были предусмотрены, у войск в Дюнкерке сложилось впечатление, что у Адмиралтейства имеет место дефицит тоннажа. В первые пять дней погрузка личного состава, часто без ручного оружия, велась стихийно. С грузовиков никто не снимал двигатели и прочие важные запчасти для отправки в Британию, солдаты просто портили аккумуляторы. Цифра в 45 000 человек, которых планировалось вывезти, тоже непонятно, откуда и как взялась, когда еще 19 мая 1940 г. Айронсайд был уверен, что БЭС не только не нуждаются в эвакуации, но способны разбить вермахт во Фландрии и Бельгии. Но вскоре, вдруг, получалось, что более 300 000 британских военнослужащих просто обрекались на пленение, если бы эвакуация действительно ограничилась бы контингентом в 45 000 человек. Из всего этого складывается такое впечатление, что британское высшее командование подразделялось на две части, каждая из которых имела свою стратегию: одну можно охарактеризовать как стратегию победы любой ценой, другую – как стратегию поражения, сдачи БЭС в плен немцам и, как можно заключить, начала мирных переговоров с Гитлером, потому что оборонять метрополию в таком случае было бы почти нечем.

Контрнаступление под Аррасом имело ограниченный эффект, потому что у британцев там было мало орудий, но в целом БЭС имел более 2500 артиллерийских систем, когда у ГА А их было менее 1000, просто под Аррасом англичанам не удалось собрать много, потому что Горт получил разрешение на введение в дело только двух дивизий. Как показали бои за Кале, англичане могли неплохо справляться с немецкими танковыми частями, занимая даже невыгодные оборонительные позиции. Главная сложность БЭС заключалась не в том, что немцев во Фландрии оказалось в двадцатых числах мая 1940 г. слишком много (на самом деле их там было не столь много), а в стратегии, определившей распределение сил между направлениями.

В завершение раздела ответим на важный вопрос: почему британская экономика, мобилизация которой началась в сентябре 1939 г., оказалась не в состоянии быстро восполнить потери вооружений во втором полугодии 1940 г., что имело фатальные последствия для всей Антигитлеровской коалиции? Оказался ли капитализм в сочетании с западной демократией намного менее эффективной моделью на то время при тех технологиях, нежели сталинский СССР с его способностью за два квартала восстановить военное производство и даже увеличить его после кризиса лета – осени 1941 г.?

Перед войной Н. Чемберлен принципиально отказывался признавать идеи Д.М. Кейнса, как и любые теории, учившие, что дефицитный бюджет, как и резкий рост государственных расходов, не столь страшны для экономики. Британский кабинет оставался на строгих неоклассических позициях, вернее было бы даже сказать, на позициях рыночного консерватизма. В результате к 1939 г. правительственные инвестиции в капитал военной промышленности составили 12,7 млн ф. ст., что не идет в сравнение даже с германскими жилищными довоенными программами, не говоря уже о строительстве военных производств. Финансирование главной для британцев в военном отношении авиационной отрасли правительством заметно усилилось в 1936 г., но не на таком уровне, как в ряде других стран, особенно в нацистской Германии. В дальнейшем расходы возросли: только на капитальное строительство в военном авиастроении Британия затратила 425 миллионов ф. ст. к сентябрю 1945 г. Но, главное, авиационной промышленности требовалось время, чтобы построить необходимое количество предприятий. Для освоения выпуска бомбардировщиков британские авиационные заводы потребили за всю войну 794,000 т алюминия. Разумеется, такую массу алюминия Британская метрополия в основном импортировала.

Практически все отрасли военной экономики Британии столкнулись в 1939–1941 гг. с острым дефицитом рабочих рук, что стало главной причиной срыва танковой программы в начале войны. Выход был найден в организации согласованного перераспределения рабочей силы между фирмами. Это решение было найдено случайно, в ходе работ над запуском новых моделей танков компании стали заимствовать рабочих у тех фирм, которые запустили выпуск новых моделей раньше. Однако произошло это в последнем квартале 1942 г.[304], когда у фирм и рабочих уже накопился большой опыт. Эффект от обучения именно инженерного состава танковых заводов в аспекте совершенствования дизайна машин был достигнут только к последнему кварталу 1943 г.[305]

Рационирование товаров массового потребления привело к высвобождению 255 900 работников, но качество этой рабочей силы было ниже, чем то, которое имелось в отраслях тяжелой индустрии, которые несли потери персонала от призыва в армию. В 1940 г. в Объединенном Королевстве числились 20 676 тыс. занятых, что больше, чем в 1939 г., примерно на 900 000 человек, но произошло снижение квалификации персонала, так как на производство пришло много необученных. Из всех занятых 17 % были заняты в тяжелой промышленности в 1940 г. В армии в 1940 г. оказались 11 % от всего трудоспособного населения, то есть примерно 2,2 миллиона человек. Но в производстве товаров массового потребления и услуг были заняты в 1940 г. 41 % от всего трудоспособного населения Объединенного Королевства (группа производств III), еще 25 % – в составе производств так называемой группы II, куда входили добыча полезных ископаемых, сельское хозяйство и ряд сегментов экономики, не имевших отношения к производству вооружений и боеприпасов даже теоретически. Таким образом, по мобилизации трудоспособного населения Британия явно не достигла уровня Германии 1939–1941 гг., так как 66 % взрослых британцев были заняты в сфере гражданского производства, к ним надо добавить еще 3 % безработных. Безработные – интересный факт, они были в Британии и в начале Первой мировой войны, что, впрочем, было характерно в 1914 г. для всех воевавших стран. Но в начале Второй мировой войны уже был опыт, что с безработицей в условиях военной экономики надо бороться радикальными методами. Нацистский режим решал эту проблему «кнутом и пряником», какая-то часть безработных готова была работать на военных производствах при хорошей оплате труда, что было обеспечено властью в начале войны (разумеется, такая мера работала в отношении квалифицированных рабочих). К лицам, уклонявшимся от трудовой повинности при любых условиях, в рейхе применялись жесткие меры. В 1942 г. безработных в Британской метрополии практически не осталось, что было вызвано мерами правительства по борьбе с этим явлением. Только в 1942 г. процент занятых в группе III снизился до 32[306], что примерно соответствовало условиям военной экономики.

Результаты перераспределения рабочей силы стали ощущаться только в 1943 г., если судить по динамике изменений численности персонала, занятого в производствах, относившихся к трем основным ведомствам военной машины Британской метрополии (табл. 1).

Табл. 1

Распределение рабочей силы между ведомствами, тыс. чел.[307]

Дефицит трудовых ресурсов не был единственным сдерживающим фактором роста британской военной экономики. Когда началась война, единственным заводом по выпуску винтовок был «BSA Small Heath works» в Бирмингеме, который в 1940 г. был в состоянии обеспечить выпуск 8000-10000 винтовок в месяц, в десять