прижимает к себе второго ребенка, но возражений по существу данной мужем характеристики группировки магистра Шаак Ти не имеет.

— Как это произошло?

Маяться этикетом или симулировать сочувствие некогда. Ситуация слишком серьезная. Ткань Великой аж дрожит от напряжения. Да и так подумать: украсть одаренного ребенка Избранного из-под носа лорда ситхов. Что-то будет.

Похищение организаторы провернули просто мастерски. Супруги возвращались с Набу на Корусант на яхте семьи Наберрие. Что естественно: истребитель, на котором лорд принесся к жене и детям, плохо подходит для перевозки последних. А вот неисправность передатчика дальней галактической связи должна была вызвать у ситха здоровый приступ паранойи. Но не вызвала. Мало того, когда во время корректировки курса с яхтой связались якобы с ближайшей стационарной станции и сообщили, что лорда Вейдера хочет слышать Корусант, тот, беды не чуя, отправился на вызов. Прибыв же, столкнулся с удивлением местных связистов, которые никаких сообщений из столицы не получали. Тут уж Вейдер опрометью рванул к себе на борт, но было уже поздно. Незаметно проникнуть на яхту, забрать ребенка и столь же незаметно удалиться — не проблема для сильного форсъюзера, если на борту нет его собратьев.

К слову, а почему украли только одного ребенка? Или более одаренный мальчик сильнее фонит в Силе, и его присутствие труднее скрыть? Очень может быть. Для форсюзеров средней силы это дело куда более сложное, чем нечувствительному к Силе экипажу глаза отводить или самонадеянного молодого ситха выманивать. Тут требуется длительная, пока ребенок не подрастет и не научится себя контролировать, работа. Что ж, умение противника правильно оценить свои силы и возможности заставляет относиться к нему серьезно. Только принесет ли это им радость? Сомневаюсь.

Ибо только что был ликвидирован последний пробел в формировании личности лорда ситхов — стойкая неприязнь к джедаям. Ну, не испытывал парень ненависти к тем, среди кого у него куча друзей-приятелей. Один дурацкий шаг — и все изменилось. Теперь между ним и непримиримой частью джедаев лежит пропасть, преодолеть которую можно только ударом светового меча. И Дуку со товарищи еще надо будет сильно постараться, чтобы меж ними и теми Вейдер нашел разницу.

Впрочем, контролирует себя лорд Вейдер отменно. Вышедший на связь Айсард докладывает о первых результатах допроса членов экипажа. Выходит, ситх виновных не поубивал под горячую руку. Умеет держать ярость холодной. Достойно.

Тем временем Айсард переганяет результат комплексного анализа материалов. Посмотрим, на что директор у меня без малого миллиард получил. Приобрело бюро безопасности некий суперкомпьютер, способный синтезировать единую картинку буквально по крупицам информации. У Арманда, когда он про эту шайтан-машину рассказывал, глаза горели как у ситха. Но он — маньяк известный. Теперь же посмотрим, на что ИИ его мечты способен на деле. Информации-то у нас и верно — фелинкс наплакал. Есть запись голоса якобы диспетчера, вызывающего Вейдера на станцию. Голос наверняка искажен до неузнаваемости. Есть несколько кадров с камер видеонаблюдения. Тоже крайне мутных и неузнаваемых. Что-то столь же мутное, почти неуловимое вроде бы вспомнили члены экипажа.

— Асока Тано?

Понять, чего в голосе Вейдера сейчас больше, обиды или удивления, не успеваю. Секретарь докладывает о прибытии Оби-Вана Кеноби.

— Палпатин, произошло нечто ужасное!

— К его величеству императору Палпатину следует обращаться «его величество» или «повелитель». Понял, гад? — шипит Дарт Вейдер, выворачивая руку скрючившемуся от удара в пах Кеноби.

— Да, — хрипит тот.

— Тогда говори.

— Асока Тано вляпалась в нечто ужасное. Она в панике и не знает, что делать.

— Откуда знаешь?

— Канал «учитель-ученик» позволил мне почувствовать это.

— Где она?

Кеноби пытается объяснить, что не знает. В результате мне приходится буквально вырывать его из рук лорда Вейдера.

— «Вляпалась в нечто ужасное» — это участие в похищении дочери Дарта Вейдера. Так что советовал бы вам, друг мой, тщательно обдумывать каждое слово.

Кеноби только ошеломленно кивает.

— Связь сейчас действует?

— Да.

— А вы, лорд Вейдер, дочь в Силе чувствуете?

— Да, повелитель.

— Так вот и займитесь силовой локацией.

Не самая здравая идея, но других нет. Принцип в том, что поодиночке точно установить место одаренного в Силе крайне проблематично. Но если нескольких одаренных, находящихся в одном месте, чувствуют разные форсюзеры, то возможно выделить точки совпадения. В нашем случае поисковиков только двое — это минус. Но с другой стороны, район поисков ограничен. Едва ли это сильно далеко от Набу. На другой конец галактики беглянка улететь просто не успела бы.

Пока ситх и джедай погружаются в совместную медитацию, тихо присаживаюсь рядом с Падме. Та демонстративно поворачивается так, чтобы загородить собой ребенка.

— Не волнуйтесь. Все будет хорошо.

Женщина не выдерживает и всхлипывает.

— Не верите? Зря. Похитители не хотят зла вашей дочери. Они уверены, что действуют ради ее же блага. Просто они уверены, что лучше всех на свете знают, что такое благо.

Мне хотят решительно возразить, только не нахрдятся, как. И в этот же момент наши «поисковики» выходят из медитации.

— Татуин, — выдыхает Кеноби.

— Район Дюнного моря, — уточняет Вейдер.

— Я должен туда лететь, чтобы отговорить Асоку от необдуманных действий, — поднимается на ноги Кеноби.

— Она просила вас о помощи? — немедленно уточняю я.

— Нет. Я просто почувствовал ее эмоции.

— Значит, летите не вы. Вы для нее сейчас не враг, а гораздо хуже: вы — предатель. Она вас не услышит. Вейдер, собирайтесь.

— Да, повелитель.

— Ваша задача доставить на Корусант всех обнаруженных на Татуине форсюзеров. Всех, вы меня поняли?

— Да, повелитель.

— Тогда повторите приказ.

— Захватить форсюзеров и доставить их на Корусант по возможности живыми.

— Никаких «по возможности». Вариант «при попытке к бегству» тоже не рассматривается. Это понятно?

— Да, повелитель.

— Идите.

А как еще? С лордами по-другому нельзя: если приказ может быть неправильно истолкован, то он будет истолкован ими именно неправильно. Нет, Дарт Вейдер и сейчас может сорваться. Реального опыта обуздания ярости и боли у него маловато. Вот пусть и набирается. А возможный эксцесс… Ну, что ж. Моей ответственности в этом нет.

— И все-таки в нем еще есть свет. Я чувствую, он в нем есть…

Слова Падме звучат как заклинание.

— Мадам, полагаю, что всем будет спокойнее, если вы и ребенок под охраной господина Кеноби останетесь здесь. Гостевые комнаты в Сенате предпочтительней вашей квартиры.

— Наверное, вы правы, — голос Наберрие звучит совсем бесцветно и опустошенно.