– Посмотрим… – недобро пообещал Волкодав и с такой силой сжал Волку «лапу», что тот торопливо вырвал ее. – Но я не вцепляюсь никогда. Я просто сразу перегрызаю. Одним движением. И не бывает после этого проблем.

– Что он про военную разведку говорил? – старательно переходя на другую тему, спросил Синица с огородным носом, совсем не похожим на птичий клюв.

– Я когда-то служил в военной разведке России. Вместе с полковником Шилохвостовым…

Больше давать о себе информацию Иващенко не пожелал. На общей тумбочке рядом с входом он видел упаковку пластиковых пакетов для мусора. Взял один пакет и сложил туда вещи Олега Хвоща. Но в контейнер для мусора выбрасывать не стал, и поставил на ту же общую тумбочку.

– Кому-то это все следует передать, я полагаю. Особенно письма. Здесь одно еще не отправленное… Родным, наверное…

– Оставь, в канцелярию передадим…

* * *

На ужин пошли все вместе. По дороге «волкодав» Иващенко, или просто Виктор Волкодав, узнал, кто такие «партизаны». Оказывается, у «Тени» есть отдельное подразделение, которое готовят для настоящей партизанской работы в тылах у донецкого и луганского ополчения. «Партизаны» считаются бойцами на уровень ниже, чем настоящие «тени», готовят их американцы наспех в отдельном лагере, и сюда их привозят только для проверки, которую им устраивает полковник Шилохвостов перед отправкой в тылы ополчения. Как сказали, при проверке полковник всегда морщится, словно лимон разжевал. Деятельность американских инструкторов полковник не одобряет, но избавиться от них не может. Это вопрос не его компетенции.

Разговор о «партизанах» зашел сам собой, потому что группа таких людей встретилась им по дороге в столовую, расположенную в большой палатке на другом конце спортивной площадки. Группа «партизан» была явно сильно навеселе, но при сближении с настоящими «тенями» громкие разговоры в группе затихли, и «партизаны» посторонились, уступая дорожку. У одного из них все лицо было синее, и такой же синий нос расплылся по отвислым щекам. У стоящего рядом увесистым синяком, похожим на яблоко цвета перезревшей сливы, был полностью закрыт глаз. Иващенко легко узнал дело своих рук. Но человека со сломанной рукой среди других не увидел. Значит, того точно отправили в госпиталь. И правильно. Может, еще смогут спасти ему руку. Трудно оставаться калекой на всю жизнь.

Но на самого Иващенко во все глаза смотрели не только его жертвы, а и все другие «партизаны». Ясно было, что жертвы не стали скрывать, кто отделал их и шестерых «нацгвардейцев». Такие подвиги не могут не вызвать интереса к человеку, и этот интерес проявлялся настолько откровенно, что даже соседи Волкодава по палатке обратили на это внимание.

– Чем ты их так заинтересовал? – проявил любопытство Волк.

Пришлось коротко объяснить.

– Я тебя об одном, Волкодав, попрошу, – серьезно сказал любопытный сосед, – не дави Волка, он может тебе сгодиться…

– Посмотрим, – недобро, как и в первый раз, пообещал Иващенко.

Столовая была мало похожа на российскую армейскую столовую в подразделениях спецназа ГРУ. Разница в первую очередь касалась пищи. Кормили чем-то таким, что обещало в ближайшем будущем как минимум хронический гастрит. Виктор Юрьевич ничего не имел против того, чтобы все «тени» гастритом обзавелись, сам же он рассчитывал долго на этой базе не пробыть и избежать их плачевной участи. В России на зоне, как Иващенко показалось, кормили чуть-чуть, но лучше.

В столовой Волкодав опять привлек общее внимание. Даже широкомордые и чрезвычайно откормленные за счет других повара старались рассмотреть его. Должно быть, слух о Волкодаве уже всех облетел. Сам Виктор Юрьевич хотел только уяснить, рассматривают его с любопытством или с ненавистью. Такое понимание, в какой-то мере, могло бы повлиять на его собственное отношение к «теням». Но, скорее всего, во взглядах присутствовало и то, и другое. А скоро стал понятен и источник, благодаря которому Волкодав обрел такую, более чем голливудскую, популярность. Из-за дальнего стола, не отрывая от Иващенко взгляда и из-за этого дважды натыкаясь на чужие столы, вышел и двинулся к выходу тот хлюпик-компьютерщик, что собирал по приказу полковника Шилохвостова в Интернете данные на старшего лейтенанта спецназа ГРУ Виктора Юрьевича Иващенко. Тот самый, что потом в командирском кабинете с трепетом и испугом мимо «волкодава» продвигался бочком к двери. А эти данные сам Иващенко во многом и готовил. Причем готовил целенаправленно, хотя и не ожидал, что они будут иметь такой эффект. Но ученые-психологи давно выяснили, что наибольший эффект создается не фактом и не событием, а слухами, что вокруг события концентрируются. Один расскажет другому, только слегка приукрасив. Дальше идет по цепочке и постоянно приукрашивается. И теперь перед «тенями», среди которых приукрашенный многократно слух пробежал, Виктор Волкодав предстал монстром, каких даже в голливудских боевиках не рискуют показывать. Но это и хорошо. Значит, монстрами им будут казаться все офицеры спецназа ГРУ. Наверняка и полковнику Шилохвостову перепадет дань уважения из общего запаса. Неизвестно, нужно ли это Юрию Юльевичу, его и без того здесь уважают, но Иващенко это лишним не будет.