чтобы избежать слухов и позора, но не могла. Слова застряли в горле, а губы наконец-то замёрзли.

Он притянул меня к себе, дотрагиваясь холодным носом до лба. Обхватил ладонями лицо, поднимая его навстречу своему. Мягкие пухлые губы коснулись моей скулы в том месте, где слёзы оставляли мокрые дорожки. Волнение в груди нарастало. Бабочки внутри порхали, не жалея своих хрупких крыльев. Я задрожала всем телом и уже не понимала от холода или от чувств, охвативших меня. Лучшего момента для первого поцелуя не придумаешь. Но, казалось, что мы оба боимся сделать всё слишком резко и отпугнуть друг друга. Стеснение, нерешительность и волнение захватили нас в свои объятия, словно проверяя, достаточно ли сильно мы этого хотим. Казалось, я вот-вот сгорю и останусь пеплом в его ладонях.

В итоге он сдался первым и опустился сначала к уголку моих губ. Едва уловимое касание, но в нём столько чувственности.

Не заметив сопротивления, Микаэль накрыл мои губы своими. Я затаила дыхание, вливаясь, как лунный свет в озеро. Это был такой аккуратный, нежный и страстный поцелуй одновременно. Его мягкая борода слегка покалывала щёки, но это лишь сильнее разжигало огонь внутри. Стон вырвался прямо ему в губы. Низ живота приятно сводило от наливающегося тепла. Я словно оказалась в невесомости.

Одной рукой продолжая держать меня за лицо, другой скользнул на талию, и резким движением притянул к себе настолько близко, что я чуть не потеряла сознание от нахлынувших эмоций. Он с жадностью углубил поцелуй, проникая внутрь горячим языком.

— Так бы и съел тебя, — прохрипел он, неохотно отрываясь от моих губ. И продолжил покрывать их короткими поцелуями, оттягивая завершение этого момента.

Проведя большим пальцем по моим влажным и опухшим от поцелуя губам, он наклонился к самому уху и прошептал:

— Я мечтал об этом с той самой ночи в машине.

Щёки загорелись от стеснения, и я снова заплакала.

— Красивая, ты чего? — испуг лёг на его лицо. Он снова обнял меня, утыкаясь носом в шею, — Я напугал тебя? Тебе было больно? Что-то не понравилось?

— Ты мне нравишься, Микаэль. Давно, — я поспешила успокоить его волнение. — Я тщетно пыталась убедить себя в любви к Оскару. Но не получалось. В твоём присутствии мне хочется летать от счастья, а рядом с ним — сдыхать. Но после того, что случилось на даче, отец выдаст меня за Оскара. Микаэль… я так не хочу…

— Я уже знаю. Эту проблему беру на себя, — он тепло улыбнулся, поглаживая моё заплаканное лицо, попутно вытирая слёзы, — есть ещё что-то, что тебя останавливает?

Я лишь отрицательно покачала головой.

— Могу тогда я рассчитывать на то, что ты сегодня вытащишь меня из черного списка? — усмехнулся он.

Я рассмеялась, смущённо закивав. Он снова наклонился к моему лицу, останавливаясь в нескольких миллиметрах, спросил:

— Можно?

— Можно.

И вновь его мягкие губы прикоснулись к моим, пропуская через всё тело электрический разряд.

Это лучшее 31 декабря в моей жизни, даже если завтра мой отец устроит мне персональный конец света.

Глава 34. Как вы познакомились?

Вернулась за праздничный стол, медленно отходя от сладкого дурмана поцелуев. "Эту проблему я беру на себя", — сказал он, и я поверила. Не было ни капли сомнения, что этот сильный и уверенный в себе мужчина сможет изменить мнение моего отца. Я думала обо всём, что он мне сказал. И до сих пор не понимала, как в одно мгновение оказалась в мире любви, о которой мечтала с тех пор, как ко мне впервые проявил симпатию мальчик. "Разве бывает всё так легко? А было ли это легко? Или всё же мой путь к любви сложный?"

— Е-в-а, — протянула Маша, помахав у меня перед лицом, — тебе помочь?

— Помочь? С чем? — я словно только что проснулась в чужой квартире и пыталась понять, как здесь оказалась.

— С горохом, — рассмеялась она. — Ты уже минуты две пытаешься поймать его вилкой.

— А? Да, нет. Всё хорошо. Я просто задумалась.

— У тебя всё настолько хорошо, что в своё счастье поверить не можешь?

Я готова была прибить Машу, если она продолжит.

— Ты, кстати, своё счастье разблокировать не забудь? А то оно сейчас вернётся, — она подмигнула, а Лиза засмеялась.

Я выскочила из-за стола в коридор, чтобы найти телефон.

"Вот, я клюшка!" — от волнения, чуть не заблокировала телефон, пытаясь ввести пароль, и, не попадая в цифры, — "Значит, он что-то писал или звонил мне и не дозвонившись, написал Маше".

Ева: "Прости! Я всё-таки забыла".

Мика: "Я так и понял, что без Маши снова не обойтись".

Ева: "А ты что-то писал?"

Мика: "А всё уже! Поздно! Теперь это навсегда останется тайной".

Ева: "Миииика! Ну, пожалуйста, скажи! А то я не усну сегодня".

Мика: "Уснёшь, как миленькая".

Ева: "Так нечестно!"

Мика: "Тебя там ждут за столом. Не буду больше отвлекать. Скажу при встрече".

Вернувшись за стол, я то и дело смотрела на экран. Но новых сообщений не было.

— Нет, я всё же уверен, Марина, что мы здесь лишние. От нас явно что-то скрывают, — шутливо произнёс Валерий.

— Валер, — усмехнулась она.

— Нет, ну, посмотри, они даже в одинаковых платьях! Это какая-то акция?

— Да, три по цене одного, — Маша говорила с набитым ртом.

— Машуль, а с тобой что? Тоже счастье? Столько съела уже, сколько за весь день не съедала, — я заметила волнение в голосе её мамы.

— Марин, ну ты не понимаешь. У них же сейчас возраст такой, любовь-морковь. Вспомни себя в их возрасте, — Машин папа избавил дочь от необходимости сочинять оправдание.

— Ой, мам, а расскажи, как вы с папой познакомились! — Маша решила сменить тему, наполняя свою тарелку новым салатом.

— Сейчас твоя мама расскажет…, давай лучше я? — подмигнул нам с Лизой дядя Валера. — Зима была. Как раз перед Новым годом снег выпал.

— Нет, Валерочка. Как раз январские праздники закончились. Потому что я шла в школу.

— Пусть будет по-твоему, — улыбнулся он ей, и повернувшись к нам, добавил шёпотом, — Последняя учебная неделя перед Новым годом.

— Я слышу, — она закатила глаза и хитро улыбнулась, — можем открыть прогноз погоды за тот год и посмотреть, когда снегопад был.

— Утро. Зимой, в декабре, — он сделал акцент на последнем слове, подмигивая нам, — светает поздно, поэтому было темно.

— В январе тоже светает поздно, — Машина мама как будто сама с собой говорила, намазывая масло на хлеб, и, сдабривая всё это икрой.

— Снега выпало так много, что я проваливался в него по самые бёдра.

— Угу, —