Засов заскрежетал, и дверь распахнулась. Борис остановился на середине трапа, давая глазам привыкнуть к свету.

– Давай быстрее, выходи! Времени мало! – громко заорал толстяк. Мусаил надсаживался так, как будто находился на баке авианосца, а Борис сидел на юте.

Солнце стояло в зените, и море блестело под прямыми лучами, как расплавленное серебро.

Шторм утих, и невысокие волны, которые гнал легкий бриз, лизали борта катера, который развернулся носом к берегу.

По поверхности моря плавали полупрозрачные сине-зеленые медузы, колыхая капюшонами.

«Нырять в таком супе будет тяжко!» – подумал Борис, внимательно всматриваясь за борт.

– Что вас так заинтересовало? – спросил Мусаил, подходя к Борису.

– Очень много медуз! Нырять в такой воде очень опасно! – озабоченно выдал Борис, рассматривая полуметровый оранжевый буй, неожиданно всплывший в десяти метрах от кормы катера.

– На вас надеты толстые резиновые гидрокостюмы, которые защищают вас не только от холодной воды, но и от острых зубов животных! – весьма темпераментно воскликнул Мусаил, брезгливо опуская нижнюю губу.

– У нас остается открытым лицо, шея и кисти рук, которые подвержены наружному воздействию! – вступил в разговор Викинг, садясь на поплавок резиновой лодки.

– Надо срочно погружаться, а то время поджимает! – снова начал гнуть свою линию Мусаил.

– Можно погружаться, только отойдя от катера метров на двести-триста! Там есть окна в сплошном ковре медуз! – решительно сказал Викинг, хлопая рукой по поплавку резиновой лодки.

– Мы сами отвезем вас до окна в медузах! – пообещал толстяк, ткнув пальцем в якорную цепь, и проорал команду по-сомалийски.

Двое охранников кинулись на нос выполнять команду, а четверо остались около толстяка, продолжая равномерно двигать челюстями.

Бестолково пометавшись, широкоплечий негр виновато развел руками и произнес длинную фразу на каком-то языке.

– Поднять якорь! – по-английски скомандовал толстяк.

Из рубки выскочил худенький белый и тут же скрылся внутри.

Заработал электродвигатель, и якорная цепь начала скрываться в клюзе.

Буквально через десять секунд катер стало разворачивать бортом к волне.

«Якорь оторвался от дна!» – определил Борис, смотря, как Викинг незаметно перемещается к рубке, возле которой стоял толстяк с четырьмя телохранителями.

– Право на борт! – приказал толстяк.

Ничего не происходило. Двигатель катера не включался. Толстяк рванул дверь рубки на себя.

В этот момент заработал двигатель катера и толстяк разразился английскими ругательствами, самое страшное из которых было: «Проклятый дурак! Обгадившийся опоссум!»

«Совершенно бездарно ругается! Нет в нем широты и образности русского мата!» – оценил Борис словарный понос сомалийского пирата.

– Аккумуляторы старые! Мощности не хватает сразу завести двигатель! – пояснил худой белый моторист, не высовываясь из рубки.

Катер качнуло от набежавшей волны, и два охранника покатились по палубе.

Борис поймал одного из них и, дернув за воротник рубахи поставил на ноги.

Автомат свалился с плеча пирата и улетел за борт.

Викинг поймал второго пирата за голову и только собрался ее свернуть, как Борис отрицательно покачал головой.

Викинг сотворил постную рожу и, чуть подправив тело охранника, заставил того лбом впечататься в угол рубки.

Охранник мешком упал на палубу и не делал больше попыток подняться на ноги.

Катер тронулся и, медленно развернувшись носом к волнам, начал движение.

– Право руля! Правь на чистое место! – громко завопил толстяк.

От диких криков у Бориса зазвенело в ушах.

«Децибел на сто двадцать орет! Практически порог болевого ощущения!» – вспомнил Борис лекцию по акустике.

Катер взял вправо и вышел на чистую воду.

– Стоп машина! Отдать якорь! – скомандовал толстяк, подпрыгивая на месте от нетерпения.

Взмах рукой – и все охранники переместились на корму. Еще один жест – и все пленники подошли к охранникам.

– На какой глубине лежит яхта, я не знаю, – начал говорить толстяк.

– Длина якорной цепи пятьдесят шесть метров! – высунувшись из рубки, сказал моторист.

«Странное дело! Мусаил не одернул его! Надо внимательно присмотреться к мотористу катера! Одежда у него старая, а сам мужик очень уверенно держится!» – отметил про себя Борис, но вслух ничего не стал говорить, изобразив на лице напряженное внимание.

– Груз во втором кубрике! Код набора – пятнадцать семьдесят один ноль четыре! – быстро сказал Мусаил и воровато оглянулся по сторонам.

– Почему яхта не отразилась на локаторе? – спросил Борис, надевая ребризер.

– Яхта целиком пластиковая! – гордо ответил Мусаил, как будто это была целиком его заслуга.

– Двигатель тоже пластмассовый? – спросил Викинг, загораживая собой худенького тощего мужичка, лежащего под брезентом.

– Мотор сделан из немагнитных материалов и покрыт специальным составом, который не дает отражений на локаторе! – поделился сведениями Мусаил.

– Пойдем под воду втроем! – жестко сказал Борис, выуживая из кучи оборудования гидрокостюм.

Викинг ткнул пальцем в радиста, который моментально сделал шаг вперед.

– Возьмите с собой под воду штатного водолаза! – предложил Мусаил, смотря на Бориса, который прилаживал на пояс кобуру с револьвером.

– Я таких больших револьверов никогда не видел! – удивился Мусаил.

– Это специальный подводный револьвер, который стреляет не пулями, а гвоздями. В водной среде гвозди лучше выдерживают направление, – пояснил Борис, передавая радисту гидрокостюм.

Тот отошел к носу и быстро стал надевать штаны от гидрокостюма на сухую.

«При снятии гидрокостюма тебя ждут неописуемые впечатления![32]Хотя чего стоит даже болезненная эпиляция по сравнению с собственной жизнью!» – пожалел радиста Борис, передавая ребризер.

Радист, в секунды одевший куртку гидрокостюма, схватил ребризер и стал неловко надевать его, бросая быстрые взгляды на Бориса.

– Зачем вы взяли с собой столько людей? – презрительно спросил толстяк.

– На всякий случай! – ответил Борис, жестом подзывая к себе корабельного водолаза.