Датч поковырялся в оружие – откинул и крутанул барабан, взвёл и спустил курок, помахал револьвером в руке, примеряясь к нему…

– «Матеба Юника», – прочитал надпись на стволе здоровяк. – Вот это я понимаю – вещь…

– Она исправная хоть? Выглядит хорошо – чего её в этот хлам-то засунули?

– Не знаю, не знаю… Возможно, из-за сложности.

– Что может быть сложного в револьвере? – я тоже решил покопаться в этом чудесном ящике.

– Это если в обычном. А этот, похоже, автоматический.

– Автоматический револьвер? – хмыкнул я. – Что за чушь? А чего не помповый пулемёт?

– Очень редкая схема… Отдача взводит курок, поэтому спуск мягче и выстрел точнее получается. И скорострельность намного выше, чем у обычного револьвера. Но конструкция даже сложнее полуавтоматического пистолета выходит.

– Я смотрю, ты вообще питаешь слабость к чему-то автоматическому и с барабанным механизмом.

– Есть такое дело… Так, а калибр-то у нас тут сорок четвёртый – это хорошо…

Среди груды хлама на самом дне ящика мне попалась завёрнутая в ткань коробка.

– Хмм… Чувствую, нашёл что-то любопытное… – пробормотал я, разматывая ткань.

Внутри оказался массивный и порядком потёртый металлический кейс. Вполне стандартного вида – в таких пистолеты обычно хранят и перевозят. Открыл его, присвистнул…

– Бинго… Кто-то явно хотел припрятать среди этого хлама действительно стоящую вещь…

Внутри оказалась пара «Хеклер-Кох УСП Матч».

Это был, так сказать, прародитель табельного пистолета Корпуса Морской пехоты США – «соком» был увеличенной и утяжелённой версией стандартного УСП.

«Матч» же был модификацией базовой версии пистолета для целевой стрельбы. Калибр одиннадцать миллиметров, дюжина патронов в магазине и специальные накладки-утяжелители на стволах для уменьшения подброса.

Данная же пара ещё вдобавок имела удлинённые стволы, выступающие за накладки. Снизу имелись прорези интегрального компенсатора и направляющие для крепления лазерного целеуказателя или тактического фонаря. На хромированных затворах – гравировка в виде черепов поверх скрещенных сабель и надписей «катласс». Пиратская абордажная сабля то есть.

Взял один, другой. Снял затворы-кожухи, осмотрел механизмы. Пощёлкал курками, проверил, насколько удобно лежат в ладонях рукояти…

– Мне везёт, – заявил я, засовывая пистолеты в пустующие наплечные кобуры и забирая шесть запасных магазинов. – Обожаю расхищать чужие схроны.

Они, кстати, были тоже явно нестандартными – патронов на пятнадцать, не меньше.

– А ты чего, только один револьвер и возьмёшь, что ли?

– Алчность – смертный грех, сын мой…

– Простите меня, святой отец, – в качестве тренировки я выхватил оба пистолета, крутанул их по-ковбойски и засунул обратно. – Ибо я грешен. А где Мао?

– Я здесь, – пропыхтел китаец, появляясь из-за угла. – И я счастлив.

За собой он тащил даже не станковый пулемёт, а натуральную антиматериальную винтовку, ну совсем уж чудовищного калибра.

– А чего сразу не «эрликон» или шестидюймовую гаубицу? – флегматично осведомился Датч.

– Ничего-то вы не знаете, – ответил Мао. – Это ж ПТРС! Я на неё поставлю оптику от «баррета», и у меня будет «супербаррет».

– Это комплексы? – покосился я на здоровяка. – Ну, в смысле, из-за небольшого роста?

– По всей видимости.

– Да пошли вы.

– Ну, давай, Тони, просвещай меня, – вольготно развалился я в гостевом кресле нашего управляющего финансами. – Хочется, знаешь ли, побольше узнать об этой вашей Тортуге…

– Информация нынче – довольно ценный товар… – многозначительно произнёс паренёк, подмигивая мне.

– Значит, так, – я согнал с лица благодушное выражение. – Давай сразу расставим все точки над буквами. Если ты работаешь на нас, то делаешь всё возможное, а мы тебе платим и в случае чего разрешаем… вопросы. Выбить кому-нибудь зубы или убрать – это не проблема.

– Хорошо, тогда для начала определимся – какова моя и ваша роль? – клерк тоже посерьёзнел.

– Задача у тебя простая, парень, – мы даём тебе деньги, чтобы ты решал всякие бюрократические вопросы. Налоги, пошлины, взятки… Короче, вся ваша местная официальщина. Опять же, если есть возможность – подыскиваешь для нас контракты и информацию. Не будешь жадничать – не обидим. Дела вести будешь со мной. Датч командует, я веду переговоры. В том числе агрессивные.

– Как мисс Уварова, значит… Ясно. И что же вас конкретно интересует мистер…

– Просто Вайс.

– Что вас интересует, Вайс?

– Хочу быть в курсе расстановки сил на Тортуге, – заявил я. – Хотя бы в общих чертах.

– Хмм. Ну, в принципе, тут ничего сложного нет… Итак, объясняю:

Тортуга, в прошлом – Санта-Мария, экономический центр республики Сорно. Что-то вроде Нью-Йорка старых Штатов. Республика официально здравствует до сих пор – у нас есть даже представитель в Лиге Наций и президент… Законно захвативший власть президент.

Но реальная власть на Тортуге принадлежит Тринити – колумбийской наркомафии, китайской Триаде и русской ЧВК.

Изначальными хозяевами города… да и всего региона, пожалуй, были колумбийцы. Здесь как раз пролегал транзит наркотиков из Мезоамерики в Америку Северную. Считалось, что кто владеет Сорно, тот владеет карибской преступностью.

Но лет семь назад в местные главари выбился очень посредственный барон…

– Посредственный? – уточнил я.

– Редкостный кретин, – напрямик заявил Тони. – Алкоголик, бабник и тупица. А как раз в это время в регионе активизировались китайцы, которые в итоге развязали войну и поставили под контроль почти четверть Тортуги. Ещё через два года – как раз в начале Заварухи – сюда прибыли эмиссары русских. Сначала у них случился конфликт с китайцами, но затем они быстро нашли общий язык и совместно надавили на колумбийцев.

В итоге на сегодняшний день Тортуга поделена более-менее поровну между фракциями Тринити.

Русские контролируют центральную часть города и порта. Их штаб-квартира, как ты уже видел, – Кремль. Выдержал уже семь штурмов, между прочим. Войск немного, но почти все – хорошо обученные бывшие военные. Много оружия, техники, даже боевые корабли и вертолёты есть. В плане силы русские сейчас, пожалуй, находятся в своём зените… Собственно, поэтому я к ним и пошёл. Платят они не так уж и много, но стабильно и без обмана. Опять же защиту обеспечивают… Вот это видишь?

– Чёрно-жёлто-белый флаг, – произнёс я, бросив взгляд на заколку для галстука. – Русский.

– Это знак, который носят сотрудники «Рэд», – пояснил клерк.