Разумеется, всегда можно применить ракетное оружие. Если «Золотое кольцо» или «Иводзима» совершат посадку где-нибудь в Поясе, Пояс сочтет это нарушением договора. Можно будет убедить его власти, чтобы атаковали.

Но имеется еще Ллойд Мэсни.

Дискуссия с Чиком Уотсоном оказалась утомительной и малопродуктивной, учитывая минуты задержки после каждого сообщения. Теперь Чик знал все то же, что и Гарнер, не считая исчерпывающих подробностей, собранных им о жизни Гринберга. Они пришли к очевидному решению. Дополнительные корабли с Земли не будут посланы: они наверняка прибыли бы слишком поздно. Если любой из объектов погони куда-то долетит и начнет обратный путь, Земля откроет огонь без предупреждения. Чик обещает поддерживать связь с Гарнером и искать любую информацию, которая ему понадобится. И еще одно решение…

– Нет, мы не можем просить о помощи, – сказал Чик, и выражение его лица четко демонстрировало презрение к подобной идее. – Только не при нынешних отношениях с Поясом. Они знают, чем нам грозит эмбарго на уран, а мы знаем, чем грозит им прекращение поставок витаминов, и обе стороны аж трясутся от желания увидеть, кто сдастся первым. Полагаешь, они поверят в нашу историю? Все доказательства, которые мы можем предоставить, с их точки зрения, косвенные. Они решат, что мы проводим нашу собственную операцию по горноразработке или же пытаемся заявить права на какую-либо луну. Они могут подумать все, что им угодно, ибо точно знают только одно: три корабля с Земли находятся на пути к Нептуну. И что еще хуже, они могут посчитать, что этот телепатический усилитель не будет действовать дальше Земли. В этом случае они смогут заключить более выгодную сделку с королем Земли Гринбергом, чем с нами.

– Я бы никогда на такое не купился, – ответил Гарнер. – Но ты прав, кричать «помогите» смысла нет. Может найтись и лучшее решение.

И поэтому они ждали. Если догадка верна, если похищенные корабли направляются к восьмой планете, они совершат маневр разворота через шесть дней. Люку и Андерсону нечего делать, пока пришелец не отдаст приказание.

Гарнер наконец заснул, улыбаясь. Улыбался он потому, что ускорение оттягивало его щеки. Андерсон тоже заснул, предоставив всю работу автопилоту.

На следующий день в двадцать один ноль-ноль последняя пара ускорителей догорела и была отстрелена. Теперь шесть пар кувыркающихся толстостенных металлических цилиндров следовали за «Хайнлайном» по орбите в миллионы миль длиной. Лет через сто они вылетят в межзвездное пространство. Некоторые в итоге пройдут между галактиками.

Корабль продолжал путь на комфортном ускорении, равном земному. Люк неистово кривился, упражняя лицевые мышцы, а Андерсон вошел в воздушный шлюз для изометрической гимнастики.

Внизу пролетали скалы Пояса, с каждой секундой все быстрее[29].

Человек, назвавший себя «Базой на Церере», смахивал на мелкого чиновника, и голос у него был занудный. Судя по внешности, у него вообще могло не быть собственного имени. Он пожелал узнать, что военный корабль Земли делает в Поясе.

– Мы имеем разрешение на пролет, – коротко ответил Андерсон.

– Да, – сказала Церера, – но какова цель «Хайнлайна»?

– Дай-ка микрофон, – прошептал Гарнер.

– Говорите, он и так вас слышит.

– Церера, это Лукас Гарнер, от АРМ ООН. Что за внезапная смена отношения?

– Мистер Гарнер, ваши полномочия здесь не имеют си…

– Я не об этом спрашиваю.

– Извините?

– Вы же уже догадались, что мы преследуем «Золотое кольцо»?

– В самом деле? С какой целью?

– Это вас не касается. Но одному из ваших начальников я могу рассказать, если вы выберете правильного начальника. Свяжитесь с ним поскорее, мы каждую минуту улетаем все дальше.

– Пояс не пропустит вас, пока вы не ответите, что тут делаете.

– Пояс нас не тронет. Всего хорошего.

Услышав звонок, Марда перекатилась с кушетки и быстро вошла в телефонную кабину. Внизу живота чувствовалось только стягивание от хирургического клея, хотя операция закончилась всего двенадцать часов назад. Дискомфорт возникал лишь при ходьбе, но напоминал о потере.

– Лит! – позвала она. – Церера. Это тебя.

Лит прошагал из сада в дом.

На этот раз Каттер выглядел встревоженно.

– Помнишь два бандитских корабля с базы Топика? К кортежу присоединился кое-кто еще.

– Что-то долго собирались. Мы их еще несколько дней назад предупредили. И когда он стартовал?

– Два дня назад.

– Два дня, Каттер?

– Лит, «Хайнлайн» заранее прислал нам кучу предупреждений и точную проекцию курса. Он также использовал прицепные ускорители. Пространственно-временная кривая полностью отличается от траекторий бандитов, поэтому столько времени ушло у меня на выяснение того, что на самом деле все движутся в одном и том же направлении.

– Черт возьми, Каттер… Хотя не важно. Еще что?

– «Хайнлайн» сейчас пролетает Цереру. Хочешь ли ты поговорить с Лукасом Гарнером, представителем АРМ ООН?

– АРМ? Что здесь делает АРМ?

– Он не сказал. Но может сказать тебе.

– Почему вы настолько уверены, что Пояс нас не остановит?

– Ну, догнать нас и состыковаться они не могут. Все, что им остается, – обстрелять ракетами.

– Вы меня просто осчастливили.

– Андерсон, поясники не глупы. Ага!

С экрана на них смотрел мужчина, белый, но с космическим загаром, черными волосами и морщинками вокруг глаз.

– Имею ли я честь обращаться к Лукасу Гарнеру, находящемуся на борту «Хайнлайна»? – спросил он.

– Имеете. Кто вы?

– Чарльз Мартин Шеффер. Первый спикер Политической секции Пояса. Могу ли я спросить…

– Малыш Шеффер?

Коричнево-красное лицо человека на миг застыло, потом чуть улыбнулось.

– Меня называют Лит. Гарнер, какова ваша цель?

– Вам, Шеффер, я скажу. Однако не перебивайте, потому что это долгая история…

На рассказ ушло пятнадцать минут. Шеффер слушал без комментариев. Затем последовали вопросы. Первый спикер хотел подробностей и разъяснений. Некоторые вопросы повторялись. Некоторые содержали скрытые обвинения, потом и менее скрытые. Андерсон поддерживал наведение луча, разумно предоставив переговоры Гарнеру.

Через час вопросов и ответов Люк оборвал:

– Шеффер, на сегодня с меня хватит допроса с пристрастием.

– А вы ожидали от меня, что я с готовностью проглочу вашу версию? Ваше мнение о поясниках требует пересмотра.

– Нет, Шеффер, не требует. Я никогда не ожидал, что мне поверят. Вы не можете позволить себе такую роскошь. В пропагандистском смысле значение того факта, что Земля провела вас на столь дикой истории, было бы огромным.