вы говорили про водолазные костюмы, которые заказал Пьер Лемар… как только достанете драгоценности с утонувшего корабля — сдайте Пьера Лемара властям.

— Это необходимо?

— Есть сведения, что он косвенно связан с разведкой Франции. К тому же это повысит вашу репутацию… никаких сантиментов и сожалений в нашей работе не должно быть. Или вы уже привязались к месье Лемару?

— Совсем нет. Он просто немного странный…

Куратор нахмурился.

— Послушайте, Джеймс. Будет лучше, если вы сразу убьете в себе человечность. Чувства только мешают нашей работе. Если когда-нибудь раскроют меня, а вам протянут пистолет, стреляйте, даже не раздумывая.

— В самом деле?

— Не думайте ни секунды….

Куратор немного помолчал.

— Послушайте, до марта нужно постараться устроить вражду между Францией и Англией, сейчас мы работаем над тайными сепараторными переговорами… ну а вы, дорогой друг, делайте предложение графине Гамильтон и втирайтесь в доверие британской элиты… мы всем сердцем надеемся на вас…

В Лондон мы добрались уже поздно, с наступление сумерек. Уже в середине девятнадцатого века Лондон был большим городом со своим неповторимым стилем, каменными особняками, площадями и шпилями. Днем Лондон шумный и деловой, но с наступлением ночи загадочный и таинственный. Старинные каменные дома, Тауэрский мост и высокие башни в темноте казались частью Средневековья и только нарядные прохожие, кареты и почтовые дирижабли, все это напоминало, что уже давно наступил век девятнадцатый. Век просвещения и машин. Век великой королевы Виктории и царствования Британии на всех морях Земного шара. Век Великой Метрополии, протянувшей щупальца к полусотне колоний по всему свету…

Элизабет жила с матерью в особняке в Восточном Лондоне, в престижном городском районе, где навряд ли встретишь нищего или попрошайку на улице, зато полно нарядных горожан на красивых каретах и высокие широкоплечие констебли на перекрёстках.

Элизабет светилась от счастья.

— Джеймс я ждала тебя весь день. Думала, ты уже не приедешь…

Девушка провела меня в большой холл и показала где оставить одежду. Я услышал из глубины дома шум и смех.

— Сегодня у вас много гостей?

— Нет, только пятеро друзей и родственников. Дядя обещал приехать чуть позже.

Я немного растерялся. Совершенно не знал, как в Англии принято отмечать Новый год.

— Элизабет, извини что приехал поздно… в дороге пришлось слегка задержаться.

Девушка прижалась ко мне и поцеловала в губы. Поцелуй получился долгий и сладкий. В новом легком платье Элизабет выглядела просто обворожительно.

— Пойдем к гостям…– проворковала девушка.

Мы вошли в большую залу, и я слегка зажмурился. В комнате оказалось очень светло, на потолке и стенах горели яркие газовые лампы. Бежевые стены комнаты украшали картины и гобелены, возле колонн стояли высокие китайские вазы, писк британской моды середины 19 века. За большим столом сидела небольшая компания. Красивая женщина лет сорока пяти с длинном бирюзовом платье, с такими же роскошными волосами и большими глазами как у Элизабет. Мрачный брюнет в сюртуке, кудрявый русоволосый толстяк, молодая парочка влюбленных голубков и рыжая девица с презрительной ухмылочкой. Обслуживал гостей и расставлял посуду красивый юноша-метис.

— Дорогие гости, прошу внимания! — громко произнесла Элизабет.

На меня тут же все устремили удивленные взгляды.

— Это мой друг Джеймс Мельбурн. Виконт из Портсмута.

— Тот самый Мельбурн…– удивленно пробормотал брюнет.

— Джеймс, это моя мама Мария. Кузены Чарльз и Эдди,– она показала на брюнета и толстячка.– Подруга Беатрис, а это мои любимые Кэти и Рони-младший, наши молодожены…

Я поцеловал руку матери Элизабет и сразу достал красный бархатный футляр с золотыми сережками.

— Леди Гамильтон, в этой комнате прекрасный свет, но думаю, это именно вы освящаете все своей красотой…

Графиня улыбнулась и слегка засмущалась. Она приоткрыла футлярчик и тихо произнесла:

— Благодарю, мистер Мельбурн… вы настоящий джентльмен!

Я поцеловал руки дамам, а с мужчинами обменялся рукопожатиями. Рука толстяка оказалась рыхлой и потной. Он смотрел на меня с нескрываемым благоговением. Элизабет известила, что на пару минут покинет нас и тут же вышла из комнаты.

Брюнет сразу же спросил:

— Мы читали о вас в «Таймс», мистер Мельбурн. Да и Элизабет кое-что рассказала… Спасибо за вашу храбрость…

— Поверьте, любой бы из вас поступил точно так же.

— Ну уж нет…– пробормотал толстяк.– Я падаю без чувств, даже услышав рядом оружейный выстрел…

Беатрис сидела напротив и внимательно меня изучала:

— Мистер Мельбурн, так вы недавно из Бомбея? Послушайте, говорят местные индийские девушки чрезвычайно искусны в любви, их учат этому чуть не с тринадцати лет…

— Если честно, совершенно ничего не знаю об этом…

— Но ведь вы не станете утверждать, что все время строго соблюдали целомудрие…

Признаться я совсем не ожидал с ходу таких интимных расспросов.

— Беатрис, ты смущаешь мистера Мельбурна! — нахмурилась мама Элизабет.

— О, тогда прошу прощения…

— Так вы сейчас глава филиала Южно-Британской торговой компании? — спросил Чарльз.

— Да, все верно. Понемногу торгуем, возим товар из колоний…

— Я слышал, дедушка оставил вам большое наследство…

Элизабет вернулась из комнаты и услышав разговор, произнесла:

— Друзья, так и знала, что вы сразу нападете на Джеймса с расспросами…

— Действительно,– кивнула графиня Гамильтон,– Давайте, наконец, проводим этот славный уходящий год и не будем сегодня говорить о делах…

Слуга тут же засуетился, разливая вино в хрустальные фужеры.

Когда гости были уже навеселе и Беатрис решилась сыграть веселую увертюру на фортепиано, Элизабет увела меня наверх, показать комнату.

Я всегда хорошо чувствую настроение людей. Элизабет и вправду искренне радовалась моему приезду, она будто порхала как бабочка. Неужели девчонка по-настоящему влюбилась? Я толком не осмотрел комнату, Элизабет сразу набросилась, мы жадно и долго целовались. Комнату слегка освещала круглая луна, а за окном шел снег. Конечно не такой снег как в России, крупный и пушистый, падающий большими тяжелыми хлопьями; просто кружились мелкие снежинки, подхваченные ветром, и тут же таяли, едва опустившись на землю. Однако погода, старинный готический особняк, и необыкновенно красивая девушка рядом, все это настраивало на легкий романтический лад.

— Элизабет…– прошептал я и торжественно достал из кармана еще один красный футлярчик.

— Что это, Джеймс? — девушка сидела на кровати слегка растерянная.

Я осторожно достал из футляра золотое кольцо с бриллиантом.

— Знаешь, Элизабет… я проехал пол мира, мне уже за тридцать и я далеко не юноша. И только недавно я понял, почему до сих пор не женился. Просто всю жизнь ждал тебя. Я