Я понятия не имел, сколько во всем этом блефа и сколько правды. За все время работы дознавателем я ни разу не видел, чтобы кого-нибудь били цепью. Кроме того, я всегда считал знаменитых битлов более умными, что ли. Это ведь был не наш уровень, так? Но испытывать судьбу, откровенно говоря, не хотелось, так что я поднялся и направился к бассейну. Там я сел на бортик, но лицом к Берти, не опуская ног в воду.

– Так-то лучше, – сказал он. – Угадай, которым из битлов был я?

– Э-э?

– Которым из битлов был я?

– Какого черта, откуда мне знать?

– Ну, значит, так, – объяснил он. – Один парень, британец из военной разведки, носил очочки, маленькие такие. Он, естественно, был Джоном. А еще один парень из другого ведомства, с кукольным личиком, был Полом. Я… – здесь Берти улыбнулся, – я был Джорджем! Как ты! Подумать только, Джордж! Весь такой возвышенный и духовный, фу-ты ну-ты! Я думал, ты догадаешься.

Все еще ухмыляясь, он расстегнул «молнию» на боковом кармане и, вытащив оттуда кусок провода, показал его мне. На конце провода была завязана скользящая петля.

– А вот это, друг мой, ты только взгляни. Я хотел бы представить тебе Ринго. Кстати говоря, эту штуку мы надевали заключенному на член. – Он рассмеялся. – Да, это тебе, конечно, не Шестнадцать милых правил, зато мы не использовали электричество, как делают в Старом Свете. Вообще, мы редко делали больно снаружи. Фокус с членом для того и нужен, чтобы показать им что-то новенькое, такое, чего дома не увидишь. Не снаружи, нет, страх необходимо загнать внутрь, прямо в голову. Ты ведь это уже знаешь, Джордж, правда? Все здесь. – Берти постучал себя пальцем по виску. – Загнать страх внутрь! Знаешь, мы однажды так классно обработали одного парня… он в конце концов поверил, что мы используем его х… в качестве антенны и ведем с него передачи! – Берти развел руки и весь как-то скособочился. – Все предательские мыслишки, и святотатственные ругательства, и вообще все, что притаилось у него в самых темных уголках мозга… он думал, что все это передается вживую, в реальном времени! На станции «Аль-Джазиры»[14]и CNN, и кто знает куда еще! Я серьезно! В каждом человеке где-то в глубине обязательно скрывается нарциссизм; каждому кажется, что Вселенной на него не наплевать. На него, на всех нас, на происходящее. Солнце встает, потому что петух прокукарекал. Тупые дикари, фанатики!

За столом по-прежнему сидел замороженный труп № 4141, немой свидетель нашего разговора. Он, похоже, потел.

– Но теперь-то ты лучше знаешь, не так ли, парень? Или хочешь испытать меня? Погляди-ка, до чего ты стал умен! Хочешь познакомиться с Ринго? Он забавный. Даже не подумаешь поначалу, сколько он знает фокусов.

Когда он подошел ближе, я развернулся на бортике и опустился в воду. Погрузился всего лишь по пояс, но конвульсивная дрожь почему-то возникла в основании шеи. Плечи невольно передернулись, и я ощутил себя еще более беззащитным.

– Ты неплохо держишься, – заметил Берти. – Ну хорошо. Ты знаешь порядок. Ты должен погрузиться с головой.

– Я действительно знаю порядок, а ты-то знаешь? Разве ты не хочешь спросить меня о чем-нибудь? Давай! Что тебе нужно?

– Я спрашиваю. Сам окунешься или тебя заставить?

– Твою мать!

– Твою мать и тебя заодно! В чем дело, Джордж? Это тебя не убьет.

Он насмехался; в его тоне звучала даже какая-то дружелюбная нотка. Все потому, что мы с ним понимаем друг друга. Когда он потянулся к цепи, я решил, что выбора нет, и погрузился в воду. Я пытался вести себя разумно и перед погружением наполнил легкие до предела. Вода на мгновение отвлекла меня, но уже через несколько секунд я вновь собрался и принялся продумывать следующие шаги.

Необходимо продержаться под водой по крайней мере минуту. Может быть, две. Я в хорошей форме и могу пробыть под водой дольше, чем большинство людей, но Берти тоже это знает и учитывает. Тем не менее, важно хорошо сыграть. Я прикинул, что после довольно долгой паузы мне надо будет выпустить часть воздуха, пустить пузыри и показать ему, что мне приходится хуже, чем на самом деле. Но он и это должен предвидеть. Главное – не показать ему, что у меня еще остались силы.

Погруженный под воду и занятый подобными размышлениями, я долго не замечал одного обстоятельства, одновременно странного и любопытного. И очевидного. Он ведь так и не прикоснулся ко мне. Он не удерживал меня под водой. Так, но ведь это не стандартная процедура! Может быть, он держит руки наготове и рассчитывает запихнуть меня обратно, если я попытаюсь подняться? (Глаз я не открывал, помня о соли.) Он что, ждет, что я буду делать?

Или просто наблюдает за мной и смеется? В конце концов, он ни разу меня не толкнул. Не задал ни одного реального вопроса. Может, все это шутка? Он сказал мне залезть в бассейн, и я, как покорный кретин, подчинился?

Я поднялся на колени и высунул голову на поверхность. Вода заструилась по лицу и волосам. Я отфыркался и вдохнул. Руки у меня были стянуты впереди, но я смог все же протереть глаза пальцами и быстро оглядеться. Берти оскалился:

– Что ты делаешь?

– Дышу, дружище. Это что, шутка?

Я начал вставать, но в воздухе сверкнула цепь; к моменту, когда я, схватившись за бок, с плеском упал обратно, он уже стоял надо мной у самого бортика.

– Шутка? Ты сказал, шутка? Никакая это не шутка, ублюдок. Быстро под воду и оставайся там. Помощь нужна?

Так что я снова вдохнул как можно больше воздуха и погрузился с головой. Но и на этот, второй, раз никто не прикоснулся ко мне даже пальцем. Но теперь я сказал себе: «Думай! Что дальше? Как себя вести?» Ситуация развивалась стремительно, мне необходимо было обдумать то, что только что произошло, – на всякий случай, вдруг я что-нибудь упустил, – но через минуту, находясь по-прежнему под водой, я почувствовал, что понимаю даже меньше, чем прежде. Что он для меня готовит? Зачем он показал мне Ринго?

Может быть, это был первый признак паники, но я начал потихоньку выпускать изо рта воздух. Для начала всего несколько пузырей. Я пытался сыграть реалистично – поэтому следующим был резкий и довольно сильный выдох. Такой, какой мне приходилось видеть много раз.

Но никто не вытащил меня наверх, не встряхнул и не задал вопроса, потому что меня пока вообще никто не трогал.

– Что ты делаешь? Вниз, козел!

Я стоял на коленях в бассейне, грудь вздымалась высоко и часто; мне больше не приходилось притворяться, чтобы тайком вдохнуть воздуха побольше.

– Вниз! Погружайся снова, не заставляй меня пихать тебя силой! Ну еще разочек, Джордж. А потом мы сможем заняться делом.

Будь он чуть ближе ко мне, я попытался бы броситься. Даже со связанными руками, если бы мне удалось накинуть их ему на голову, я мог бы притянуть его к себе и отоварить как следует головой. Если бы он находился в пределах досягаемости…