днем; чайные листочки – на заре и вечером; сорвав, их сейчас кидают в воду, чтоб не вяли; перед началом и во время работы часто моют руки, иначе можно сообщить чаю потный запах; рабочие отстраняют от себя всякую нечистоту; даже не едят лука, от чего так трудно воздержаться китайцу. Кепфер говорит, что в Японии надевают перчатки, чтоб не осквернить листочков прикосновением руки. Сбор чая в Китае, как и сбор винограда в Италии, представляет праздничный вид; сбор опиума – вид галерной работы.

Обыкновенно приступают к этой операции 23-го нашего марта (Цин-минь), день благоприятный по китайскому календарю; если погода дурна, то по крайней мере сорвут несколько листков в этот день и потом ожидают хорошей погоды; впрочем, в Китае до времени периодических дождей небо почти всегда чисто. Этот первый сбор – сбор самого лучшего чая. При обрывании листков тщательно отбирают молоденькие ростки, довольно жесткие, как бы покрытые пухом: они-то называются у нас цветами, и по ним чай получил название цветочного. Работа идет быстро, несмотря на видимую кропотливость ее. В день опытный работник собирает до 10 фунтов листьев, которые, после сушки и обработки, дают четвертую часть чая или несколько меньше, то есть, фунта три. Другие, более опытные, занимаются уж этой последней обработкой. Провялив несколько листки на бамбуковых решетках, ставят в чугунных, хорошо обдержанных котлах, которые бы не сообщали запаха чаю, на мелкий и постоянный огонь; в котел за раз кладут около фунта листьев, мешая беспрестанно тоненькой досточкой, чтоб они равномерно испарялись и потом высыпают на стол и еще горячие протирают слегка рукой, отчего мало-помалу листы свертываются, испуская влагу, от которой под конец трескается кожа на ладонях у работников. На этих столах чай окончательно просушивается на солнце или в вольном духу на кану. Иногда, впрочем, его вновь прогревают в котелках, чтоб извлечь окончательно влагу. Потом уж перебирают и сортируют.

Желтый и зеленый чай собирается с одного и того же вида чайного кустарника; у китайцев и нет этого различия; цвет зависит от способа приготовления; таким образом, во время испарения более тонких сортов, работник постоянно обвивает их веером. Есть еще другие секреты: каждый из плантаторов знает их несколько, чтоб сообщить чаю лучший, наиболее желаемый в торговле цвет. Англичане особенно гоняются за цветом ярко-зеленым. Говорили, что чай заимствует этот цвет от окиси медной посуды, в которой поджаривается; но это совершенно несправедливо. Роберт Уарингтон, при разложении чая из одной подозрительной партии, открыл в нем присутствие берлинской лазури; в таком случае это уже едва ли не фабрикация кантонских купцов, тем более, что тут же он нашел примесь различного песка, часто подмешиваемого в Кантоне для тяжести. Девис, потом Гуцлав также предполагали искусственное окрашивание зеленого чая. Сколько я мог узнать, плантаторы если и прибегают иногда к подделке его, то это именно посредством индиго, в смешении с сернокислой известью; и то употребляют такое средство только для так называемого у нас жемчужного чая, у французов poudre à canon, у китайцев Сяу-ча. Вообще, приготовление этого чая требует много времени и истинно китайского терпения; нужно отобрать самые молодые и довольно ровные листочки, потом у каждого из них ощипать верхний и нижний кончики, которые, при поджаривании, легко пригорают, особенно у молоденьких листочков, и тогда уж приступать к обработке, требующей самого тщательного ухода. Подделка под этот дорогой чай представляет довольно выгод и бывает нередко и в Европе.

Плантаторы собственно занимаются только приготовлением чаев каждого сорта порознь, и большей частью таким образом, что одни из них, даже целые округи, приготовляют только байховый, другие зеленый; может быть, даже самая почва плантаций, склон горы, влияние солнца и другие условия, от которых лист более или менее сочен и плотен, служат разделом промышленности округа. Покупщики уже сортируют чаи, то есть смешивают черный с белым, называемым у нас цветками; прибавляют листья одной плантации к листкам другой и разнообразят эти смешения до бесконечности, придавая чаю названия своей фирмы. Искусство в этом смешении составляет отличие их; так прославились фамилии ими Фузы Маюкона, Шелюнги и других.

Чай первого сбора, которого сравнительно бывает немного, в Фуцзянской Губернии весь и частью в других местах закупается шань-синскими купцами, торгующими исключительно в Кяхте; чай второго и третьего сбора закупается кантонскими купцами для Европы и Америки: так ведется исстари, а здесь обычаи неизменны. Вот почему наш чай несравненно лучше так называемого английского. Напрасно уверяли, будто причина этому перевозка его через море, которая портит чай. Еще не быв в Китае, я на опыте убедился, что море не имеет тут никакого участия, был бы только чай хорошо закупорен; а он, как известно, отправляется из Китая в прекрасной укупорке. В проезд мой через Москву в Африку, я купил десятка полтора фунтов хорошего цветочного чая. Более года возил его с собой по суше и по морю и, не истратив весь дорогою, довез частичку обратно в Москву. Со мной был и английский чай, купленный из первых рук в Суэзе. Случилось так, что нас собралось с разных концов несколько человек знакомых в Москве и мы стали пробовать тот и другой чай: первый оказался также хорош, как был при покупке; второй, казавшийся по цвету высокого достоинства, весь седой, как лунь, на вкус был плох, такой же, как привозят в Пекин, где байховый чай почти не употребляется. Миссионер Лоренти, живший несколько времени в Фуцзяне, писал оттуда (1714 г.), что через Кантон в Европу вывозится только худший сорт чая; он уверял даже, что китайцы подбавляют в него чай, который уже сами заваривали у себя чайниках[40]. Чай, на местах его производства, продается по следующим ценам: высший сорт, состоящий из одних отборных ростков (цветков) первого сбора – по рублю серебром за фунт; по этой же почти цене и жемчужный чай; черный чай сортированный по 50 коп. сер., к этим же ценам можно отнести мауфын и некоторые другие высокие желтые чаи. Чай второго сбора (в июне) от 40 до 30 коп. сер., чай третьего сбора (в августе) от 25 до 10 коп.; наконец, чайный лист, который оставляется на деревьях для того, чтоб они не истощались и помощью его всасывали влагу из воздуха, этот лист, опадающий осенью, собирается уж на земле и продается коп. по 5 сер. за фунт; иногда из него приготовляют кирпичный чай, но этим собственно занимаются особенные плантации.

Я могу почти безошибочно сказать, что лучшие чаи, покупаемые кантонскими купцами для западных европейских торговых портов, обходятся им на месте, с оплатой местной пошлины, по 30 коп.