он был спокоен и его больше ничто не волновало. Вика, напряжённая, с прямой спиной, одной рукой оперлась на подлокотник, а другой держала сумку. Она снова изменила цвет волос, превратившись в брюнетку. С густо накрашенными глазами и бледными губами она напоминала девочек-эмо. Я не видел Викторию всего несколько месяцев, а было такое ощущение, что мы не встречались годами.

Бывшая прищурилась.

— Ну-ну, — сказала она вместо приветствия. — Явился, значит. Вот теперь оба два, в присутствии главного врача, будете мне объяснять, что за дурдом вы тут устроили.

Сашка поднял на меня глаза, но быстро опустил их и снова занялся гаджетом.

Я сжал зубы и встал возле стены.

Появился Грачёв. По-дружески кивнул Вике. Протянул руку Сашке, тот волчонком глянул на него из-под всклоченных волос и протянул свою. На меня Грачёв словно бы внимания не обратил.

— Проходите, садитесь, — сказал он, открывая дверь кабинета. — Разговор будет недолгим. У Юрия Ивановича идёт приём.

Грачёв пододвинул Вике стул, и она села. Сашка потоптался и тоже сел. Грачёв прошёл к своему креслу и устроился, положив широкие локти на деревянную столешницу. Справа от него высился монитор, слева — флаг России на тоненькой ножке.

Я остался стоять.

— Андрей… Николаевич, — начала Вика. Понятно было, что отчество добавлено специально для Сашки. — Спасибо, что поставили меня в известность относительно того, что эти двое собирались сегодня предпринять.

— Хватит уже выкать, — отозвался я. — Слушать тошно.

— Это мне тошно слушать. Что вы хотели устроить? — выкрикнула Вика, но Грачёв сделал ей знак, и она умолкла.

— В чём проблема? — спросил я. — В том, что я достал для твоего сына деньги? В том, что не знал, как их ему всучить?

Сашка снова поднял на меня глаза, и я увидел, что в них нет ни страха, ни вины, ничего. Как будто ему всё было безразлично.

— Значит, так?! — выкрикнула Вика. — А меня — меня! — нельзя было поставить в известность? Я тут что, посторонняя?

— Не знаю, посторонняя ты или нет, — сказал я. — Но ты понятия не имеешь, что происходит в жизни твоего сына.

— Да? — Вика снова сощурилась. — И что же в ней происходит?

— А то! — я тоже срывался на крик. — То и происходит! Твой сын попал на бабло, ты в курсе? У него долги, тебе и не снились! Ребёнок отчаялся настолько, что чуть не пошёл продавать себя на органы!

И тут в кабинете повисла тишина, и стало понятно, что ору на всех только я один. Но успокаиваться было поздно.

— Знаешь, что такое долг? — я глядел на Вику, а она молчала, поджав губы. — Ты хотя бы в книжках читала? Или в твоей жизни всё просто? Папочка ипотеку заплатил, ты и живёшь счастливо? Да сейчас даже за десять тыщ зарезать могут!

Я орал, а трое людей напротив не говорили ни слова. Только Грачёв щёлкал авторучкой по столу.

Щёлк-щёлк. Щёлк-щёлк.

Щёлк.

Хрясь! — Ручка сломалась.

Я замолчал. Сашка вдруг как ни в чём не бывало достал из кармана свой гаджет и снова уткнулся в него.

— О господи! — опять выкрикнула Вика. Но в голосе её не было ни ужаса, ни безысходности, только раздражение. — Спрячь свои игры! Хоть сейчас-то!

Сашка выключил экран, положил телефон перед собой, но в сумку не убрал. Сидел и смотрел в стол.

— Всё это, конечно, романтично. Прямо как в кино, — сказала Вика. — Вот только долга-то никакого нет.

Снова повисла тишина.

— Как… Как — нет долга? — я бросился к Сашке. — Скажи сам! Сашка, скажи: долг… есть?

И Сашка поднял голову от стола. Бородка в три волосины торчала у него из подбородка.

— Нету долга, Фаз.

— И не было? — я вцепился в его плечо и, видимо, сжал его с такой силой, что Сашка поморщился.

— Не было, не было никакого долга, — прогнусавил он.

— Но… — я не понимал, что происходит. — Зачем же тогда… Зачем ты узнавал у меня о донорстве? И деньги. Зачем тебе деньги?

— Вот с этого и надо было начинать, — сказала Вика. Она тоже психовала: её острые, крашенные в зелёный цвет ногти впились в тонкую кожу рук. На шее от напряжения отчётливо выделялась вся передняя группа мышц.

— Ну же, говори, зачем тебе нужны были деньги? — крикнула Вика и, не дождавшись от Сашки ни слова, ответила сама. — Пушку он себе хотел купить виртуальную. Какую-то очень крутую. Пушку!!! Да ведь? А?

И обернулась к Сашке.

Тот замотал головой.

— Не пушку. Несколько дорогих скинов[8]. А ещё хотел разработать новую игру. Чтобы была как «Дота»[9], только отечественная. Нужна команда, нужны сервера. Нужен начальный капитал.

— Вот! — победно выкрикнула Вика, глядя на меня, и в её взгляде были и обвинение, и жалость. — Начальный капитал и крутая пушка!

Я молчал.

— И вот ради… — Вика наконец расцепила руки, сжала кулаки и стукнула ими по столу, — ради этого ты хотел, чтобы отец вырезал у тебя почку?

— Не почку, — сказал Сашка. — Кусок печени. Печень быстро восстанавливается.

Вика схватилась за голову.

— А я… — сказал я растерянно, — кредит взял.

— Идиот, — бросила мне Вика.

Я не нашёлся, что ей ответить, и вышел из кабинета, хлопнув дверью.

* * *

Собственно, вот и всё, что случилось в тот день. Я задержал приём. Очень сильно задержал приём, почти на час.

Пациентка, записанная на эхокардиографию ровно в двенадцать, зашла в мой кабинет на пятьдесят минут позже.

Она лежала на кушетке и выговаривала, как я дурно и бесчеловечно с ней поступил.

Она, записываясь в платную клинику, отдаёт свои деньги, чтобы получить комфорт и профессиональный подход, а сегодня её целый час мариновали в коридоре.

Она уже обо всём написала в жалобную книгу и обязательно, как только выйдет отсюда, напишет отрицательный отзыв на сайте.

Она говорила и говорила.

Сказала, что я выгляжу агрессивно и лучше бы её смотрел другой врач.

Нет, она не уйдёт, она получит услугу.

Когда я попросил у неё данные предыдущих исследований, она сказала, что никаких бумаг мне не покажет. Потому что «врач должен думать своей головой».

Что было потом, вы знаете.

Я схватил датчик.

Датчик стоимостью около десяти тысяч долларов.

Заглянул в чёрный монитор стоимостью в пятьдесят тысяч долларов.

Я готов был залепить пациентке в лоб и проломить эту наглую, брызжущую ядом башку. Клянусь, я чуть этого не сделал. Ещё немного — и у меня на кушетке лежал бы труп.

Но я замахнулся и со всей силы саданул датчиком по монитору.

Моё письмо Э. Д. № 1

(из ящика