Элизабет затихла, но тут же бросилась и крепко обняла меня, прошептав:

— Люблю тебя, Джеймс… я… выйду за тебя!

Отмечали Новый год в Англии совершенно не так, как в России. К половине одиннадцатого все гости уже попрощались и разошлись. Когда слуга убрал посуду, мы сидели в столовой перед камином втроем. Я, Элизабет и графиня Гамильтон. Все же решили дождаться полуночи и встретить новый 1854 год…

— Элизабет, пока вы были наверху, приезжал вестовой. Дядюшка Джордж не смог сегодня приехать. Он приедет завтра на обед.

— Хорошо, наш милый дядюшка всегда занят…

— Мистер Мельбурн, отец Элизабет умер, когда ей было всего семь. Дядя Джордж проявил большое участие в воспитании Элизабет и считает ее дочерью…

— Элизабет мне этого не говорила…

— Джордж Абердин-Гамильтон — премьер министр Англии, человек весьма суровых взглядов. Безусловно, я разрешаю остаться вам в нашем доме этой ночью. Но давайте договоримся, чтобы граф Абердин об этом не знал…

— Мама, Джеймс сделал мне предложение,– тихо произнесла Элизабет.

— Что⁈ — рука Марии слегка задрожала и она с трудом поставила чашечку с чаем на стол.– Как это неожиданно!

— Леди Гамильтон, наверное, я должен был первым об этом сказать. Я действительно прошу руки вашей дочери…

— Не понимаю, Элизабет… но вы ведь едва знакомы. Еще даже месяца не прошло после гибели Александра, что подумают родственники покойного герцога…

— Но я люблю Джеймса…

— Господи… прошу только об одном, пока не торопитесь. Дядя Джордж точно этого не одобрит. Мистер Мельбурн, вы же взрослый человек… вскружили моей девочке голову…

— Знаете, на Кавказе есть такой обычай, иногда крадут невесту у несогласных родственников,– попытался пошутить я, но графиня, похоже, совсем не поняла шутки.

— Господи, да я совсем не против вашего брака… вы мне тоже понравились, мистер Мельбурн. Такой необычный, интересный мужчина… Просто выждите еще немного. Всего три месяца назад Элизабет обручилась с Александром Крауссом… а теперь у нее неожиданно появился новый жених. Что скажет общество в Лондоне?

Мы с Элизабет посмотрели друг на друга.

— Мама, я все равно выйду за Джеймса. Причем в самое ближайшее время…

Графиня вздохнула и строго посмотрела на меня:

— Мистер Мельбурн, последние пятнадцать лет в нашей семье все решает Джордж Абердин-Гамильтон. Как он скажет — так и будет…

— Значит завтра я буду иметь честь говорить с графом Абердином-Гамильтоном…

Элизабет печально вздохнула. Похоже она слега побаивалась своего дядюшку Джорджа.

Конечно же в эту ночь я спал отдельно. В небольшой комнате на первом этаже. Я вспоминал Аглаю. Ее теплые нежные руки, звонкий голос и улыбку. Вспоминал Мишаньку. Интересно, какой он сейчас стал?

А еще думал об Элизабет. Я не любил ее, но все же девушка мне чертовски нравилась. Я всей душой ненавидел этих жиголо, альфонсов, которые живут за счет женщин, но сейчас и сам оказался в подобной ситуации. Когда на пароходе я впервые воспользовался растерянностью Элизабет, сначала подумал, что все закончится только одной ночью. Однако все тринадцать ночей, что мы плыли из Африки, Элизабет ночевала в моей каюте. А теперь «партия» приказала мне женится на леди Гамильтон, поскольку ее дядя премьер-министр… интересно, на какие уступки совести мне придется еще пойти ради Отчизны… обмануть, предать, убить…

Куратор приказал, чтобы я сдал с потрохами месье Лемара, наверняка со временем придется убрать и старика-ученого, чтобы завладеть его разработками и угнать подводную лодку…. Неужели я начинаю превращаться в настоящее хладнокровное чудовище… Нужно держать себя в руках. Чтобы противостоять волкам, нужно на время стать волкодавом. Я действительно на многое пойду, чтобы защитить Отечество. Но точно знаю одно. У меня никогда не поднимется рука на женщину, старика или ребенка…

А сейчас я должен вжиться в эту непростую роль жениха светской львицы. У женщин чрезвычайно хорошо развита интуиция и Элизабет должна почувствовать, что она не просто мне нравится, а я люблю ее всем сердцем…

Глава 20

После завтрака мы с Элизабет неспешно прогуливались по улочкам Лондона. День был удивительно ясный и солнечный, но слегка ветреный. Прохожих в этот утренний час оказалось совсем немного, даже экипажи проносились редко. Район, в котором жила Элизабет и ее мать, действительно считался престижным. Все дома большие и добротные, я не заметил ни одной бедной хижины.

— Джеймс, ты очень понравился моей матери. Да и друзьям тоже.

— Удивительно…

— Знаешь, ты обладаешь невероятным обаянием. Даже приглянулся Беатрис…

— Этой рыжей ведьмочке?

— Ну и сарказм у тебя, Джеймс…– рассеялась Элизабет.– Беатрис скорее не ведьмочка, а стервочка…

Мы прошли по тротуару уже не меньше трех миль, когда впереди я заметил толпу на небольшой площади. Площадь оцепили не меньше двадцати констеблей.

— Элизабет, что там за сборище?

— Я совсем забыла… на Триффедской площади сегодня выступает мэр…

Мы приблизились. На пьедестале, окруженном горожанами, выступал крупный человек в черном пальто нараспашку. У него был сильный металлический голос, который буквально наэлектризовывал толпу:

…– И я знаю одно, этот год будет нелегким. Пусть лучше будет горькая правда, чем сладкая ложь. Да, нам не избежать войны. Мы должны дать отпор азиатскому жандарму, который давно влез в Восточную Европу и на Балканы. Вы спросите, что собирается делать правительство Британии? И я вам отвечу: мы будем драться и на море, и на суше. Со всей мощью и со всей нашей силой. Наша цель — победа, за ценой мы не постоим!

Горожане восторженно захлопали. Кто-то из толпы громко выкрикнул:

— Слава Британии! Слава Великой королеве!

Мэр поднял руку.

— Вместе мы победим, когда объединимся всей Европой! Пора, наконец, обломать зубы русскому медведю!

Надо же, первый день нового года, у горожан еще праздничное настроение, однако на площадях столицы уже вовсю ведутся политические дебаты.

Элизабет потащила меня в пирожковую. Еще во время плавания я заметил, что она сладкоежка. Мы заказали заварные пирожные с кремом, взяли кофе и присели у большого окна. Отсюда хорошо просматривалась почти вся площадь, покрытая серым брусчатым камнем. Народ уже постепенно начал расходиться. Мэр пожал руки нескольким горожанам и вскоре уехал на большом синем дирижабле.

В пирожковой было немноголюдно. Присутствовали дамочки с детьми, одна молодая парочка затаилась в дальнем углу.

— Вот уже несколько месяцев Британия бурлит…– вздохнула Элизабет.– Нужна ли нам эта Восточная война?

— Думаю нужно