— Что? Но почему?

— Он пользуется дипломатическим иммунитетом.

— Он… дипломат? Он?

— Нет, его отец, который является не кем иным, как консулом США в Шотландии, а, как вы знаете, иммунитет распространяется и на членов семьи. Мне очень жаль, но я ничего не могу сделать. Он тотчас покинул аэропорт.

Грейс кончиками пальцев нащупала спинку стула. Несмотря на экстренность ситуации, ей надо было присесть, чтобы прийти в себя.

Грейс получила на таможне свой пистолет, поменяла датские кроны в банкомате и снова позвонила Наис, которая наконец ответила.

— Я видела, что ты несколько раз звонила, — сказала она, — но не могла говорить. Я как раз торговалась, точнее, сражалась с дежурной здешнего полицейского управления, чтобы она наконец вызвала расследовавшего кражи офицера, который, к сожалению для нас, сейчас в отпуске. Короче, он приедет сюда через час. А как все прошло у тебя?

— Они его отпустили. Он пользуется дипломатическим иммунитетом своего отца, который является консулом США в Шотландии.

— В нашей администрации давно пора провести чистку, — отреагировала Наис. — Где он сейчас?

— Где ему угодно. Они мне сказали, что он сразу же уехал.

— Он не может явиться в полицейское управление, это значило бы слишком сильно засветиться, и даже будучи сыном консула, он не имеет права просматривать уголовные дела. Стало быть, он будет следить за нами, о чем можно было догадаться с самого начала. Значит, нам надо быть бдительными.

— Я еду к тебе в полицейское управление.

Было уже восемь часов утра, когда Грейс нашла такси на выходе из маленького аэропорта. Она быстро нырнула в машину, чтобы не дать морозу времени куснуть ее кожу. Под колесами хрустнул снег, и автомобиль покатил по дороге, по обеим сторонам которой лежали сугробы, испачканные грязью. Грейс нагнулась, чтобы смотреть вперед через лобовое стекло. Вдали, господствуя над городом, возвышалась покрытая снегом гора Сермисиак, похожая на гигантское морское чудовище, выставившее напоказ увенчанную зубцами спину, прежде чем снова нырнуть в морские глубины.

У ее бока заснеженные холмы спускались к фьорду, и иногда выступали черные скалы, на которые опирались дома, раскрашенные в желтый, красный, зеленый, оранжевый, синий и фиолетовый цвета. Все они были так похожи один на другой и так просты в конструкции, что Грейс в шутку подумала, что едет по столу, накрытому разноцветным игровым полем «Монополии». Эти раскрашенные в живые цвета жилища были единственным источником радости под хмурым темно-синим небом, вынуждавшим машины включать фары.

В салон автомобиля, проезжавшего мимо порта, проник тяжелый запах рыбы. На волнах покачивались рыбацкие шхуны, и их корпуса, окруженные льдинками, стукались о ржавые причалы. Дальше сухогрузы выгружали свои контейнеры среди стай чаек, пытавшихся сохранить траекторию полета, несмотря на порывы ветра.

Местами снег был запачкан красными пятнами, а кое-где встречались огромные лужи крови, в которых плавали забытые куски туш нарвалов, если Грейс правильно помнила названия этих животных, о которых читала в книгах.

Такси удалялось от порта в направлении того, что, должно быть, являлось центром города. Очень редко на улицах можно было встретить человеческую фигуру, шагающую, согнувшись, по покрытому снегом тротуару. Из окон домов пробивался свет, а из труб вверх, к вечно сумеречному небу, тянулись струйки дыма.

Наконец машина остановилась перед зданием полицейского управления. Грейс расплатилась за поездку и приготовилась выйти на ледяной воздух. Покинув салон такси и остановившись под уличным фонарем, освещавшим падающие редкие снежинки, она поразилась окружавшей ее тишине. По улице не проезжала ни одна машина. Откуда-то издалека слышались плеск волн, лижущих прибрежные скалы, дыхание ветра, пробирающегося между домами, изредка скрип шагов по снегу. Но также в городе звучала какая-то странная мелодия. Грейс отступила на шаг и попыталась найти источник этого пения. И тут, на вершине одного из холмов, она различила красную церковь с колокольней. Из церкви и доносился хор приятных голосов, накрывавший город, словно ангельские крылья. Мелодия была искренней, глубокой и какой-то волшебной на этой негостеприимной земле.

Если бы не шум мотора и странный шорох за спиной, заставившие ее вздрогнуть, Грейс постояла и послушала бы еще несколько секунд. Она обернулась и увидела проезжающий мимо пикап, волокущий по мостовой тушу тюленя, оставляющую на заснеженной проезжей части кровавую дорожку.

Пикап остановился на другой стороне улицы, напротив полицейского управления.

Из кабины вышел мужчина, отвязал тушу и повесил ее на толстый крюк, вбитый в столб перед, очевидно, своим домом. Потом он зашел внутрь так же спокойно, как другие возвращаются домой, купив хлеба. На мгновение шокированная этой выставляемой напоказ жестокостью, она задумалась и спросила себя, а не является ли это меньшим злом, чем то, что скрытно от посторонних глаз происходит на скотобойнях ее родины.

— Грейс!

На пороге управления стояла Наис.

— Не стой на улице! Офицер уже здесь.

Она вошла в тепло и с удовольствием вдохнула витавший в воздухе аромат кофе. Наис протянула ей дымящуюся чашку, которую она с удовольствием обхватила руками.

— Йеспер Мадсен, так его зовут, приехал раньше, чем планировалось, но я решила дождаться тебя, чтобы начать разговор.

Грейс разозлилась на себя за то, что усомнилась в честности напарницы, но ничего не сказала и пошла следом за Наис в кабинет, где сидел круглолицый мужчина с пышными усами. Он поставил стаканчик, который поднес ко рту, и тяжело поднялся, чтобы предложить двум посетительницам присесть.

— Спасибо, что прервали ради нас свой отпуск. Это ненадолго, — начала Наис. — Вам уже рассказали, кто мы и зачем приехали в Гренландию?

— Да, да, Пия рассказала мне в основных чертах, — ответил офицер, говоривший по-английски. — Тогда хоть скажите мне, что вам известно имя человека, обокравшего эти спортивные магазины… 12 июня 2019 года, — уточнил он, приподняв угол лежавшей перед ним на столе папки с уголовным делом. — И мотив его поступка. Не скажу, что эта мысль не дает мне спать по ночам, но все-таки загадка остается. Зачем он (или она) пошел на такой риск ради кражи нескольких предметов одежды и спортинвентаря.

Даже не посоветовавшись взглядом с Наис, Грейс почувствовала, что настал ее черед вступить в разговор:

— Его имя Нэйл Штейнаберт. А эти кражи он совершил именно для того, чтобы не рисковать.

Офицер надул толстые щеки, демонстрируя непонимание.

— В то время, когда происходили эти события, за Нэйлом велась охота. Если бы он купил все это снаряжение, продавец мог рано или поздно проболтаться об этом тем, кто шел по его следам. Украв, он оставался неизвестным.

— А… ну, раз так, значит, я приехал не зря.