Девушка чуть улыбнулась ему – и стала медленно оседать на землю.

Габриль крикнул: «Не трожь ее!», но Кэль успел обнять девушку. Кэль даже прижал ее к груди, иначе она бы упала.

Разум перестал страдать. Ошейник наконец-то заткнулся, агония умалилась до тупой, вполне терпимой боли.

Девушка спасла Кэля. Снова.

Он попытался произнести «спасибо», но ее глаза затуманились, веки опустились. Девушка заснула.

Кэль шагал впереди Габриля, тащившего на спине принцессу, которая вот уже несколько часов была без сознания. Маленький отряд направлялся к реке Зильберфлус, по которой проходит западная граница между Элдрой и Рэйвенспиром. Габриль сказал, что Лорелея намерена использовать реку, чтобы оградить Элдру от огров.

Лорелея.

Не просто девушка. И вовсе не добыча. Не чужая, не посторонняя.

Лорелея.

Разум Кэля наконец прояснился, хвала Небесам; ошейник, правда, еще исторгал волны боли, драконье сердце жаждало крови, но нежность к чернокудрой девушке – к Лорелее – помогала Кэлю сохранять контроль над собой.

Всего несколько секунд держал Кэль в объятиях ослабевшую Лорелею. Габриль метнулся к нему, забрал девушку и предупредил: если только он, Габриль, заметит, что Кэль близок к тому, чтобы выпустить на волю дракона, – тут Кэлю и конец.

Кэль не винил старого воина. Если бы подобная опасность угрожала Бриг, если бы кто-нибудь покушался на ее жизнь, как сам Кэль покушался на жизнь Лорелеи, – злоумышленник был бы уничтожен Кэлем в считаные секунды.

Габриль спотыкался всю дорогу, а вид пустоши, усеянной валунами, поверг его в смятение. Предстоял подъем по пологому склону. Габриль, попытавшись сделать шаг, потерял равновесие, но Кэль вовремя подскочил сзади и успел удержать Лорелею.

Через мгновение Габриль уже твердо стоял на ногах.

– Эй, ты, лапы прочь от ее высочества!

Жалко, подумал Кэль, что магистр Эйлер не слышит – небось ему такая самоуверенность даже перед зеркалом не давалась.

Кэль помог Габрилю поудобнее расположить принцессу на плечах и отошел. Длинные черные кудри ворошил ветер, Кэль вдыхал запахи сосновой хвои, снега и костра, и его драконье сердце вспыхивало жаждой крови, но Кэль концентрировал внимание на тени от темных ресниц, что так нежно, так трогательно трепетала на белой щеке Лорелеи.

– Ну что, нагляделся? Тогда ступай вперед. Топай передо мной, чтобы я тебя отслеживал. Клянусь жизнью, если ты рассчитываешь завести нас в ловушку Ирины, тебе несдобровать. Ничто тебя не спасет. Понятно?

Кэль не без труда отвел глаза от Лорелеи и кивнул с максимальной почтительностью.

«Удивительно, как Габриль вообще меня терпит. Особенно если учесть, что я по-прежнему нем, а с помощью телепатии с Габрилем общаться не могу».

Впрочем, за эту неспособность Кэль благодарил Небо. Незачем Габрилю знать, где блуждали мысли Кэля. Они, мысли, были с погибшими родителями и братом, с оставшейся в живых сестренкой. Кэль тосковал по скалистым пейзажам Элдры; в мечтах он летел над родными местами или об руку с Бриг входил под бронзовые своды дворца. И всё время задавал себе вопросы: когда очнется Лорелея? Когда сможет заняться спасением Элдры, как обещала? Как вернуть человечье сердце из ларца Ирины? Как выжить?

Вдруг Лорелея поможет Кэлю и в возвращении сердца, а не только в спасении Элдры? Конечно, просить об этом у Кэля не было никаких прав. Но ведь Ирина являлась врагом и для Лорелеи, а не только для Кэля. «Враг моего врага – мой друг, так ведь?»

