– Да уж, – пробормотал Илья, теребя мочку уха, – машина заметная, ничего не скажешь!

– А «Фармакон» ты проверяла? – спросила я. – Мы же не сбрасываем со счетов конкуренцию и саботаж?

– Обижаете! – воскликнула девушка. – Конечно, проверяла – пусто.

– Это еще ничего не значит, – возразил Павел. – Умный преступник воспользовался бы наемным транспортом, чтобы избавиться от вас, – он кивнул в мою сторону. – И ни за что бы не стал «светить» собственное авто!

– С другой стороны, – проговорила я, – опять же, думаю, в Питере и окрестностях не так много «Хаммеров»! Правда, номера мы не видели…

– Точно! – вдруг подпрыгнула Вика. – Надо пойти до конца и проверить все подобные машины – вдруг найдется какая-то связь с фигурантами в нашем деле?

– Что ж, – кивнул Мдиури, – в этом есть резон. По крайней мере, за марку автомобиля можно реально уцепиться, а это – уже что-то!

* * *

Да, результаты нашего расследования не радовали, но останавливаться мы не могли, а потому я решила навестить в больнице Карину Гаспарян. Я справилась у дежурной медсестры о самочувствии женщины и выяснила, что ее уже готовят к выписке, а потому она вполне в состоянии побеседовать со мной. Карина Рубеновна оказалась невысокой моложавой женщиной. Выглядела она неплохо, учитывая инфаркт, который ей пришлось перенести совсем недавно. Она удивилась, узнав, кто я такая, но от беседы не отказалась.

– Его даже похоронили без меня, представляете? – печально сказала она, когда я заговорила о Ролане Гаспаряне. – Думала, никогда больше не захочу его видеть после того, что произошло, и вот – такое… Сын ведь долгое время скрывал от меня смерть мужа, не хотел волновать, боясь, что я новостей не выдержу!

– Простите, – сказала я, – вы упомянули, что сначала не хотели видеть мужа – почему?

Карина Рубеновна опустила глаза, и я решила ей немного помочь:

– Видите ли, я в курсе, что ваш муж и сын поссорились накануне вашей госпитализации – из-за завещания…

– Не из-за завещания, – со вздохом прервала меня Гаспарян. – Из-за Ирины.

Я с облегчением вздохнула, поняв, что женщина уже знает о существовании у своего супруга любовницы: открывать ей эту «тайну» сейчас, когда она только-только оправилась от болезни, я сочла бы абсолютно неприемлемым!

– Значит, вы знаете об Ирине, – констатировала я.

– Да, узнала в тот день, когда меня увезли в больницу с приступом. Это… было ужасно! Не то чтобы я совсем ни о чем не догадывалась… Видите ли, мой муж был, как бы это сказать, очень активным мужчиной, несмотря на свой немолодой возраст. По сложившейся молчаливой договоренности Ролан старался меня зря не волновать, а я не мучила его подозрениями – так и жили. Но в тот день я получила настоящий удар под дых! Эта женщина, Ирина, пришла ко мне прямо домой, можете себе представить? Заявилась и с порога говорит: я, мол, любимая девушка вашего мужа и от него беременна, а потому не будете ли вы так любезны отпустить его ко мне и развестись?! Честно говоря, я дар речи потеряла, а она вдруг вытаскивает из сумочки пачку фотографий и сует мне под нос. Мне даже и смотреть на них было необязательно – и так ясно, что там Ролан с этой… В общем, я как-то взяла себя в руки и выставила девку за дверь. Когда пришел муж, я учинила ему допрос. Я находилась на грани, но тем не менее уверена, Ролан постарался бы избежать реального скандала, если бы, как на грех, в самый разгар нашей ссоры не появился Вартан, наш сын. Он с полуслова сообразил, о чем речь, – думаю, Вартан знал о существовании Ирины и просто берег мои нервы. О том, что она беременна, Ролан впервые узнал от меня, а Вартан вышел из себя, обвинил отца во всех смертных грехах и потребовал, чтобы он заставил Ирину сделать аборт. А Ролан… Знаете, он ведь очень любит детей, и известие о том, что он снова может стать отцом, привело его в восторг. В общем, они с сыном поссорились, очень крупно поссорились, и Ролан пригрозил, что если Вартан не перестанет давить на него в отношении Ирины, то он переделает завещание так, чтобы половина наследства досталась их с ним будущему ребенку. Вартан этого стерпеть не смог и выскочил из квартиры, хлопнув дверью, а мне стало так плохо, что Ролану пришлось вызвать «Скорую»… А теперь получается, что мы с ним так нехорошо расстались!

