только они горели еще светлее. Даже можно было бы читать книгу.

— Ну как? — услышала Валя сзади голос профессора.

— Вот красиво-то! — восхищенно сказала Валя. — Это ж они… яйца эти светятся.

— Да, — улыбнулся Иван Гермогенович, — яйца светляка.

— Ага, знаю! — кивнула Валя головой. — Это такой червяк. Червячок-светлячок! Иванов червячок.

— Да! Его зовут так, однако на самом деле это не червяк, а жук. В этом легко убедиться, если посмотреть, чем питается он и как живет. Обыкновенные черви живут под землей и едят землю, а этот жук живет в сырой траве и питается улитками.

— Да, да! Я вспомнила. Эти жуки светятся в траве!

— Совершенно верно. Светятся они сами, светятся их личинки, светятся их яйца… Красиво, не правда ли?

— Очень красиво! — сказал Карик из своего угла. — Это хорошо, что вы нашли их.

— Ну как мы себя чувствуем? Лучше? Хуже? — Профессор подошел к больному. — Не хочешь ли поесть?

— Уже! — сказал Карик. — Уже поел! Пока вас не было, я тут все осмотрел, нашел мед и закусил как следует.

— Напрасно ты встаешь, — нахмурился Иван Гермогенович, — рано еще тебе вставать! Рано, дорогой мой! Смотри, разболеешься еще больше.

— А знаете, — сказал Карик, — когда я проснулся, смотрю — стол стоит, кресла, горит огонь. Ну, я и подумал, что я уже дома, что настало утро и надо уже вставать.

— А тебе нравится наша новая квартира? — спросила Валя.

— Очень! — сказал Карик. — И особенно нравятся лампочки светляка. Какой у них сильный свет!

— Ну, это еще что! — сказал профессор. — Вот если бы сюда принести парочку ночных пирофор, — такой ли еще был бы свет!

— А это что за штука… пи… пирофоры ваши?

— Такие жуки! Живут они в Гвиане, в Бразилии и Мексике. И вот если какому-нибудь бразильцу или мексиканцу понадобится ночью идти по лесу, он ловит ночных пирофор и привязывает их к шляпе. Свет, который излучают эти жуки-фонари, такой яркий, что можно идти даже в самых темных тропических зарослях, не сбиваясь с дороги. А мексиканские дамы этими пирофорами украшают себя. Они прячут их в прическе, рядом с брильянтами, а иногда делают из этих насекомых пылающие ожерелья или обвертывают их вокруг своей талии, точно огненный пояс. После бала местные модницы купают уставшее насекомое в ванне и кладут в стеклянную вазу, и вот всю ночь ночная пирофора освещает нежно и приятно спальню мексиканки.

— А у нас только один Иванов жучок светится? — спросила Валя.

— Не только он, — ответил Иван Гермогенович. — Я мог устроить такое же освещение из светящихся бактерий… Когда я был студентом, я сделал однажды настоящую лампу из таких бактерий. При свете этой лампы можно было и читать и писать.

— Бактерии? Это такие маленькие, невидимые простым глазом существа. Как же они светятся? Ведь их же не видно.

— Когда их очень много, — ответил Иван Гермогенович, — тогда можно видеть этот свет, хотя самих бактерий, конечно, не увидишь. Иной раз в лесу сияют голубым или зеленым светом гнилые пни. Кажется, что светится сам пень, но это излучают свой свет бактерии. Светятся также гниющие рыбы, выброшенные на берег. Нередко такой голубоватый свет можно увидеть и на трупах животных.

Но тут профессор спохватился, подбежал к бочке и, откинув с шумом крышку, крикнул весело:

— Ужинать, ужинать, друзья мои! Ужинать и спать!

* * *

Утром профессор отправился на разведку.

Он вернулся только вечером и принес ворох паутинных веревок. До поздней ночи сидел Иван Гермогенович на пороге пещеры, свивая из паутины толстые канаты, а когда все стали укладываться спать, он сказал, обращаясь к Вале:

— Завтра мы с тобой отправимся к нашему кораблю! Пора спускать его на воду… Карик поправляется, и скоро мы сможем двинуться в путь.

* * *

На другой день Иван Гермогенович разбудил Валю перед рассветом. Они позавтракали медом.

Потом профессор взвалил на плечи канаты и вместе с Валей отправился на работу.

Дубовый лист лежал на старом месте.

Профессор сбросил канат около листа.

— А теперь, — сказал он, — пойдем в конюшню за нашим битюгом.

И он пошел по берегу, наклоняясь к земле, заглядывая под камни.

Около большого серого камня Иван Гермогенович стал на четвереньки, долго смотрел в темную дыру под ним, потом пошарил вокруг и бросил туда пригоршню песку.

Под камнем кто-то начал возиться.

— Славный жеребец! — сказал Иван Гермогенович, вставая. — Если только он не будет брыкаться, мы быстро спустим корабль на воду!

— Кто там сидит? Под камнем? — шепотом спросила Валя.

— Дикая лошадь! — пошутил профессор. — Конь о шести ногах! Ну-ка, помоги, Валек!

Иван Гермогенович подтащил канат из паутины к черешку листа, замотал его вокруг черешка и, с силой дернув канат на себя, крепко затянул петлю.

— Прекрасно! — пробормотал он.

Волоча другой конец каната по земле, он отошел с ним в сторону от листа. Когда канат вытянулся, Иван Гермогенович скрутил на его конце вторую петлю. Потом притащил четыре коротеньких чурбашка и поставил их торчком на землю, как ставят «письмо», когда играют в городки.

Слегка пристукнув камнем чурбашки, профессор загнал их неглубоко в землю и толкнул тихонько ногой один чурбашок.

Чурбашок упал.

— Прекрасно! — сказал профессор.

Он схватил упавший чурбашок, поставил его на старое место.

Валя с любопытством наблюдала за профессором, но ничего не могла понять.

— Вам помочь? — спросила она наконец.

— Ничего, ничего! Я сам!

Иван Гермогенович поднял петлю каната, подтащил ее к чурбашкам и осторожно положил сверху.

Петля повисла над землей, опираясь на шатающиеся чурбашки.

— Ну, хомут готов, — сказал Иван Гермогенович, — а теперь идем за лошадью! Ты когда-нибудь запрягала лошадей? — шутливо спросил профессор.

— Нет, — созналась откровенно Валя, — лошадей я никогда не запрягала!

— Чудесно! Мне тоже не приходилось. Но это не беда.

Иван Гермогенович поднял с земли длинную жердь и протянул ее Вале.

— На! Держи!

Потом он нашел для себя жердь подлиннее и, положив ее на плечо, скомандовал:

— За мной!

Широко шагая, он повел Валю к большому серому камню.

Около камня Иван Гермогенович остановился, стукнул концом жерди о землю и, выставив ногу вперед, сказал:

— Теперь слушай внимательно. Вот здесь, под этим камнем, прячется от дневного света личинка жужелицы. А жужелица — это хищный жук, который питается насекомыми. Эта личинка, как и ее родитель, также питается насекомыми. Днем она смирно сидит под камнями, а ночью отправляется на охоту. Сила у нее необыкновенная! Прямо — тигрица, да и только!

— Я боюсь! — прошептала Валя, глядя на профессора испуганными, широко открытыми глазами.

— Напрасно! — ответил профессор. — Ты слушай дальше. Итак, мы должны будем выгнать личинку