После этой тирады Ламия Брон несколько секунд сидела на корточках, глядя на Силена. Затем встала, коснулась его плеча, за спину забросила ранцы и бутылки и быстро пошла прочь. Даже в юности он не умел ходить так быстро.

– Я вернусь этим путем через несколько часов, – бросила Ламия через плечо. – Будь здесь. К Гробницам пойдем вместе.

Мартин Силен молча провожал глазами ее удаляющуюся коренастую фигурку. Вскоре она совсем пропала из виду на юго-западе. Горы колыхались в знойном мареве. Он посмотрел себе под ноги и увидел бутылку. Значит, она оставила ему воду. Сплюнув, он сунул бутылку в карман рюкзака и вошел в поджидавший его сумрак мертвого города.

Когда они распечатали последние пакеты с рационами и принялись за полдник, Дюре чуть не потерял сознание. Сол и Консул перенесли его в тень, на ступени широкой лестницы Сфинкса. Лицо священника было белее его снежно-белых волос.

Когда Сол поднес к его губам бутылку с водой, Дюре попытался улыбнуться.

– Вы все довольно легко приняли факт моего воскрешения, – пробормотал он, утирая подбородок.

Консул прислонился к стене Сфинкса.

– Я видел крестоформы на Хойте. Они теперь на вас.

– А я поверил его… вашему рассказу, – сказал Сол, передавая воду Консулу.

Дюре провел рукой по лбу.

– Я прослушал диски комлога. Рассказы, включая мой, просто невероятны!

– Вы сомневаетесь в их правдивости? – поинтересовался Консул.

– Нет. Но трудно разобраться, отыскать общие элементы… связующую нить, что ли.

Сол прижал Рахиль к груди и стал тихо ее укачивать, поддерживая ладонью крохотную головку:

– А разве должна быть связь? Кроме Шрайка, конечно.

– Должна. – Щеки Дюре порозовели. – Затея с паломничеством не случайна. Как и то, что выбор пал именно на вас.

– Кто только не занимался отбором паломников, – возразил Консул. – Консультативный Совет ИскИнов, Сенат Гегемонии. Даже сама церковь Шрайка.

Дюре покачал головой.

– Да, это так, друзья мои, но за всем этим стоит единый руководящий ум.

Сол наклонился ближе.

– Бог?

– Может быть, – Дюре слабо улыбнулся. – Хотя я имел в виду Техно-Центр… искусственный разум, который так таинственно вел себя во время этих событий.

Малютка запищала, как котенок. Сол дал ей соску и настроил комлог на своем запястье на ритм сердцебиения. Рахиль, сжав крошечные кулачки, сразу задремала.

– Рассказ Ламии дает основание предположить, – заметил ученый, – что какие-то силы в Техно-Центре пытаются нарушить статус-кво… Дать человечеству шанс на выживание, не отказываясь вместе с тем от проекта Высшего Разума.

Консул указал на безоблачное небо:

– Все, что произошло – наше паломничество, даже эта война, – все подстроено противоборствующими силами в Техно-Центре.

– А что мы о нем знаем? – негромко спросил Дюре.

– Ничего. – Консул швырнул камешком в изваяние слева от лестницы Сфинкса. – Если вдуматься, ровным счетом ничего.

Дюре приподнялся, сел и принялся растирать себе лицо влажным платком.

– Тем не менее цель Техно-Центра удивительно схожа с нашей.

– И что это за цель? – спросил Сол, не переставая укачивать задремавшего младенца.

– Познать Бога, – просто ответил священник. – Или, если это не удастся, создать его. – Прищурившись, он посмотрел в глубь долины. Тени юго-западных стен уже дотянулись до Гробниц и почти накрыли их. – Я был одним из защитников подобной идеи в нашей Церкви…

– Я читал ваши трактаты о Святом Тейяре, – заметил Сол. – Вы блестяще доказываете необходимость эволюции к точке Омега – Божеству, не соскальзывая при этом в социнианскую ересь.

– Какую-какую? – переспросил Консул.

Отец Дюре слегка усмехнулся.

– Социн – итальянский еретик шестнадцатого века от Рождества Христова[2]. Был отлучен, потому что доказывал, что Бог – существо ограниченное, способное развиваться по мере того, как мир… Вселенная… усложняется. Я соскользнул в социнианскую ересь, Сол. То был первый из моих грехов.

Вайнтрауб не отводил глаз от священника.

– А последний?

– Помимо гордыни? – спокойно отозвался Дюре. – Величайшим из моих грехов была фальсификация результатов семилетних раскопок на Армагасте. Я пытался установить связь между тамошними исчезнувшими Строителями Арок и протохристианским культом. Такой связи не существовало. Я подтасовал результаты. Итак, вся ирония в том, что величайшим из моих грехов, по крайней мере в глазах Церкви, является нарушение научной этики. Как ни странно, в эти критические для нее дни Церковь готова примириться с богословской ересью, но не терпит подложных научных протоколов.

– Армагаст, наверное, похож на эти места? – Сол очертил полукругом долину, Гробницы и пустыню за скалами.

Дюре огляделся вокруг, и глаза его на миг вспыхнули:

– Пыль, камень, привкус смерти во рту – да. Но здесь куда более зловещая атмосфера. В долине что-то есть, и это что-то всеми силами противится неизбежной смерти.

Консул рассмеялся.

– Будем надеяться, что к этой категории относимся и мы. Я хочу перенести комлог вон туда, на седловину, и еще раз попытаться установить связь с кораблем.

– Я с вами, – сказал Сол.

– И я, – откликнулся отец Дюре, поднимаясь на ноги. Он пошатнулся, но отказался опереться на руку Вайнтрауба.

Корабль не отвечал. А без корабля нечего и надеяться на мультисвязь с Бродягами, Сетью или вообще с кем-либо вне Гипериона. Обычные диапазоны тоже онемели.

– А может, его уничтожили? – спросил Вайнтрауб у Консула.

– Нет. Прием подтверждается, просто передатчик молчит. Гладстон все еще держит корабль в карантине.

Прищурившись, Сол взглянул в глубь пустоши, где в горячем мареве дрожали горы. Несколькими километрами ближе вонзались в небосвод зубчатые руины Града Поэтов.

– Ну, что ж, – сказал он наконец. – Может, оно и к лучшему. Обойдемся без бога из машины.

При этих словах Поль Дюре вдруг разразился смехом, таким раскатистым и неудержимым, что даже закашлялся и был вынужден глотнуть воды.

– Что вас так рассмешило? – удивился Консул.

– Deus ex machina, «бог из машины»! То, о чем мы с вами говорили только что. Подозреваю, именно поэтому нас и собрали здесь. Бедняга Ленар и его «бог» в машине-крестоформе. Ламия с ее воскрешенным поэтом, запертым в петле Шрюна, – она ведь ищет машину, которая освободит ее собственного «бога». Вы, Сол, ожидаете черного «бога», дабы он наконец разрешил ужасную участь вашей дочери. И Техно-Центр, машинное отродье, тоже пытается создать своего бога.