– Вы ни в чем не виноваты! – убежденно сказала я. – Виноват только ваш муж!

– Да, но мы прожили с ним сорок лет! – воскликнула Карина Рубеновна. – Сорок лет, а я даже не смогла присутствовать на его похоронах!

Я подумала, что женская душа – воистину неизведанная область познания: эту женщину предали, растоптали ее любовь, пустили коту под хвост годы семейной жизни, а она корит себя за то, что не пошла на похороны предателя!

Выйдя из палаты, я снова направилась к посту дежурной сестры и спросила ее, кто навещал Карину Гаспарян в больнице. Девушка сказала, что приходило много народу, но чаще всего, особенно в первые дни, муж и сын.

– А вы не припомните, – продолжала расспрашивать я, – муж с сыном приходили по отдельности или вместе?

Девушка задумалась.

– Вообще-то привез ее муж. То есть, конечно, в больницу Гаспарян доставила «Скорая», но он, видимо, ехал вместе с ней, потому что все время, что проводили реанимацию, находился в коридоре. Я хорошо помню, потому что в тот день как раз дежурила. Потом он, видимо, позвонил сыну, потому что тот примчался через пару часов, и они уже сидели вместе. То есть не совсем вместе – на разных диванах. Меня еще удивило, что они не разговаривают: мать в реанимации, а два самых близких человека друг на друга даже не смотрят, представляете?

Поблагодарив сестричку, я направилась к лифту. На улице я позвонила Леониду и спросила его, почему он не сказал нам, что Ирина Пластун, оказывается, была беременна. Кадреску возмущенно ответил:

– Неужели вы думаете, Агния, что я утаил бы от вас такую важную информацию? Или вы полагаете, что я мог пропустить такую мелочь?

– Так вы утверждаете, что Пластун беременна не была? – уточнила я.

– Разумеется, нет!

Господи, подумала я, на что только не пойдет женщина в надежде заполучить мужчину, который ей нужен! Ирина неплохо зарабатывала – благодаря протекции престарелого любовника, но она понимала, что годы идут и контракт с «Коралем», очевидно, станет ее последней серьезной работой. Значит, надо как-то устраивать свою дальнейшую жизнь. Кроме Гаспаряна, очевидно, на горизонте никто не маячил, и Пластун решилась на обман, зная, что Ролан был бы счастлив стать отцом во второй раз. Наверное, она даже не думала, что лжет, а просто считала, что лишь слегка поторопила события. А теперь мертва и она, и предмет ее желаний, а еще одна женщина едва пережила всю эту историю!

Идя по улице к остановке, я мысленно возвращалась к нашему разговору с Гаспарян. В этот момент позвонила Вика.

– Я узнала, откуда привезли всех пострадавших! – выпалила она с ходу. – Значит, так, Глушко доставили прямо из дому, Тюленина – из офиса. Гаспарян умер в собственной машине, когда водитель вез его домой, а Пластун привезли с платной стоянки возле ее модельного агентства. Вы сами знаете, что вашу подругу доставили из аэропорта, сняв с рейса на Бали, а трех бомжей – из разных забегаловок в районе станций метро «Московская», «Парк Победы» и «Электросила».