обращаясь к более чем двум миллионам англоязычных зрителей, наблюдавших за матчем в режиме онлайн. Его напарник Крис Гарлок, давний редактор интернет-журнала, посвященного го, и вице-президент Американской ассоциации го, впоследствии признался: «Я считал, что этот ход был ошибкой»334. Ли вернулся через четверть часа335 и потом столько же времени сидел в неподвижности, глядя на доску. Чтобы сделать ответный ход, ему потребовалось пятнадцать минут336 – а это была немалая часть общего двухчасового времени, выделенного ему на первую фазу партии. После этого неожиданного удара он так и не смог полностью прийти в себя. Четыре часа спустя он сдался337. Счет стал 2:0338.

Тридцать седьмой ход стал неожиданностью и для Фань Хуэя 339, который был разгромлен машиной несколькими месяцами ранее и после этого присоединился к команде DeepMind340, выступая в качестве спарринг-партнера для AlphaGo в преддверии матча с Ли Седолем. Ему ни разу не удалось обыграть искусственный интеллект DeepMind, но соперничество с AlphaGo открыло ему глаза на новые игровые приемы341. Больше того, в течение нескольких недель после своего поражения от AlphaGo он одержал шесть побед подряд342 над сильнейшими соперниками (в человеческом облике). Благодаря этому его мировой рейтинг резко вырос343. И вот теперь, когда он наблюдал за ходом игры рядом с комментаторской на седьмом этаже Four Seasons, ему потребовать несколько минут, чтобы осознать истинный смысл344 этого странного на первый взгляд 37-го хода. «Это нечеловеческий ход345. Я никогда не видел, чтобы человек так играл, – сказал он. – Прекрасный ход». И он продолжал повторять это слово346. Прекрасный. Прекрасный. Прекрасный.

На следующее утро Дэвид Сильвер проскользнул в аппаратную347, чтобы посмотреть, на какие такие расчеты опиралась система AlphaGo при выборе 37-го хода. В процессе каждой игры, опираясь на свой предыдущий анализ десятков миллионов сделанных людьми ходов, система AlphaGo рассчитывала вероятность того, что человек сделал бы тот или иной ход. Вероятность того, что на 37-м ходу человек поставил бы камень именно так, как это сделала машина, была один к десяти тысячам348. Таким образом, компьютер знал, что профессиональный игрок такой ход ни за что бы не сделал. И все же система сделала этот ход, опираясь на опыт миллионов игр, которые она провела сама против себя, – игр, в которых никакие люди не участвовали. Она пришла к пониманию, что, хотя ни один человек такой ход никогда бы не сделал, этот ход все равно был правильный. «Она открыла это для себя349, – говорит Сильвер, – в процессе самопознания и самоанализа».

Сладость победы, однако, была с привкусом горечи. Хотя Фань Хуэй назвал это момент прекрасным, чувство печали заполонило не только болельщиков, собравшихся в отеле Four Seasons, но и всю Корею. По дороге на послематчевую пресс-конференцию китайский журналист Фред Чжоу350 столкнулся с репортером журнала Wired, прилетевшим в Корею из США. Чжоу сказал, что он счастлив пообщаться351 с другим журналистом, которого больше интересует техническая сторона вопроса, потому что большинство его коллег, пожаловался он, относятся к этому событию как к спортивному состязанию. А ведь они приехали сюда освещать успех искусственного интеллекта352. Но затем его тон изменился. Он сказал, что, хотя победа AlphaGo в первой партии привела его в восторг353, после второй партии он испытывает глубокое отчаяние. При этом он постучал себя в грудь354, чтобы показать, что он имеет в виду. На следующий день О Хён Квон, владелец сеульского инкубатора стартапов, признался, что ему тоже грустно355. Не потому, что проигравший Ли Седоль тоже кореец356, а потому, что он человек. «Это поворотный момент357 для всего человечества, – сказал Квон, и при этом несколько его коллег согласно закивали. – Это заставляет нас осознать, что искусственный интеллект действительно рядом с нами, – и таящуюся в этом опасность осознать тоже». В последующие дни мрачное настроение только усилилось. Ли Седоль проиграл третью партию358, а значит, и весь матч. На послематчевой пресс-конференции кореец выглядел очень расстроенным. «Я не знаю, что мне сказать359, но думаю, что для начала я должен принести свои извинения, – сказал он. – Я должен был показать лучший результат, лучший счет, лучше играть». Через несколько минут, показывая, что он умеет достойно проигрывать, Марк Цукерберг опубликовал в своем Фейсбуке пост с поздравлениями Демису Хассабису и DeepMind. То же самое сделал Ян Лекун. Но, сидя рядом с Ли Седолем, Хассабис поймал себя на мысли360, что ему даже хочется, чтобы кореец выиграл хотя бы одну из двух оставшихся партий.

После семидесяти семи ходов в четвертой партии361 Ли снова застыл. Повторялась ситуация, как во второй партии362, только на этот раз корейцу потребовалось еще больше времени, чтобы найти следующий ход. Середина доски была заставлена камнями363, как черными, так и белыми, и почти двадцать минут он смотрел на эти камни, обхватив руками затылок и раскачиваясь взад-вперед. Наконец, он поставил свой белый камень364 между двумя черными в середине сетки, фактически разрезав доску надвое. После этого игра AlphaGo пошла наперекос365. По ходу каждой игры ИИ постоянно пересчитывал свои шансы на победу366, выводя их в процентной форме на дисплей в аппаратной. После семьдесят восьмого хода Ли машина ответила таким слабым ходом, что ее шансы на победу немедленно упали367. «Все расчеты, которые система делала до этого момента, оказались бесполезными368, – говорит Хассабис. – Надо было все начинать сначала». В этот момент Ли оторвал взгляд от доски и уставился на Хуана369, как если бы ему удалось переиграть этого человека, а не машину. После этого шансы машины продолжали падать370, и после почти пяти часов игры она сдалась.

Два дня спустя, проходя через вестибюль отеля Four Seasons, Хассабис на ходу объяснял, почему машина дала сбой371. Система AlphaGo предполагала, что ни один человек372 никогда не пойдет так, как пошел на 78-ом ходу Ли. Она оценивала вероятность такого развития событий как один к десяти тысячам373 – очень знакомая цифра. Подобно тому как это сделала машина до него, Ли Седоль вышел на новый уровень игры374, и он сказал об этом Хассабису во время их личной встречи в последний день матча. Кореец сказал, что игра с машиной375 не только разожгла его страсть к го, но и сняла с него шоры, открыла новые идеи. «Я уже стал лучше играть»376, – сказал он Хассабису, повторяя слова, сказанные несколькими днями ранее Фань Хуэем. После этого