Удивительно, он даже столкнулся в коридоре с парой знакомых, но его попросту не узнали. Работа курьера и тележка с почтой делали его незаметным.

Через пару часов Камерону представилась возможность опробовать в деле свою новую «обувь». Его ноги были обернуты несколькими слоями грубой кожи и прошиты тонким проводом, дырочки для которого делались с помощью ножа. Края этих «индейских мокасин», как назвала свое произведение Бейли, достигали середины икры и плотно ее облегали, внутрь она напихала ткань и поролон для того, чтобы было теплее. Теперь можно было совершить небольшую прогулку и выяснить, насколько удобно ходить в этой странной обуви.

День выдался довольно тяжелым. Согревшись у костра, каждый занялся своим делом, усевшись друг напротив друга: Бейли шила кожу, а Камерон перебирал пожитки. Они постоянно растапливали у огня снег и помногу пили. Пожалуй, впервые за последние дни они напились вдоволь воды.

Продырявливая кожу и протаскивая в отверстия провод, Бейли ощущала странное чувство гармонии с собой. Не то чтобы она не волновалась по поводу предстоящего похода, однако на душе у нее царило спокойствие. Должно быть, сработал основной инстинкт древнего человека, для которого огонь означал безопасность и уют.

И все-таки впереди были новые испытания. Сложнейший спуск – если он был вообще возможен – и голодная смерть в случае неудачи. Тот, кто желал убрать ее со своего пути (Сет, подумала Бейли, содрогаясь всем телом), возможно, уже праздновал победу.

Если ей и Камерону удастся добраться до цивилизации, они обретут шанс. Сет здорово испугается, если его мачеха вернется из мертвых, но будет нелегко доказать, что он виновен. Конечно, существовал пластиковый пакет в пустом топливном баке, но требовалось свидетельство эксперта, чтобы подтвердить факт порчи самолета, а найти эксперта на склоне горы, увы, невозможно. И потом, единственной привязкой к Сету служил его телефонный звонок. Весьма сомнительная улика…

А если не удастся посадить преступника в тюрьму? Что тогда? Общаться с Сетом как прежде? Выделять ежемесячно деньги человеку, пытавшемуся тебя убить? Даже слово, которое Бейли дала покойному мужу, не заставит ее следовать прежним путем.

Впрочем, оборвала она ход своих мыслей, до возвращения к цивилизации еще надо дожить. А пока лучше сосредоточиться на настоящем, вложить все силы в подготовку к походу. Она уже смирилась с тем, что помощь не придет, и приняла за аксиому правило «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Какой смысл сожалеть о том, что не случилось, если у Камерона есть планы по их спасению? Бейли верила в то, что ее спутник сделает все от него зависящее.

Решив проблему с обувью для Камерона, она всерьез задумалась, как сделать теплее и его одежду. Бейли взяла две плотные фланелевые рубашки и пристегнула их друг к другу пуговицами, превратив в странную конструкцию огромного размера с четырьмя рукавами. Конечно, выглядел этот предмет одежды весьма странно, но рукава были достаточно свободными для мужских рук, хотя и не доходили до запястий. Камерон немедленно примерил эту рубаху-палатку, умудрившись забраться в два рукава одной рубахи, а два других Бейли завязала на спине. Выглядел пилот довольно забавно, учитывая, что и рисунок у рубах был разным, но вид у Камерона был довольный. Фланель грела тело.

Поверх этой странной одежды он нахлобучил безразмерный дождевик-пончо с теплой подкладкой, превосходно защищавший также от ветра, гулявшего по склону. У Бейли была еще пара мыслей по поводу того, как утеплить своего спутника. Правда, все это касалось тела, а с ногами дела обстояли куда хуже. Если сама Бейли могла надеть побольше штанов, носков и колготок, то ноги Камерона согревали только тонкие брюки. Ни одни из брюк Бейли ему не подошли, хотя, к примеру, спортивные штаны были трикотажными и неплохо тянулись. У пилота были сильно развитые мышцы бедер, и штаны просто на него не налезли.

Наконец Бейли осенило.

– Мы наденем на тебя нечто вроде ковбойских штанов! – воскликнула она радостно.

– Только не говори, что у тебя есть ковбойские штаны. Может, ты еще захватила кнут и пистолеты? – проворчал Камерон.

– Умник! Тебе бы только критиковать. Все-таки теплее будет.

Камерон усмехнулся:

– Не обращай внимания на мои придирки. Ты уже отлично меня одела. – Он поводил плечами под плотным дождевиком. – Из чего будем делать штаны?

– У меня есть четыре полотенца из микрофибры.

Он задумался, затем кивнул:

– А ты запасливая. Четыре полотенца на двухнедельное путешествие. Это чтобы не стирать?

– А ты зануда, – буркнула Бейли. – Я сделаю прорези по краю каждого полотенца, чтобы можно было пропустить ленту ткани и стянуть, словно поясом, на талии сразу два полотенца, по одному с каждого бока. К ним приладим еще два понизу. А между ног стянем проводом. Получатся такие примитивные портки.

– Рукастая ты наша. А еще врала, что шить не умеешь.

Бейли засмеялась:

– Вообще-то я действительно не шью, с детства ненавижу иголку с ниткой. Но ведь я смогла наложить швы на твою голову. Да и мокасины тебе скроила. Значит, штаны из полотенец мне тоже по зубам.

– С детства ненавидишь иголку с ниткой… – задумчиво повторил Камерон. – Ты не поверишь, но я мерзляк. Всегда ненавидел снег и холод. А теперь посмотри на меня! Даже не трясусь на морозе, хотя на мне какие-то странные одежды, а на ногах мокасины из обшивки кресел.

– Откуда же ты знаешь, как делаются снегоступы?

– Для этого не нужен опыт. Принцип прост – распределить вес по максимально обширной поверхности. Тогда тяжесть, которая приходится на каждый квадратный сантиметр снегоступа, станет меньше, и ноги не будут проваливаться.

Пока Бейли разбиралась с экипировкой пилота, тот, в свою очередь, мастерил примитивные снегоступы. Он связывал ветки и еловые лапы воедино уверенными движениями, словно делал это тысячи раз. Бейли исподтишка следила за его пальцами, и в этом подглядывании было что-то интимное. Ей нравилось то, как слаженно они с Камероном действуют. Словно всю жизнь готовились именно к такой странной ситуации и к такому сотрудничеству.

И если тело Бейли страдало от вынужденной борьбы за выживание, то ее сердце странным образом получало от происходящего удовольствие. Как будто жизнь внезапно обрела смысл и стала интересной. Простые цели: еда, вода, кров и тепло – только они имели значение здесь, вдали от цивилизации. И еще, пожалуй, близость другого человека, с которым можно разделить тяготы и на которого можно опереться.

Но это не означало, что Бейли не жаждала окончания жуткого приключения. Она мучительно хотела есть. Хотела вымыться и намазать лицо кремом. Ей хотелось с удобством сходить в туалет. Ей хотелось, черт побери, в супермаркет!

– Знаешь, я столького хочу, – со стоном протянула она. – Такое нестерпимое желание, аж челюсти сводит!