хочу, чтобы наша девочка отдавалась нам по собственному желанию и в здравом рассудке. Чтобы помнила каждый поцелуй, каждое проникновение.

— Неизвестно, сколько придется ждать. Как только она очнется, то снова станет считать нас монстрами.

Он присел рядом на постель, и его рука легла на мой плоский живот. Это прикосновение оказалось таким приятным, что я прикрыла глаза, выгнувшись навстречу прохладной руке, чтобы лучше ощутить ее.

???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????Пальцы нага выводили на коже узоры, и от мест соприкосновения расходились волны, вызывая приятное томление в предвкушении полного воссоединения тел.

— Одно удовольствие смотреть, — произнес белый наг, улыбаясь. Его поглотило наблюдение за мной. — Вечно такая колючая и неприступная, а тут полностью отдается ласке. Когда она поймет, что произошло, ей придется смириться. Я намерен удовлетворить ее желание. Разве я что-то делаю предосудительное? Она наша женщина, стала ею еще в первый раз в сауне.

Я уже соединялась с ними? Вот почему мне знаком их запах! И да, все верно, хватит тянуть, иначе я испытаю удовольствие без них.

Белый наг наклонился, щекоча плечо длинными волосами, и коснулся моих губ. Он целовал меня с упоением, принося радость, и я открылась ему: обхватила его за шею и прижала к себе.

Тот только рассмеялся.

— Почему ты такая сладкая и послушная? Мое сердце скоро не выдержит. Ты околдовала меня. Как я могу сопротивляться твоей магии?

Кровать с другой стороны внезапно прогнулась под тяжестью мужского тела, и я задержала дыхание.

Похоже, брюнет тоже сдался. Теперь меня ласкали с обеих сторон. Я ощущала руки на груди, шее, животе… Стонала, получая невероятное наслаждение… И снова почувствовала, как темноволосый наг отдаляется.

— Райн, нам все же нужно остановиться, — произнес наг, что лежал справа от меня. — Скоро Вивианна и так станет нашей телом и душой.

— Ты требуешь невозможного, Дайр, это превыше меня, мне хватило последних дней, пока она находилась в гареме. Я чуть с ума не сошел, мечтая о том моменте, когда она снова будет с нами.

Он склонился, чтобы обхватить губами набухший сосок. Длинные шелковистые волосы приятно коснулись моей кожи.

Райн? Дайр? Гарем? О чем это они говорят?

Кто находился в гареме?!

О, Боги! Они ведь говорят обо мне!

И они — те, за чьим ядом я столько охотилась, так и не добившись результата.

Постепенно в голове прояснялось, возникали события последних дней.

Лои говорил, что сегодня организует на принцев нападение. Но они оба здесь, со мной, и не похоже, что пострадали…

Я все вспомнила, как только зелье перестало действовать. И до меня с ужасом дошло, что я лежу на одной постели с двумя мужчинами и совершенно обнаженная.

Они хотели воспользоваться моим состоянием и сделать то, что давно намеревались!

Я села, как ужаленная, прикрываясь руками, потом схватила свою одежду, что лежала рядом, и прижала к себе.

Наги сделали движение ко мне, но я вытянула вперед руки и закричала:

— Не приближайтесь! Иначе…

Тут я непроизвольно оскалилась и издала странный для меня звук. Шипящий и резкий, от которого принцы остолбенели. Я и сама не ожидала.

Их вертикальные зрачки расширились, а лица стали бледными. Я не поняла, что произошло и почему принцы с таким потрясением смотрят на меня как… как на восставшую из могилы. Во рту что-то кололо, заставляя открыть его.

Я спрыгнула с постели и попятилась назад, воспользовавшись моментом, только не сразу поняла, где здесь выход.

— Она… Это ведь невозможно! — изумленно выдал Райнишшар.

— Ее мать нагиня, вполне вероятно. И почему это не пришло мне в голову тогда? — произнес Дайринисс.

Мама нагиня?!

Я казалась не менее потрясенной от новости, не сразу дошедшей до моего разума. Они что-то путают.

Они точно о моей маме говорят?

Я попыталась спросить, как вдруг нащупала языком удлиненные клыки. Вот что мне мешало! Мои клыки удлинились и упирались в губу.

И это повергло меня в шок. Я действительно превращалась в монстра. Мое время закончилось? Но разве человеческие женщины после укуса настолько менялись, что у них появлялись клыки?

Я допускала изменение цвета глаз, чувствительность к запахам, улучшение всех пяти чувств, но это?!

Старый лекарь говорил правду, я стану монстром, а мама почему-то придала его словам другой оттенок.

А еще речи Лои Пераисса теперь становились более понятными. Но он утверждал, что у меня есть выбор. А как выяснилось, выбора у меня уже нет.

Или что-то еще можно изменить?! Если возьму их яд…

Нет! Паника охватила меня.

Я метнулась к двери, охваченная лишь одним диким желанием — поскорее скрыться, сбежать от принцев, пока они пребывают в замешательстве.

Оказалось, что я сильнее изменилась. В теле неожиданно проявилась сила и ловкость, несмотря на полумрак, царящий в помещении, я все прекрасно видела.

Но если я уйду, то навсегда останусь оборотнем. Мне нужно забрать у наследников яд, это мой последний шанс.

«Теперь, когда я стала гораздо сильнее, я смогу это сделать и без посторонней помощи», — пронеслась раненой птицей новая мысль в голове, и я развернулась, бросившись на Дайринисса, который оказался ближе.

Я метила в шею, чтобы быстро лишить принца чувств, но он перехватил руку, проявив небывалую скорость. Резко крутанул меня — и я оказалась в его объятиях. Дайринисс приблизил свое лицо, заставляя меня наклониться.

— Что ты собиралась сделать? — прошипел он.

— Все исправить! Я ни за что не стану такой же, как вы! — воскликнула я в сердцах.

— Глупая, — усмехнулся снисходительно наг. — Ты все еще не поняла?

О чем он?!

Я напряженно следила за лицом принца, ожидая пояснений.

— Отпусти меня! — приказала я.

Вышло снова с шипением, которое уже напрягало. А вот у принцев оно почему-то вызвало восторг и умиление.

— Наша нагиня так соблазнительно шипит, — заулыбался младший принц.

«Укушу гада!» — подумала я и не стала ждать.

Вырвалась из объятий Дайринисса и напала на Райна. Тот только весело расхохотался, уходя назад.

Я не рассчитала силу, била от души, а этот негодяй воспользовался этим и потянул на себя. И мы оба упали на постель. Вернее, он на постель, а я на него.

Теперь я не стала разбирать, куда лупить, но Райн уворачивался, не позволял попасть ему в лицо или грудь. Сжал в своей ладони мои кулачки.

Тогда я укусила. Натурально. Зубы прямо чесались, а он еще как специально шею открыл.

И хотела отпрянуть, потому как почувствовала во рту вкус его крови, но он не дал.

Я же жутко испугалась того, что сделала.

А вот наг замолчал, вмиг перестав веселиться. Он большими