Начинающий спортсмен, когда учится перезаряжать винтовку, нередко шепчет: «Раз — повернуть налево, два — потянуть к себе, три — толкнуть от себя, четыре — повернуть направо». Для него перезарядка винтовки тоже деятельность, включающая отдельные осознанные цели, о которых он и говорит. Было четыре цели, значит, и четыре действия.

Действие начинается психологическим элементом деятельности, в процессе которого достигается конкретная, неразложимая на более простые, осознанная цель.

А вот у опытного стрелка, когда он стреляет одиночными выстрелами, перезарядка — это действие, в котором четыре ранее самостоятельных объединились в одно более сложное. Но когда цель в том, чтобы возможно скорее и точнее выстрелить всю обойму, перезарядка становится уже не действием, а только приемом, способом выполнения еще более сложного действия, которым теперь стала скоростная стрельба.

Худо или плохо, а перезарядить винтовку с первого раза сможет каждый, если ему объяснят. Но, учась стрелять, он это делает много раз, упражняясь и совершенствуясь. Перезарядка становится у него навыком.

Навык — это действие, формирующееся и изменяющее свою психологическую структуру в процессе упражнения. То, что я разобрал на этом примере, относится ко всем навыкам.

Поступок, проступок, преступление.

— Петр, закурив на чердаке, где хранилось сено, уронил спичку, и отцовский дом сгорел. Заодно сгорел и соседний клуб. Стыдно ему повторять свои поступки. Ведь 20 лет назад, четырехлетним, играя со спичками, он спалил дедовскую избу.

Эти слова проходившего мимо пассажира невольно привлекли внимание не только мое, но и всей нашей группы, расположившейся на корме парохода. Я обратился к сидевшему рядом со мной молодому человеку:

— Ты знаток языка психологической науки. Как по-твоему, правильна эта фраза? — И я дословно повторил.

— Поступком можно назвать только курение Петра на сеновале. Четырехлетний ребенок поступков еще не совершает, — ответил он.

— Правильно, — сказал я, — поступок — это действие, социальное значение которого осознает сам его совершающий. А еще что неверно в этой фразе?

Но знаток психологии ответить не смог, и я уточнил:

— Когда этот Петр курил на сене, его действие было не только поступком. Он ведь знал, что с огнем не шутят.

Проступок — это поступок, нарушающий нравственные и правовые нормы и наказуемый общественным порицанием. В истории русской деревни за курение на сене не одно мальчишеское ухо пострадало. Но проступок легко становится преступлением, наказуемым уже по закону. Сожженный клуб — это уже не проступок, а преступление.

Правоправные способности.

«У всех людей есть по пять пальцев, которые могут сжаться в кулак и схватить нож, но из этого не следует, чтобы всякая здоровая рука могла наносить удары: наносит удары только рука, привешенная к такому телу, внутри которого живет дух развращенный, который не знает удержу перед всякими страстями и всякими соблазнами».

Это слова известного прогрессивного юриста Федора Никифоровича Плевако (1842–1909). А вот что говорит современный криминолог, директор Института права АН России Владимир Николаевич Кудрявцев: «Мы можем утверждать о большей или меньшей вероятности того, что данный человек поступит так, а не иначе, что от одного лица с бо́льшим основанием можно ждать хорошего поступка, чем от другого… Это относится и к преступному поведению… Для криминологической теории и практики представляет большой интерес выяснение величины „порога“, преодолеваемого при совершении преступления. Чем более стойкий антиобщественный характер имеют взгляды субъекта, тем меньший повод требуется ему для совершения преступления».

Человек не рождается с низким порогом (по Кудрявцеву) и рукой, могущей бить ножом (по Плевако). Это результат воспитания, не сформировавшего правоправные способности, то есть способности к совершению только правоправной, как говорят юристы, деятельности, отвечающей требованиям закона.

Разные мотивы.

«…Папы, мамы и тети Нади нет дома… В ожидании их возвращения Гриша, Аня, Соня и кухаркин сын Андрей сидят в столовой за обеденным столом и играют в лото… Играют дети на деньги. Ставка — копейка…

Играют с азартом. Самый большой азарт написан на лице у Гриши… Играет он исключительно из-за денег. Не будь копеек на блюдечке, он давно бы уже спал… Страх, что он может не выиграть, зависть и финансовые соображения наполняют его стриженую голову, не дают ему сидеть спокойно, сосредоточиться…

Сестра его Аня, девочка лет 8-ми… тоже боится, чтобы кто-нибудь не выиграл… Копейки ее не интересуют. Счастье в игре для нее вопрос самолюбия.

Другая сестра — Соня… играет в лото ради процесса игры… Кто бы ни выиграл, она одинаково хохочет и хлопает в ладоши.

Алеша… У него — ни корыстолюбия, ни самолюбия. Не гонят из-за стола, не укладывают спать — и на том спасибо. Сел он не столько для лото, сколько ради недоразумений, которые неизбежны при игре. Ужасно ему приятно, если кто ударит или обругает кого…

Пятый партнер Андрей… к выигрышу и к чужим успехам относится безучастно, потому что весь погружен в арифметику игры, в ее несложную философию: сколько на этом свете разных цифр и как это они не перепутываются!..»

Эти выдержки из рассказа Чехова «Детвора» показывают, как одна и та же деятельность может быть вызвана различными мотивами.

Мотив — это внутреннее побуждение человека к деятельности. Мотивами могут быть потребности, интересы, стремления, чувства и мысли.

Очень важно уметь разобраться в том, что хочет делать и делает человек. Но еще важнее уметь разобраться в том, по каким мотивам он так поступает.

Полезная автоматизация и вредный автоматизм.

В литературе часто описывается важнейший этап автоматизации двигательных навыков — переход на работу без зрительного контроля. Но не надо путать полезную автоматизацию со всегда вредным автоматизмом.

Выражение «доводить навыки до автоматизма» широко распространено, однако оно неправильно. Если так делать, это будет очень плохо. Сколь бы ни был высоко автоматизирован навык, выполнение его должно остаться под контролем сознания. Навык, вышедший из-под контроля сознания и тем ставший автоматизмом, называется вредным навыком.

Известны случаи, когда летчик, готовясь к посадке, вместо выпуска шасси автоматически выключал мотор, так как тумблер выключения мотора на новой приборной доске стоял на привычном месте тумблера шасси.

Автоматизм — это акты поведения человека, протекающие без участия сознания и воли. Наиболее ярким примером автоматизма служат поведение больного, страдающего так называемым снохождением, которое раньше без достаточного к тому основания связывали с влиянием луны и потому называли лунатизмом и которое правильно называть сомнамбулизмом (по-латыни «сомнус» — сон, «амбуларс» — гулять). Сомнамбула в течение нескольких минут, а иногда и часов автоматически совершает обыденные и внешне целесообразные действия. Они, однако, не вызываются ни условиями, в которых он находится, ни сознательно поставленными целями. Он выходит из дома, иногда предварительно одевшись, а то и раздетый, ходит по узким карнизам с ловкостью, недоступной для человека, сознающего опасность. Но он также бессознательно, по всем правилам будет топить печку книгами из своей любимой библиотеки. По своим механизмам сомнамбулизм может быть очень образно назван двигательным сновидением.