Лучше бы Конрад сам оказался тогда в амфитеатре. И сам, вместо командира, убил того несчастного!

А еще потом эта старуха с цветами, дура змеева — хоть и нельзя так о мертвых! Очевидно, предпочла бы, чтоб ее сыночка до костей разделали кнутом. И бедолага умирал вдесятеро дольше и стократ мучительнее!

Нет бы — в Поппея кто таким букетом зашвырнул и на его глазах зарезался, а? Так ведь не находится желающих! Хотя этому подонку всё равно…

Эскорт-конвой свернул к одному из красивейших садов квартала. Так и вспомнился принц Гуго!

Конрад про себя вздохнул. Плохо, что кончилась конная прогулка. Еще хуже — что Анри сейчас идти к этому в одиночку. Потому как Эверрата наверняка не пустят!

Высокая резная решетка. Шумит густыми ветвями сад — половина деревьев незнакомые. Впереди — широкая мраморная дорожка, по бокам — белоснежные статуи.

Слуги в туниках принимают в воротах коней. Дальше — пешком, господа гладиаторы. А вокруг — доспешная стража. И не жарко им?

И мрамор, мрамор, мрамор… До Квирины Конрад не задумывался, как относится к искусству — хорошо или безразлично. Теперь знал: скульптуру точно ненавидит.

Везло Эсте в ее таборе — бубны, цимбалы, карты, пляски, разноцветные шелка… И в нынешней ее квартирке — тихо, уютно. И никаких крылатых шлемов, каменных львов с грифонами и Поппея Августа — Кровавого Шакала!

В глубине сада — россыпь фонтанов. В этой жарище — без них никуда, но как же опостылели!

А у самой воды… Три красивых девушки — две темноволосых и блондинка! А их туники из такой ткани, что не скрывают, а подчеркивают… Даже Эста так не одевается. Да, что в Квирине хорошо — так это наряды простонародья.

Невольницы или вольноотпущенные?

Конрад вроде как незаметно послал светловласке воздушный поцелуй.

И чуть не ошалел. Девушка и так сидела шагах в двадцати. А тут поспешно шарахнулась за фонтан. Прелестные личики обеих ее подружек исказились одинаковым ужасом. Не прошло и трех ударов сердца, как все три скрылись среди деревьев.

Конрад едва не обиделся. Дамы от него не бегали никогда. Ну, кроме как с целью подбить на погоню.

Впереди вырос особняк, и юный гладиатор чуть не присвистнул. Жилище генерал отгрохал роскошное — даже по меркам Квирины! Сам принц Гуго Амерзэн таким не погнушается.

— Подождите здесь, офицер! — ожидаемо обратился к Конраду глава эскорта. — И вы тоже, сержант.

Кивнули. Подождем — куда же деваться?

2

Конрад сейчас с удовольствием скоротал бы время с какой-нибудь хорошенькой невольницей. А то Кевин — еще тот собеседник. Не с конвоирами же беседовать! Да и не столь еще хорошо Эверрат по-квирински изъясняется. А эти, в отличие от тюремной стражи, знают эвитанский еще хуже, чем Конрад — их родной.

Эх, предвидеть бы заранее — учил бы квиринский вместо мидантийского. Или бьёрнландского…

Апельсин, что ли, сорвать вон с того дерева? Небось Поппей не обеднеет. Нет, еще решит кто из присутствующих, что гладиаторы — вечно голодные.

С минуту Кор боролся с искушением. День — такой жаркий, а апельсин — прохладный, сочный, вкусный…

Возможно, осторожность победила бы — если б из тени деревьев не показалась та самая светловолосая девушка. И не взглянула на Эверрата — робко, краем глаза. Делая вид, что любуется струями воды из пасти очередного мраморного льва.

Лев должен быть счастлив — девушка по шажку приблизилась к самому его хвосту. А невольница — действительно прехорошенькая. Даже красивая. Но не дикой, хищной красотой Эстелы, а хрупкой прелестью Элен, сестренки Кевина.

Эх, жаль — не бывает ночных «вольных»! Уж Конрад бы знал, через чей забор лезть…

Эста — огонь, гром и молния сразу. Но нельзя вечно обнимать вулкан — не зная, что переменчивая стихия выкинет завтра. Заведет новый роман с соплеменником или схватится за кинжал…

Девушка, чем-то похожая на стройную, пугливую лань, осторожно присела на каменный бортик. И не отвести взгляда от босых ног, по-девичьи неуверенно пробующих воду. Стройных, чуть смуглых. В Сантэе и блондинки — загорелые…

Красавица бросает из-под длинных ресниц робкие взгляды, но ближе подойти не смеет. И не посмеет. Чем бы ей ответить?

Кор усмехнулся самому себе. Вот и повод!

Юноша подпрыгнул и ловко ухватился за так удобно свисающую ветвь. Земля вновь оказалась под ногами, дерево жалобно застонало. Не отпуская плененную ветку, Конрад сорвал оранжево-солнечный шар. И, широко улыбаясь (какая же девушка не любит улыбок?), бросил юной рабыне: «Лови, красавица!»

Та зарделась (даже отсюда видно!) — сразу став еще симпатичнее. Блондинкам румянец вообще скрыть трудно, хуже только рыжим. Но плод скромница поймала обеими руками. Как мяч!

Конрад подмигнул ей. Авось заметит и весело рассмеется.

— Кор! — многозначительно уронил Кевин.

Эверрат обернулся к на глазах хмуреющей страже. И ничуть не более веселому товарищу.

— Хотите? — юноша убедительно потряс тоскливо скрипящей веткой.

Контэ готов молча испепелить друга! Да что на него-то нашло?

А стражи так одинаково мотнули ошалевшими головами (в крылатых шлемах), что Конрад расхохотался в полный голос. И почувствовал себя младше лет на десять. Когда приезжал в гости в кузенам, а маленькие Крис и Эста бегали за старшим другом по пятам. Подражали во всех проделках. Ох, бедные там были кусты и слуги!

Тогда Кор был для обоих Триэннов непререкаемым авторитетом. Почти взрослый (одиннадцатый год пошел!) двоюродный дядя. Старше их чуть не вдвое.

Крис и сейчас относится почти так же. А вот с Эстой… иногда Конрад жалел, что они так и не остались детьми. Тогда всё было намного проще!

Бывший лейтенант эвитанской армии отпустил несчастное апельсиновое дерево. И несколько мгновений молча стоял, любуясь колыханием освобожденных веток. Вот бы так кто и его самого…

Себе он апельсинов не взял. Гладиаторы из Эвитана — не голодные. Это он рабыню подкормил. Бесплатно. И стражников хотел угостить. Вдруг их тоже недокармливают?

Конрад обернулся к нескольким молчаливым занудам квиринского происхождения — в туниках и железе. И к одному эвитанскому — в штанах и рубахе.

И мигом забыл про хорошеньких рабынь, апельсины и давно ушедшее в никуда беззаботное детство.

По дорожке к особняку в сопровождении трех солдат эскорта (уж точно не конвоя!) топает вельможа. А кто же еще? Тога в золоте, плащ рубинами расшит. Ничего — в Эвитане такой у любого барона побогаче найдется.

Конрад чуть не стиснул зубы — под скользнувшим по нему надменным взглядом. Никогда не думал, что завистлив, но… Но он