И вдруг понял:

— Вы проверяли, могу ли я убить? Не соврал ли Сержу?

Вот сейчас Тенмара действительно захотелось убить. За всю эту ночь!

Анри молча забрал у противника оружие, повесил оба клинка обратно на стену:

— Садись.

Ревинтер поплелся назад — к знакомой скамье. Будет поить, бить, гонять по залу, расспрашивать?

— С какого времени ты видишь кошмары?

Требовательные глаза твари из Бездны. Бывает ледяное пламя? Еще как! И жжет сильнее обычного.

— Трясину, где тону — с лета… того лета…

Судя по взгляду — сейчас опять в морду даст!

— Камни двора?

Не дал.

— С Месяца Сердца Осени…

— Уверен?

Полностью. Первый кошмар — ледяные камни. И стекают по лицу струи мерзкого дождя…

Пронизывающий озноб медленно, по капле забирается в кости. Выгрызает из тела остатки тепла. Заменяет тупой, всё усиливающейся болью!

Есть такая пытка на Востоке — бесконечно лить на человека воду. Как они еще не додумались там до выстывших камней — до кучи?

А дождь всё льет — и невозможно отвернуться. Хоть лицо давно превратилось в сплошной комок боли!

И — холод, холод, холод!..

— Уверен. Конец месяца. Последняя неделя. Двадцать девятый день.

— А сейчас вспоминай — и не вздумай врать! — всех крестьянок с Рождения Зимы по Сердце Весны того года. Всех, кого удостоил вниманием лейтенант войск карателей Роджер Ревинтер, тогда еще не виконт Николс!

Так не спрашивают. С подобной выжженной ненавистью во взгляде и в голосе — трясут, бьют головой о стену, плетьми забивают насмерть. Медленно.

— Не было крестьянок… — бесцветным голосом выговорил Роджер. — Я…

— Можете мне не рассказывать. Тех, кто отрывался от вашей доблестной армии, мой отряд расстреливал лично! — пояснил Анри Тенмар. Его щека дернулась. Левая. — Они во многом признавались. Да и деревни после вашего… пребывания видеть доводилось. Значит, с крестьянками разбиралась солдатня? А вы просто стояли рядом и не вмешивались? Уже лучше.

Лучше? Да Тенмар с таким «лучше» сейчас без всякого оружия голыми руками порвет! На много маленьких бывших карателей.

— Роджер Ревинтер, вы видите кошмары глазами человека одной с вами крови. Вашей дочери — если говорить прямо. Родилась она в Месяце Сердца Осени — полтора года назад. И когда вы на грани жизни и смерти — это значит, что там же сейчас и она. Вам всё ясно? Кто ее мать — вам знать лучше. Если соврали — попробуйте методом исключения. Вспомните, кому вскрыли горло, кому — нет. И как ваша дочь оказалась там, где оказалась, — вам тоже знать лучше. Вы, возможно, предотвратили бы это — если б не прятались от жизни и собственных грехов. Вы свободны, капитан Николс.

3

Сегодня утром обязательно случится что-нибудь хорошее! Серж Кридель проснулся именно с таким предчувствием. И нахальный солнечный луч, немедленно ткнувшийся в нос, уж точно не смог испортить настроения.

Рассвет! Для Сантэи наступило время работать. Для большинства ее жителей…

Серж потянулся под легким одеялом — не понимая, с чего все еще спят каменным сном закоренелых праведников?

И вспомнил. «Хорошее» — это сегодняшний выходной!

А значит… Кридель выкарабкался из-под одеяла, на цыпочках прокрался к окну, поплотнее задвинул штору. И ее тут же парусом надул шальной сантэйский ветер. А в просвет радостно сунуло лучи обнаглевшее солнце. Может, просто отвернуться?

Серж уже собирался вернуться в постель и увидеть десятый или одиннадцатый сон. В общем, проспать еще хотя бы часов пять…

И заметил отсутствие Роджера.

Еще, собственно, не хватает Анри. Но тот всегда спит мало. Да и потом, случись что с командиром — Рауль не дрых бы как три медведя в зимних берлогах, а рвал и метал.

Придирчиво оглядев все кровати, Серж не обнаружил и Эверрата. Что окончательно успокоило насчет Анри. И встревожило по поводу Роджера! Потому как взять с собой их двоих сразу подполковник Тенмар не мог точно. Разве что на дуэль. Предложив себя в качестве секунданта.

Дальше сада Роджеру без «вольной» не выйти. А «вольную» без разрешения Анри никому теперь не получить до полудня. После той неудачной вылазки Сержа змеев центурион ужесточил правила…

Бровастый дядька вообще предлагал все«вольные» — даже по Дням Солнца! — считать действительными лишь за двумя подписями: своей и «полковника». Ох, какими недобрыми взглядами провожали тогда Сержа товарищи по несчастью! Ладно хоть — обошлось, а то бы до сих пор косились. А бывший корнет Кридель уж точно не выдержал бы — и сцепился с самым ехидным. С Эверратом! Хотя подраться — рано или поздно! — им придется всё равно…

Друг нашелся в одном из самых отдаленных уголков сада. Серж уже догадывался, что услышит, обнаружив Роджера. И всё же нарочно погромче зашуршал кустами, давая время прийти в себя.

Тишина воцарилась мгновенно — и Серж смог выйти на просвет.

Друг сидел на земле, прислонившись боком к статуе крылатого льва. Каменное крыло простерлось над головой Роджера — то ли защищает, то ли грозит ударить…

— Джерри…

Тот стремительно обернулся. Лицо вытереть успел, а вот покрасневших глаз не скроешь — Кридель это по себе знал.

И часто Роджер — так? А Серж — слепой, бесчувственный баран, если раньше не замечал!

Он присел на корточки под соседним крылом, отчаянно пытаясь подобрать слова. Вывести на разговор нужно осторожно. А в этом Кридель не смыслит ничего. Папу бы сюда…

С тактом у бывшего корнета и раньше были проблемы. А уж при виде разбитых губ и синяков на руках и плечах друга — и последние слова из головы вылетели.

— С кем ты подрался⁈ Эверрат⁈ — Серж сжал кулаки. — Ну я ему покажу! — он резко поднялся на ноги. Едва не врезался головой в каменное крыло чудо-зверя.

Роджер мотнул головой, собираясь что-то возразить.

Кридель нетерпеливо перебил:

— Ему давно пора получить по морде! И сегодня он получит!

— Если и получит, то не за это, — Джерри жестом остановил друга, чуть усмехнувшись. С оттенком горечи. — Маркиз Эверрат здесь абсолютно ни при чём. То, что тебя так испугало, — работа подполковника Тенмара.

— Анри⁈ — корнет от неожиданности чуть вновь не ткнулся многострадальной головой в многострадального птицезверя. — Как он…

— Перестань, Серж, — темные волосы при резком взмахе скрыли пол-лица. — Тенмар не бил меня, а тренировал.

А то Кридель не знает, как Анри тренирует. Уж точно не так!

— Не в этом вообще дело! — Роджер кажется отстраненным. — Скажи, Серж… у тебя есть дети?

Это он у кого спрашивает? У восемнадцатилетнего холостого корнета?

— Как ты сам думаешь? Уверен, что нет?

Как раз уверен. Более того