— Но почему ты сделал такой вывод?

— Мне показалось, что наша с тобой инициатива относительно помощи на территории России ему не очень пришлась по душе.

— Да? Но мне так не показалось. Может быть, наоборот? Он чувствует ответственность, потому что я ему рассказал, кто ты?

— Понимаешь ли, Лазарь, лично для меня, да и для дела, это не столь важно. Поэтому давай-ка все оставим, как было: мы говорим с тобой, а ты уже — с ним. Пусть это будут твои предложения.

— Я согласен, как ты считаешь нужным…

Никакого трупа в большом доме, естественно, не обнаружили. На вопросы следователя, куда спрятали труп убитого здесь Бруно Розенберга, арестованные не отвечали. Лишь один из них, сам Хозяин, то бишь, Игнат Скулме, безразличным тоном ответил, что ни о каком Розенберге ничего не знает. Не знаком. Не видел. Более того, ознакомившись с постановлением о задержании и обыске в доме подозреваемого в совершении тяжкого уголовного преступления И.П. Скулме, Хозяин небрежно бросил, что отвечать он намерен только в присутствии своего адвоката, и дал его домашний адрес и телефон: мол, связывайтесь, если желаете.

Он и двое задержанных его помощников сидели в большом зале первого этажа, скованные наручниками. Внешность у Хозяина была весьма характерная, Турецкий представил его в полковничьей форме, когда тот проходил по «вверенной ему» территории, где-нибудь в мордовских лесах, в зоне строгого режима. Да, действительно, тот еще зверь!.. Вообразил себе без труда и радость бывшего зека, который узнал на фото своего бывшего тирана. Правильно уверяют, что многое в жизни предсказуемо…

Турецкий предположил, что, если прямо сейчас начать по-новому допрашивать ранее арестованных бандитов в связи с их показаниями о пытках Бруно, можно проколоться. И сказал об этом Лазарю, тот удивился, — почему?

— А потому, я думаю, что повторный допрос может подбросить им мысль о том, что следствие так ничего и не обнаружило. И не обнаружит в дальнейшем. Вот они и начнут дружно «путаться», «забывать», никак не «вспомнить», в каком помещении, на самом деле, это происходило. Да и происходило ли вообще? Поскольку он только слышал об этом, а сам не присутствовал. Ну погорячился, хотел следствию помочь.

— Неужели ты думаешь? — озабоченно спросил Дорфманис.

— Повторяю, старина, я не думаю, я знаю. Не впервой, как говорится. Ищите срочно Санитара. А вы, вообще-то, его ищите?

Лазарь убежал к Лацису. Ну, насчет убежал, было бы говорить не совсем правильно, он, скорее, как большая утка, покатился, переваливаясь с ноги на ногу, — очень потешно. Александр Борисович улыбнулся вслед. И решил еще раз проверить подвальные помещения. Спустился по бетонной лестнице в длинный коридор и включил везде свет.

В обширном подвале было несколько комнат различного предназначения: например, склад со всяким старьем — мебелью, тряпками и прочим ненужным барахлом. Но здесь пытать могли вряд ли. Иначе потом пришлось бы сжечь все до единого предмета, собранных тут.

В другом помещении, очевидно хранилище продуктов зимой, стояло множество пустых ящиков, сколоченных из деревянных планок. Здесь тоже наверняка не производили экзекуции, следы крови могли остаться на дереве, а решительно за всем не уследишь.

Наконец, третье помещение, более цивилизованное, даже обшитое изнутри потемневшими от времени, узкими дощечками, именуемыми в просторечии «вагонкой», было приспособлено под всякого рода спортивные приспособления, и здесь же была оборудована сауна. Там, куда ходишь каждый день для оздоровления, для релаксации и восстановления сил, тоже «гадить» чужой кровью не станешь, даже если запах и цвет крови приятны тебе, как старому и опытному «специалисту».

Оставалось четвертое помещение — почти каморка, так, три на четыре метра. В ней ничего не было из стоящего внимания. Ну, разве что сколоченный дощатый щит, прислоненный к стене. Предназначение его было пока неясно.

Турецкий вспомнил, что следователь побывал здесь, осмотрел пол, «обнюхал деревянный щит, но, ничего не обнаружив, пошел дальше. Александр Борисович провел рукой по дереву, оно показалось ему влажным.

Он поднялся в большой зал и пальцем подозвал адвоката, который присутствовал при допросе «главного действующего лица». Лазарь охотно поспешил к коллеге, видно, допрос не доставлял ему удовольствия, Хозяин отмалчивался либо пожимал плечами. Он, оказывается, потребовал, чтобы вызвали его адвоката, и теперь ожидал его.

Дорфманис подошел. Турецкий с таинственным видом приложил палец к губам и негромко спросил:

— Не колются?

Адвокат отрицательно покачал головой и продолжал вопросительно смотреть.

— Тогда, — тихо предупредил его Александр, — внимательно понаблюдай сейчас за ним, за этим, как его? Игнатом. — И довольно громко сказал по-русски: — Ну что, ребятки, молчат? И будут молчать. Только они сейчас уже готовы волосы на себе рвать… Это ж надо было дуракам так дешево проколоться!

Следователь Лацис с удивлением обернулся к Турецкому.

— Ну а как же, — продолжал Александр Борисович, — у кого-то из этих троих нервишки не выдержали… — он толкнул Лазаря в плечо и кивнул на одного из задержанных, который вроде бы дернулся слегка, но не обернулся, значит, русскую речь понимал. — Вот он и завалил бойца спецназа, значит, «мокруха». Ему бы, вон тому, сразу поднять ручонки, тогда вам и инкриминировать им нечего. А теперь вооруженное сопротивление, убийство сотрудника полиции при исполнении служебных обязанностей. На много потянет.

И снова кивнул на спины задержанных, которые заерзали на своих стульях, но стоически не оборачивались. Делали вид, что ни слова не понимают. Да, как же! А что они на это скажут?.. Лацис тоже с интересом слушал Турецкого, наблюдал за реакцией задержанных.

— Лазарь, дорогой, — громко продолжал Турецкий, — попроси следователя, чтоб он нам с тобой выделил минут на десять эксперта-криминалиста со всем его «хозяйством». Я, кажется, нашел-таки нечто весьма любопытное.

Дорфманис подмигнул, понимая игру, и направился к Лацису, который сидел, уже сосредоточенно поглядывая то на бандитов, то на Турецкого. И после короткого диалога на латышском языке Лацис кивнул и показал пальцем на эксперта, сидящего в стороне на ступеньках лестницы на второй этаж со своим чемоданчиком. Повинуясь жесту следователя, тот поднялся и вместе с адвокатом направился к Турецкому. Эксперт был пожилым, и явно старой закалки.

— Что-то есть? — спросил он, жестко выговаривая букву «ч».

— Да, пойдемте, покажу. Господин следователь, — почти крикнул Александр, — это буквально на несколько минут! Есть следы крови. Осталось группу сравнить…

Они сошли в подвал, и Александр Борисович сразу провел адвоката и эксперта в каморку, к щиту.

— Надо ломать его. Я уверен, между досок окажутся следы. Щит влажный, его мыли относительно недавно. А тут пахнет сыростью, помещение не успело просохнуть.

Эксперт с уважением посмотрел на него и раскрыл чемоданчик со всяким необходимым инструментом. Через несколько минут дощатый щит был разломан, а сами доски — оторваны от крепящих их брусков. Можно было и не сомневаться, что темные потеки на боковых гранях двух из них и есть следы запекшийся крови.