Сомчай таким вот ударом ломал парочку бейсбольных бит. Меня отбрасывает к сетке и я отталкиваюсь от нее — маневрирую.

Сразу же — пробиваю лоу-кик. Сомчай принимает удар на ногу, даже не подняв ее, лишь чуть развернув на носке внутрь. Нога отлетает от его бедра, словно от литого каучука — он еще и добавляет, поддав бедром навстречу. В результате на возвратном движении моя нога не возвращается на место, ее проносит мимо, равновесие теряется и на какую-то долю секунды я зависаю, пытаясь восстановить равновесие. Излюбленный прием адептов Ашихара — вывести из равновесия. И … мощный лоу-кик сносит меня с ног! Я падаю на спину, отбив рукой страховку и перекатываюсь, чтобы не дай боже не угодить под добивающие удары Дробителя Черепов. Но Сомчай не атакует упавшего, он молча стоит, опустив руки и глядя на меня.

Ситуация какая-то … неестественная. Я не чувствую в Сомчае гнева и ярости, хотя он — страшен, да. Страшен, быстр, техничен, массивен… но не зол. И не яростен. Более того, его удары… это скорее толчки. Они идут быстро, очень быстро, но словно бы приостанавливаются перед тем как обрушится на меня. Лоу-кик и миддли-кик в самом начале — в них не вложено все тело, нет силы. Сомчай способен нанести хороший удар, даже если бы он не сломал мне ногу, от отсушил ее, лишил возможности двигаться. И миддл-кик в корпус — пробил бы от души и моя печенка снова екнула бы. И лежал бы я сейчас на арене грустный и сопли пузырями пускал.

И наконец — его лоу-кик, который снес меня с ног. Это не удар. Это — как подсечка. Он не срубил мне ноги, а скорее вытолкнул их из-под меня.

Эти мысли проносятся у меня в голове словно косяк вспугнутых рыб на мелководье — фыр! Во все стороны. Я вскакиваю, благодаря заботе Сомчая я все еще бодр и в состоянии двигаться быстро. Ловлю на себе внимательный взгляд тайского бойца. Он спокоен и хладнокровен, его глаза следят за мной и моим состоянием. Все ясно, думаю я, это я дурак. Позволил Косум и антуражу задурить себе голову, тут еще и близняшки со своим «передай привет нашему деду, раз уж все равно туда собрался». Это все шоу и для шоу, а в таких делах и на таком уровне любителей не держат. В самом деле, зачем Сомчаю злится на какого-то школьника? Он просто чихнет рядом — я и лягу с сотрясением мозга. Вот если я достану винтовку и лягу на крышу здания напротив, когда он будет из клуба выходить — тогда у меня еще есть шанс. Но не на арене с ее правилами и перчатками.

Нет, Сомчай — профи. Слава богу. Он спокоен и только делает вид, что злится. Его движения — просчитаны. Ему не надо, чтобы я тут покалечился. Независимо от того, как он относится ко мне лично — он не допустит тут проявления непрофессионализма. Я бросаю быстрый взгляд вне клетки. Там стоит и машет рукой очень довольная собой Косум. Еще одна интриганка, думаю я, напугала меня до усрачки, чтобы, когда я вышел на арену — серьезен был. Самый простой способ заставить неофита на сцене сыграть как надо — заставить его поверить в реальность происходящего. Кто знает — смогу ли я сыграть убедительно, зная, что все это лишь шоу? А у клуба Кумы — репутация на кону. Потому Косум выбрала самый простой и эффективный способ заставить меня отнестись ко всему серьезней и сражаться за свою жизнь. И близняшки ей подыграли. А я как школьник повелся. Хотя я и есть школьник.

— Разорву! — выдает боевой клич Сомчай и контраст между яростным криком и спокойным, холодным взглядом его серых глаз — заставляет меня замереть на месте. Сомчай врезается в меня, подняв локти и колено во встречном движении. Удар Слона!

В исполнении Сомчая сейчас — скорее Мягкий Толчок Слона — меня, конечно сносит с ног и я падаю и перекатываюсь, но никакого излишка кинетической энергии, которая бы заставила меня беречь голову в падении, страховаться, боясь, что выбьет весь воздух из легких — ничего. Напоминает тренировки айкидо — один делает вид что атакует, второй — делает вид что защищается. А потом — отрабатывается падение.

Я лежу на спине и смотрю в потолок. Нет, права была Косум, нужно было меня слегка стимулировать. А то вот понял я, что меня тут убивать не будут и сразу же расслабился. Лежу вот. Гляжу в потолок.

Надо мной появляется озабоченное лицо Лан. Или Лин?

— Как ты? — спрашивает она: — живой? Раунд кончился.

— Передам привет вашему деду в следующем — отвечаю я, созерцая потолок за ее плечом: — и про Косум ее предкам пожалуюсь.

— Вставай. — Лан помогает мне встать, и мы ковыляем в мой угол. Надо сказать, несмотря на мягкие «толчки» Сомчая, все-таки что-то у меня в ноге не так. И вставать совсем не хотелось. Но впереди ещё два раунда.

— Кента! Мочи его! — кричит откуда-то из зала Юрико.

Глава 20

Как говорил Марк Аврелий — прими вещи и события, которым суждено случится и полюби людей, с которыми свела тебя судьба, но сделай это всем сердцем. Судьбе было угодно, чтобы я сейчас сидел на складном табурете внутри арены и тяжело дышал, пока сестричка Лан (или Лин — я опять их перепутал) — вытирает с моего лица пот, а вторая сестричка (Левая, все-таки Левая — заколка торчит в левую сторону) — поит меня из пластиковой бутылки с трубочкой, держа в свободной руке мою капу.

— У него левая хуже идет — говорит Правая, вытерев мне пот: — ты под правую уходишь, а надо под левую. Закручивай его, закручивай. И не работай как тайцы — ты так не выиграешь. Что-нибудь неожиданное сделай. Темп ему ломай…

— В обмен лоу не иди — добавляет Левая: — он там тебя закопает. Рви ритм, покажи кунг-фу…

— За правым локтем следи, у него коронка — правым локтем снизу, осторожно — наставляет