— Вы кстати тоже умрёте. Пусть даже вернувшийся сын, Робаут Жиллиман и нашёл с некоторыми из вас общий язык, но… уверен, он также знает, что вы затеяли свою игру и строите интриги в тайне от Империума. Но кара уже близка…

— С ним бесполезно разговаривать. Он слишком силён, поэтому умрёт в процессе нашего допроса, но информации не выдаст.

— Умру? Я более чем уверен, что умрёте только вы, — оскалился я, а кандалы мои тем временем начали плавиться. — Времени совсем не осталось.

— Я возьму книгу, — произнёс Шут Смерти, что играл в пьесах лишь смерть и нёс убийственный шутки, что оканчивались гибелью того, на кого они направлялись.

— Ты знаешь, чем это закончится, — произнёс глава труппы, разукрашенный хореограф войны, что сыграл сотни пьес как на кораблях-мирах, так и на Комморре.

— Да, но кто-то должен.

И Шут Смерти действительно подошёл к артефакту, предварительно передав всё своё оружие и рука его сжала корешок. В тот же миг из книги выросло бессчётное число игл, что начали пронзать руку эльдара. Они вонзались прямо в душу и начинали продвигаться всё дальше и дальше. И на каждой игле появлялось ещё девять маленьких, на них ещё девять поменьше и в какой-то момент самые маленькие уже начинали разрастаться внутри кровеносных сосудов.

Но постепенно книга начала ломать и его. Да, он смог её поднять, но в тот же миг его душа оказалась окружена Хаосом и начался смертельный отсчёт. Сколько он её пронесёт? Сойдёт ли с ума раньше и нападёт ли на союзников? Или может быть сама Слаанеш протянет прямо сюда руки через его проклятую душу? Этого не знал никто, но всё же Шут Смерти боролся и собирался эвакуировать этот артефакт, чтобы трупа могла продолжить выполнение поставленной перед ними задачи.

Но всё же на стороне Шута Смерти был ещё один эльдарский бог, что был способен защитить своих слуг даже от Слаанеш. Да вот только кандалы мои хоть и не доплавились, зато изнутри руки были полны как аугментики, так и кристальной оболочкой. И с криком я разорвал оковы за счёт лишь грубой физической силы и после обрушил всю свою псайкерскую мощь на врага, хватая Шута Смерти за кисть.

— ЧУЖАКА НЕ ОСТАВЛЯЙ В ЖИВЫХ!!! — раздался и грозный клич, после чего сквозь стены полетели болты уже занявших позицию астартес.

Началась лютая бойня в эпицентр которой на дикой скорости мчался караульный с прыжковым ранцем. Кодекс астартес не рекомендовал использование такого снаряжения в столь замкнутом пространстве, но Робаута Жиллимана не было здесь, чтобы посетовать о неоправданном риске. Хотя примарх бы так не поступил, ведь космодесантник точно знал, что делать.

Достигнув пика скорости он с размаха просто снёс главу трупы, который пытался уклониться от шквала болтерного огня, но в результате подставился под удар. Века боевого опыта были за спиной этого космодесантника, капитанские регалии красовались на броне, левую серебряную руку украшали печати чистоты и награды, как и у всех братьев Караула Смерти. А на правом наплечники находились символы ордена, в котором он когда-то служил Империуму, чёрный крест на белом фоне.

С силовым взрывом разлетелись ксеносы, а в бой вступали и другие члены ордена, что прорвались уже к самому серду корабля и казалось ничто не могло их остановить. Никто в этом сражении не знал пощады к врагу, более того, могло даже казаться, что к ксеносам эти космодесантники относятся даже с большей ненавистью и презрением, чем к Хаосу. Хотя на самом деле особых отличий они не делали и для них существовал лишь Империум, Человечество и Император, а по другую сторону находились все остальные, то есть враги.

— Капитан Гилберт, командую ротой Караула Смерти, — произнёс космодесантник с молотом, подойдя ко мне и передав вокс экипировку. — Берите этот проклятый артефакт. Мы возвращаемся к шаттлу. Ксеносы хотят сбежать и подорвать этот корабль вместе с нами. Но видит Бог-Император, сегодня их планы обернутся прахом.

Вырвав книгу из рук нашпигованного металлом Шута Смерти, я быстро последовал за капитаном Гилбертом. Труппа была сильна, но против неё действительно сражалась половина роты космодесанта, так ещё и из Караула Смерти. Кроме того за мной послали и другие силы, что сражались прямо сейчас и пытались убить капитана.

До шаттла мы добрались без особых проблем, ведь никто уже не пытался нас остановить, поняв что это просто невозможно. И прежде чем ядро корабля начало перегружаться, шаттлы уже начали покидать корабль. Меня же везли обратно на борт «Покаяния». Однако космический бой на этом не закончился, как и наш флот не смел преследовать врага, а отступал к планете.

Всё из-за варп-шторма, что смыкался вокруг системы и вынуждал нас перемещаться ближе к звезде. Не знаю на что там рассчитывали эльдары, но нам путь в варп был точно заказан, пока это безумство не уляжется. Оно же в свою очередь лишь распалялось.

— Силы Ульриха вступили в бой, — доложил пилот шаттла.

— Ульриха? — удивился я, ведь находился на общей связи.

— Он шёл вместе с нами, пусть и на отдалении. Он ожидал чего-то подобного, какой-то засады и теперь… — Гилберт жутко усмехнулся. — Уже мы захлопнем капкан. Даже друкхари не сбегут от его перехватчиков. Мы убьём их всех.

И Гилберт не шутил, ведь «Покаяние» уже начало выходить на орбиту для начала орбитальной бомбардировки и полного уничтожения всего и вся. Этот мир уже пал, последние люди вставали на сторону культистов, а демоны добивали разрозненные остатки планетарной обороны. Но раз уж здесь придётся задержаться, то надо убедиться и в том, что никакая тварь не решит покинуть этой планеты.

— Инквизитор Торквемада, рада вас снова видеть, — на залитом мостике кровью меня встречала вполне живая канонисса Кристина, внимательно глядя через витражные окна на мир, где-то и дело вспыхивали взрывы. — Закрытие разлома ваших рук дело?

— Отчасти. Но большую роль сыграл демон-принц, которому явно не понравилось происходящее.

— Хаос… как всегда грызётся между собой. Мы ожидаем прибытия Детей Императора, готовьтесь к новому бою. Немедленно перезарядите фронтовые щиты.

— Дети Императора? Вы получили какие-то сведенья?

— Нет, но раз они уже показали себя на Шелесте… то я готова встречать тут хоть самого демонического примарха. Хотя готовиться надо и к более худшему раскладу.

Сведений у Кристины было немного, но всё же она была