В состоянии невесомости.

«Сами мы также не касаемся пола и принимаем любое положение и направление: стоим и на полу, и на потолке, и на стене; стоим перпендикулярно и наклонно; плывем в середине ракеты, как рыба, но без усилий, ни к чему не прикасаясь; ни один предмет не давит на другой, если их не прижимать друг к другу. Выпущенный осторожно из рук предмет не падает, а толкнутый двигается прямолинейно и равномерно, пока не ударится о стенку или не натолкнется на какую-либо вещь… В то же время он вращается, как детский волчок. Даже трудно толкнуть тело, не сообщив ему вращения.

Нам хорошо, легко, как на нежнейшей перине, но кровь немного приливает к голове: для полнокровных вредно… Все так тихо, хорошо, спокойно…

Верха и низа в ракете, собственно, нет, потому что нет относительной тяжести, — и оставленное без опоры тело ни к какой стенке ракеты не стремится, но субъективные ощущения верха и низа все-таки остаются. Мы чувствуем верх и низ, только места их меняются с переменой направления нашего тела в пространстве. В стороне, где наша голова, мы видим верх, а где ноги — низ. Так, если мы обращаемся головой к нашей планете, она нам представляется в высоте; обращаясь к ней ногами, мы погружаем ее в бездну, потому что она кажется нам внизу. Картина грандиозная и на первый раз страшная; потом привыкнешь…»

Это гениальное предвидение Константина Эдуардовича Циолковского относится еще к 1911 г. Оно основано целиком на умозаключении. А Юрий Алексеевич Гагарин, первый в мире человек, длительно находившийся в состоянии невесомости, доказал, что теоретические ожидания Циолковского подтвердились на практике.

То же самое подтвердил космонавт-2 Герман Степанович Титов, человек, впервые спавший в состоянии невесомости. Все последующие космонавты соглашались с ними. Это еще раз показало, что для двигательных действий зрительные сигналы важнее кинестезических.

Почерк.

Пишете ли вы карандашом на горизонтально лежащем листе бумаги, или мелом на вертикальной доске, или палочкой на песке, почерк ваш меняется очень мало. Только немногие умеют изменять свой почерк. И то эксперт, сличив обычный и измененный почерк, найдет немало общих элементов и легко выявит писавшего, чем и приходится заниматься при раскрытии преступлений. Невесомость также мало меняет почерк.

Крупный специалист по изучения психомоторики Николай Александрович Бернштейн предложил одному человеку написать без всякой предварительной тренировки одно и то же слово десятью способами.

Как видно из рисунка, во всех этих случаях почерк изменялся не очень сильно. (Масштабные линии на рисунке равны пяти сантиметрам.)

Повторите хотя бы частично этот опыт, и вы убедитесь, что почерк изменится не очень сильно. Люди, теряющие вследствие несчастного случая правую руку или обе руки, научаются писать левой рукой, ногой или даже зубами и вскоре почти полностью восстанавливают свой первоначальный почерк.

Различные письмена.

Писать и читать — это два вида деятельности, которым дети учатся после того, как научились ходить и говорить.

Люди пишут и читают письма, позволяющие передавать их мысли на расстоянии и сохранять их во времени. Письмо называют зафиксированной речью. Знаки письма выражают те или иные элементы речи. Но человек может читать не только письмена.

Лучше всего изучено чтение звукового письма, в котором каждый письменный символ изображает звук речи. А вот с помощью азбуки Морзе можно записать те или иные мысли не только на бумаге, но и передавать их на расстояние с помощью звуковых или световых сигналов.

При пиктографическом, рисунчатом письме («пиктус» по-гречески — «нарисованный»), древнейшей форме письменности, условным рисунком передавалось изображение какого-либо предмета, события, действия. Сравним разгаданных Шерлоком Холмсом «пляшущих человечков»! Пиктограмма ли это?

Иероглифическое письмо сначала было пиктографическим, но потом постепенно становилось идеографическим («идеа» — мысль), при котором при помощи идеограмм, а не букв обозначалось одним письменным знаком целое слово или понятие. Примером служат китайские, египетские иероглифы.

Так называемые арабские цифры (они фактически индийские) относятся к идеографическому письму. Римские цифры в большинстве своем относятся к пиктографическому письму.

Чтение нот близко к чтению звукового письма; чтение чертежа, плана, топографической карты, следов — к чтению пиктографического письма. Показания различного рода контрольных приборов читаются как идеографическое письмо.

Как мы читаем.

В начале обучения ребенок читает вслух, и все его внимание тратится на перевод зрительных восприятий в звуки. Именно это ему наиболее трудно. Прочтет ученик вслух весь рассказик, а понять ничего не понял и пересказать его не может. Только постепенно ребенок учится читать про себя. Но даже у хорошо читающего взрослого можно иногда заметить, как он шевелит губами и даже шепчет слова.

Люди, обычно читающие только про себя, если их попросить делать это вслух, как бы возвращаются на давно прошедший этап обучения и потому плохо улавливают смысл читаемого. То же самое происходит у начинающих учиться читать на иностранном языке.

Попробуйте дальше почитать вслух, и вы убедитесь, что вам тоже стало несколько труднее следить за ходом мысли.

Можно научиться читать, охватывая сразу глазами не только целую строчку, но иногда и несколько строчек, абзац, улавливая в них главные слова и восстанавливая по ним целостную мысль.

Но такое выборочное «скоростное чтение» возможно только на основе отличного владения сплошным чтением и созданной большим опытом избирательности восприятия при чтении.