- Пощадите, ваша светлость! Я ни в чем, совершенно ни в чем не виноват!

- Поверю, если ты научишься обращаться ко мне как положено, без лести, да не попусту, а точно и быстро отвечая на вопросы. Итак? Готов ли ты?

- Да, ваша милость!

- Хм... Ты гораздо умнее и рассудительнее, старина Тырс, чем спервоначалу мне увиделось. Докладывай обстановку.

Хорошо жить в городах и в крупных селениях, под неусыпной защитой имперского наместника, либо местного владыки. А когда сельцо невелико да ближайший город за сотню долгих локтей отсюда, то тиуну приходится бояться не только стражей с повытчиками... То же и трактирщикам сельским: тем, кто на большой дороге обосновался все же полегче, против сельских... Тех, кто при дороге, хотя бы обычай и дорога защищают... Разбойники ворвутся в село - бесчинствуют, убить грозятся; эти пришли порядок восстанавливать - тоже на кол кивают. Что предпочесть? Из двух смертей выбирают ту, что побледнее, подальше... Надо докладывать, коли приказывают. Молодой - но сразу видно, что бойкий, не у мамочки за юбкой отсиживался и не рассердится, да зарубит для артикула... А кроме слухов - что расскажешь? В последние дни вся округа в разбойниках: слух-де, мол, прошел, что движется от столицы караван с богатствами необычайными да множество красивых девок при караване том! И охраны почти нет! Вот разбойнички-то и сгустились! Как в деревню вошли молодцы из ватаги Кусы, так деревенские бабы с мужиками все и брызнули в леса хорониться, пережидать, чтобы, значит, те им всякого разора и шалостей не соблазнились чинить. А тати попили-погуляли денек и тоже ушли, рыскают по вдоль дорог, дабы следа не упустить, да Мурзенка с Конопатым в дозор оставили. Стало быть, где-то неподалеку обосновались. Опять же, слухи ходят, что с кормлением неважно у них, обтрепались: захватили давеча какие-то корабли, драки много вышло, ан добычи почти и вовсе нет.

- А они тебе платили?

Трактирщик Тырс замялся. Что ни скажи - в невыгодную сторону могут вывернуть ответ, у военных-то сударей из знати язык без костей, а рука без трепета.

- Платили. Куса кинул мне три червонца, сказал, чтобы напомнил, когда кончатся. И уже почти пропили, эти двое, в основном.

- Ясно. Много ватаг набежало?

- Так ведь я не видел других, ваша милость, кроме Кусовых. Говорят - много. Морд двести собралось, со всего западного края, а может все пятьсот. Леса-то вон какие!

Про себя Керси твердо решил кабатчика не убивать, а напротив: ходатайствовать перед его высочеством - чтобы сделать этого Тырса постоянным тиуном. Будет и здесь поставлен обязанный лично ему, Керси, человечек... Если, конечно, сей Тырс выживет в этой глухомани.

- Семейный?

- Вдовец, ваша милость. Детей восьмеро - да где они все теперь? По свету разбежались, ни одного не собрать.

- На, и от меня червонец. Плут, как я посмотрю, ты немалый, но тупости в тебе нет. Будем живы - сделаю тебя полноправным тиуном. Сам же и казню, если что.

- Ваша све... милость! О, ваша милость!

- Ти-ха! Живи как жил, кабатчиком, не дергайся, жди, а я про тебя не забуду. Принеси попить. Простой воды, и моих ребят обеспечь тем же. Вина не надо. Лошадям ничего не надо, они свежие.

- Бегу, ваша милость!

Теперь следовало разобраться с этим нелепым женским войском. Покуда Керси допрашивал кабатчика, шустрые глаза его были устремлены в сторону отряда воительниц: неустанно обшаривали и ощупывали каждую мелочь, доступную опытному взору воина, взращенного для битв самим Хоггроги Солнышком, его светлостью маркизом Короны... В общих чертах, все было ясно и с ними. А время поджимало.

- Сударыня Змей!

- Слушаю вас, сударь Керси Талои.

- Обстановка весьма непростая. Вам, вашим людям, всему основному вашему отряду, равно как и посольству в целом, отнюдь не безопасно находиться в этих лесах. Моих же сил - как вы сами изволите видеть - также недостаточно для надежного обеспечения вашей безопасности, да и задачи мне поставлены иные. Посему я, рыцарь Керси Талои, предводитель отряда разведки при войске его светлости герцога Когори Тумару, настоятельно предлагаю вам и всему вашему посольству немедленно присоединиться к войску его светлости и под его охраной продвигаться попутно к ближайшему пограничному рубежу. Далее вы продолжите беспрепятственно свой путь, а мы свой.

- Это... насилие с вашей стороны? Или просто угроза насилием? - Воительницы, послушные тайному знаку полусотницы Змей, немедленно подобрались, взяли наизготовку сабли и луки, но, опять же послушные знаку предводительницы, угрожающих действий, способных взорвать обстановку, не предприняли...

Солнце едва перевалило через горку, а Керси Талои уже держал примерно такую же речь перед обоими послами и главнокомандующей отрядом Ясный День.

Ясный День глубоко поклонилась послам:

- Высокие судари Имар и Мисико, дозвольте мне слово молвить?..

Оба посла с важностью кивнули. Тревога уже проникла в души обоим, но - опытные, закаленные жизнью люди - они ничуть не выдали внешне своего беспокойства.

- Высокие судари! У меняя нет никаких причин сомневаться в искренности рыцаря Керси Талои и в благородстве его советов. Мы находимся на имперских землях и хотя бы в силу этого обстоятельства обязаны прислушиваться к словам тех, кто в той или иной мере представляет собою здешнюю власть, учитывать их. Но учитывать - не значит беспрекословно выполнять, вдруг отклоняясь от ранее принятых решений, согласованных вдобавок с самым высшим уровнем имперской власти, там, в столице. Мне пока трудно представить причины, так резко и бесповоротно побудившие полусотницу Змей изменить свои взгляды на проимперские, но над этим можно будет поразмышлять позднее, в своем кругу, когда разрешатся более насущные вопросы... Семь человек потерь за одно утро - это много, но не настолько, чтобы терять голову и отвагу.

- Я хочу пояснить...

- А тебе никто не давал дополнительного слова, полусотница Змей! И вряд ли даст, ибо сегодня ты уже понесла достаточный урон, и в людях, и в убеждениях! Высокие судари, я высказала все, что хотела.

Пока сотница Ясный День произносила свою резкую речь, Керси Талои, чуть ли не с молоком матери начавший усваивать азы воинской науки, 'которая более чем на девять десятых состоит из крепчайшего в мире сплава - разума, сдержанности, доблести и коварства', не проронил ни звука, ни лицом, ни телом не показывая - как он относится к услышанному. И оба посла немедленно оценили это обстоятельство, коротко переглянувшись, дабы убедиться, что оценили его одинаково.

- Вы позволите, уважаемый Имар?.. Мы внимательно выслушали ваше сообщение, сударь Керси Талои, ибо слова рыцаря - вовсе не такое блюдо, чтобы обронить из него хотя бы единую крошку. Мы с тем же уровнем внимания выслушали мнения наших доблестных воительниц: полусотницы Змей и командующей отрядом охраны сотницы Ясный День. И их слова достойны всяческого уважения, ибо каждая из них добилась этого долгой, успешной и ревностной службою. Но мне любопытно, и я, мы, совместно с уважаемым сударем Имаром из Суруга, вслед за доблестной воительницей Ясный День, очень хотели бы знать - как вы сумели убедить бесстрашную и осторожную Змей в своих словах?