– Это все только домыслы, – отмахнулся Дэвид и откинулся на спинку стула. – А печатку с фамильным гербом у меня действительно украли, когда я ехал в дилижансе. Вполне возможно, что это орудуют одни и те же разбойники. Вы же сами сказали, что почерк преступлений очень похож.

В разговор наконец вступил второй полицейский:

– Постарайтесь вспомнить, сэр, чем вы занимались и где бывали после того случая. – Дэвид удивленно вскинул брови, и страж порядка добавил уважительно, но твердо: – Это наш долг. Пострадавшие требуют как можно скорее арестовать преступников, а у нас есть улики против вас, хоть вы это и отрицаете. Главарь шайки носит печатку с вашим фамильным гербом; замечено, что вы перестали бывать в обычных для вас местах; всем известно также, что много лет у вас были проблемы с деньгами, но в последнее время вы вдруг разбогатели. В свете этих фактов, а также других, о которых я не могу пока говорить, мы и считаем своим долгом задать все эти вопросы.

– Да мне и ответить нечего: нигде, кроме дома и Эксетер-хауса, я не был, – объяснил Дэвид.

– Кто может это подтвердить?

– Слуги, – холодно произнес Дэвид и добавил: – Вы, кстати, до сих пор не представились.

– Коллинз, сэр, – ничуть не смутившись, сказал полицейский. – Помощник детектива Стаффорда с Боу-стрит.

– Так вот, Коллинз: только последний идиот отправляется грабить дилижансы с именной печаткой на руке, по которой полиция его сразу бы вычислила. Значит, вы либо считаете меня таковым, либо вам нужно хоть кого-то посадить за решетку, вот вы и состряпали дело, которое любой адвокат разнесет в клочья. Какой из вариантов вам подходит?

Коллинз набрал в грудь воздуха, медленно выдохнул и проговорил:

– Вам, милорд, был просто задан вопрос.

– Ответ вы получили. – Дэвид поднялся и одновременно позвонил, вызывая Хоббса. – Так что не смею задерживать.

Коллинз с напарником поклонились и вышли в сопровождении дворецкого. Дэвид медленно опустился на стул, словно побитая собака. Боже правый! Его обвинили в грабежах! Он, представитель знатного рода, брат герцога – разбойник с большой дороги!

– Надеюсь, выпьешь со мной, Вэр? Мне это сейчас необходимо.

– Да, дружище, спасибо.

Дэвид встал и наполнил два бокала. Руки у него чуть дрожали, когда он подавал виски герцогу. Ищейки с Боу-стрит в его доме! В это невозможно поверить!

– Кто-то на них давит, – прервал молчание Вэр. – В газетах, даже самых «желтых», нет ни слова ни о каком Черном Герцоге. Уверен: во всем Лондоне не наберется и сотни человек, которые о нем слышали.

– Тревенем? – предположил Дэвид, глотнув виски и не почувствовав вкуса.

Вэр задумчиво склонил голову:

– Вряд ли. Тревенем ни за что не станет связываться с полицией, даже если ему это будет выгодно. Я бы на твоем месте обратил внимание на старого Перси. Только учти: это всего лишь мои догадки, основанные исключительно на слухах и домыслах.

Эти слова поначалу шокировали Дэвида: неужели в этом деле и правда замешан отец его близкого друга? – но по некотором размышлении стало ясно, что такое очень даже возможно. Сэр Джеймс Перси возненавидел его еще с тех времен, когда он в школе подружился с его сыном, считал – и не без оснований, – что общение плохо влияет на Перси-младшего. Сэр Джеймс всегда советовал сыну хулиганов и повес вроде Дэвида обходить стороной. Перси же читал наставления отца своим приятелям вслух, и всех забавляло, что самым главным хулиганом сэр Джеймс считал Дэвида, поэтому в каникулы его никогда не приглашали в поместье Перси. Дэвид звал друга в Эйнсли-парк, но ему было запрещено туда ездить. Сэр Джеймс и сейчас ругал сына на чем свет стоит за то, что тот продолжал с ним общаться.

– Перси-старший очень интересуется реформой тюрем, – продолжил Вэр, – потому и бывает на Боу-стрит и знает, как работает полиция. У него куча идей, как улучшить ее работу. Разбойник, к тому же дворянин, точно бы его заинтересовал.

Дэвид кивнул. Конечно, Вэр знал, по какой причине Перси мог натравить на него полицейских, но, к счастью, даже не обмолвился об истином положении вещей. Без сомнения, последние слухи о нем, которые распускали Тревенем и его дружки, дошли до сэра Джеймса и привели старика в ярость – ведь с его сыном Дэвид по-прежнему дружил.

– А я надеялся, что ищейки с Боу-стрит в работе опираются на более серьезные методы, чем чьи-то домыслы.

– Без сомнения, так оно и есть, – со скучающим видом проговорил Вэр, рассматривая пустой бокал. – Но в этом деле нет прямых улик, потому полицейские и хватаются за соломинку. Сегодня они просто вежливо с тобой побеседовали, и все. Если бы у них были хоть какие-то доказательства твоей вины, эти двое действовали бы совсем по-другому.

– Они идут по ложному следу! – заявил Дэвид, и в его голосе явственно прозвучал гнев.

Да где это видано, чтобы джентльмен и дворянин грабил дилижансы на дорогах? Боже мой, ну и дела!

– Конечно, – сразу согласился Вэр. – Но такие, как Коллинз, могут… доставить некие неудобства. От них не так-то просто избавиться. Кстати, я почти уверен, что он установил за тобой слежку.

Скорее Вэр снова был прав. Интересно, что сыщики уже увидели? Дэвид только сейчас понял, что беспокоиться ему надо не только за себя. Если полиция узнает о Вивиан и установит ее связь с ограблениями, в которых она действительно участвовала, то ее могут повесить. Он мало чем сумеет ей помочь, особенно сейчас, когда его самого подозревают. Как же поступить? Дэвид не был таким, как Вэр или Маркус, которые умели контролировать ситуацию и решать проблемы одним взглядом или словом.

Знакомое чувство безысходности захлестнуло его опять, и Дэвид медленно перевел дыхание, приказывая себе успокоиться. В своей беспомощности винить, кроме себя самого, некого. Вместо того чтобы набираться опыта, становиться сильнее и влиятельнее, он пил, играл в карты, волочился за женщинами. И сейчас ему надо рассчитывать только на свои силы. Раньше он просил помощи у Маркуса, но брат в Италии и вернется только через месяц. Придется ему самому защищать и себя, и Вивиан.

– Вэр, – сказал Дэвид, – я не Черный Герцог.

– Я ни секунды в этом не сомневался, – кивнул герцог, но интонация Дэвиду не понравилась, поэтому он повторил, повысив голос:

– Я хочу, чтобы ты это знал. Печатку у меня украли несколько недель назад. Я был у всех ростовщиков Лондона, но так и не нашел ее.

Герцог молчал, поэтому Дэвид продолжил:

– Я уже давно не уезжал из города: занимался делами Маркуса и своими собственными. Мои слуги и те, что работают в доме Маркуса, подтвердят, что я целый день, с утра до вечера, работал в Эксетер-хаусе, а ночевал у себя. Я говорю тебе это сейчас, потому что другого момента может и не представиться. Клянусь честью: я никогда не осквернил бы свою фамилию таким постыдным способом.

– Верю. – Изящно кивнув, Вэр поднялся. – Я подумаю, что можно сделать.