Он снова взглянул на спящую принцессу. Тень от темных ресниц удлинилась, алый рот чуть приоткрылся.

Жар вспыхнул в груди Кэля; жар, ничего общего не имевший с драконьей яростью. Кэль представил, как благодарит отважную и прекрасную принцессу поцелуем.

Святое Небо, какой же он идиот!.. Элдру того и гляди до основания разорят огры; Ирина держит его сердце в ларце и терзает его плоть своим гнусным ошейником. Лорелея подвергается ужасной опасности, Трагг и Джин неведомо куда подевались; драконье сердце внимательно слушает нашептывания ошейника и соглашается: пока принцесса жива, избавления от боли не будет. А Кэль размечтался о том, чтобы поцеловать девушку – пусть даже и такую прелестную, как Лорелея! Поистине вовремя он вспомнил обо всех своих бедах – иначе бы голову потерял.

Когда Габриль споткнулся вторично, Кэль подскочил к нему и снял принцессу с его плеч. Он прижал девушку к груди и уже приготовился услышать от Габриля «Убери лапы».

Но Габриль тяжело дышал и морщился от боли. Кэль поглядел на рощицу грабов, что маячила в отдалении, и притворился, что не видит, как тяжело старому воину.

Запах сосновой хвои, снега и костра встревожил драконье сердце, заставил его сильно, жадно забиться. Кэль скрипнул зубами и стал держать принцессу на вытянутых руках, так, чтобы она почти не касалась его груди. Он думал о Бриг, которая умоляла его выжить и спасти Элдру; думал о Джин и Трагге, что последовали за ним и старались его охранять, потому что он – их король и их друг.

Наконец, Кэль думал о Лорелее. В ее власти был парень, который заслужил смерть, – а она пощадила его.

Ошейник приказывал причинять боль, карать, убивать, однако Кэль сосредоточился на милосердии принцессы, и ошейник ненадолго заткнулся.

Габриль со скрипом поднялся с земли, держась за левое колено. С непроницаемым лицом посмотрел на Кэля. Тот очень старался не выглядеть опасным и почти жалел, что Габрилю не ведомы его мысли.

Почти.

Мысль насчет того, чтобы припасть губами к алому ротику Лорелеи, Кэль предпочитал хранить от Габриля в тайне.

– Темнеет уже. В прошлый раз после лечения она двое суток проспала. Нужно устроиться на ночлег, только не здесь, конечно, не на этой пустоши. Понеси Лорелею, а то я что-то устал.

Габриль выдал эту тираду ворчливым тоном, словно протягивал Кэлю ветвь оливы – но мог в любой момент передумать и отхлестать его этой ветвью, как розгой. Кэль кивнул. Габриль вытащил меч из ножен, и Кэлю большого труда стоило не измениться в лице.

– Пойдешь впереди меня. Меч будет наготове. Попытаешься причинить принцессе вред – убью на месте. – Габриль выдержал паузу и добавил, глядя Кэлю в глаза: – Лорелея считает, что от тебя будет прок. Ты уж постарайся, докажи, что она не ошибается.

Кэль взял принцессу поудобнее, прислонил к плечу ее чернокудрую головку, проследил, чтобы она не касалась ошейника, и кивнул на грабовую рощу. Толстые стволы, ветви, растущие густо и низко, станут отличным укрытием на ночь. Габриль понял, что имеет в виду Кэль.

– Пожалуй, место и впрямь неплохое. Во всяком случае, лучшего поблизости нет. Ступай.

Кэль едва сделал три шага, как птица Лорелеи, до сих пор нарезавшая круги у них над головами, ринулась вниз и уселась Кэлю на плечо, вонзив в плоть острые когти. Кэль покосился на птицу, и она не преминула клюнуть его в щеку. Делать было нечего – пришлось идти, максимально отвернувшись от птицы, а заодно и от принцессы. Птица, вдобавок, периодически хлопала Кэля крылом по затылку.