Я приподнялась на сиденье:

– Какой же?

– Сейчас скажу. – Вертер сложил руки, соединив кончики пальцев. – Госпожа Эми, я бы, конечно, и раньше поговорил с вами об этом… Но с недавних пор к нашему союзу кое-кто присоединился…

Он отвел взгляд. Может ли быть, что в его голосе проскользнула нотка обиды?

– Так вот, я не знал точно, могу ли рисковать, и потому решил для начала промолчать.

Я открыла рот, собираясь отчитать Вертера. Хотела сказать, как это глупо. Ведь мы, разумеется, можем доверять Уиллу. Но я не дала этим важным словам слететь с губ…

Вертер посмотрел мне прямо в глаза и протянул лист бумаги. Витиеватым почерком на бумаге был выведен список:

Украденные идеи:

Алиса в Стране чудес (часы и жилет Белого Кролика)

Спящая красавица (долгий сон)

Портрет Дориана Грея (портрет)

Лесной царь (Лесной царь)

Волшебник страны Оз (ураган)

Маленький принц (цветок)

Сон в летнюю ночь (лето)

?

?

?

– А как же сокровища из «Тысячи и одной ночи» и «Дракулы»? – спросила я. – И коляска Элизабет Беннет?

Но Вертер махнул рукой:

– Оттуда идей не крали.

– А-а-а.

Я перечитала список.

– А что за знаки вопроса в конце?

– Они объясняются нашей теорией.

Вертер наклонился вперед и взял меня за руку. Жест показался мне неуместным, но я слишком волновалась, чтобы придавать этому значение. Его бледное лицо приблизилось ко мне настолько, что я могла различить каждую из длинных ресниц.

– Мы боимся, что тот, кто крадет такие сильные идеи, может задумать лишь одно, – прошептал он. – Мы боимся, что он хочет создать новое произведение.

На этих словах Вертер содрогнулся.

– Новое… произведение? – пролепетала я.

– Мой верный Вильгельм в последние дни углубился в древние летописи нашего мира и узнал, что это возможно. Но только если овладеть десятью самыми сильными литературными идеями.

У меня пробежал мороз по коже.

– Не хватает только трех идей, – прошептала я. – «Превращение» должно было быть номером восьмым в списке…

Вертер кивнул, но я все еще не поняла его до конца.

– Но почему… я хочу сказать, если хочешь создать новое произведение, почему просто не написать его? – Я ничего толком не могла понять. – Зачем использовать чужие идеи?

Вертер придвинулся ближе. Я чувствовала на губах его дыхание, пахнувшее мятой и фиалками.

– Сильные идеи на улице не валяются, – тихо сказал он. – Выдумать их очень трудно. Кроме того, не каждый может создавать что-то новое. Мы, персонажи, например…

Снаружи что-то стукнулось в окно. Голубое, гораздо более голубое, чем снег.

Мы вздрогнули. Я отодвинулась от Вертера, отдернула руку. Встала и открыла окно, за раму которого крепко ухватилась фея, парящая в потоке воздуха. Фею внесло в купе порывом ледяного ночного воздуха и волной снега, она приземлилась на соседнее сиденье. Ее крылышки затвердели от холода, и малышка пищала так возбужденно, что от напряжения ее голос срывался. Ей пришлось трижды повторить свои слова, прежде чем мы поняли, что рано обрадовались: пока мы ехали через русскую зиму, вор совершил очередную кражу. Он проник в «Странную историю доктора Джекила и мистера Хайда», из которой исчез не кто иной, как сам мистер Хайд!

Проклятие! Я закусила губу. Как вору удалось ускользнуть от нас? Как мы защитим литературу, если, несмотря на наши старания, вор легко переключается на другую жертву?

Вертер достал перо, зачеркнул знак вопроса у восьмого пункта и вписал туда название новой книги, а я призадумалась. И пришла к мысли, от которой мне стало плохо. Если Вертер и Вильгельм правы, значит, кто-то разрывает великие творения мировой литературы на части, чтобы создать новую книгу. Кому это может быть нужно? Бетси? Леди Мэйред? Уиллу?

Принцесса была юна и прекрасна.

Волосы ее доходили до пят, каждый день она наряжалась в прекрасные платья.

Когда Принцесса смеялась, все подданные приходили в восторг.

Она была прелестнейшим ребенком в своем королевстве.

Звонок будильника на телефоне спугнул мой беспокойный сон. За ночь мозги словно превратились в мокрую губку, и сейчас она бултыхалась внутри головы. Я со стоном спустила ноги с края кровати и, щурясь, вгляделась в туманное утро. Но сумела собраться с мыслями и понять, что нужно делать. Прямо сейчас.

Какая рань, еще даже не рассвело. До начала занятий в Тайной библиотеке куча времени. Я залезла под душ, потом, не глядя, вытащила вещи из шкафа, оделась. Чистила зубы, одновременно собирая волосы в неаккуратный узел на затылке. Не посмотрелась в зеркало и только на лестнице поняла, что надела мерзкий свитер, купленный Алексой в Лервике. И наплевать.

На втором этаже я на ходу схватила со стола кусок хлеба и тут же выскочила за дверь. Мокрый от росы гравий хрустел под ногами, легкие наполнялись холодным влажным воздухом. Я уходила из парка Ленноксов, но не в Тайную библиотеку. Нет, я спешила на болото. Внезапно заторопилась так, что перешла на бег. Какое-то смутное чувство подсказывало мне, что лучше не терять времени.

Запыхавшись, я добежала до хижины Уилла. Без стука вошла и бросилась к дивану.

Уилл, как раз надевавший джинсы, от неожиданности запутался в штанинах и отскочил к печке.

– Эми! – воскликнул он. – П-привет! Что-то случилось?

Не глядя на него, я опустилась на пол. Обеими руками прощупала закуток под диваном, проверила все углы, отодвинула паутину. Ничего. Я не могла перевести дыхание.

– Э-э… Эми? – Уилл опустился рядом со мной. – Все в порядке?

Вскочив, я отшатнулась от него:

– Где они?

По словам Вертера, чтобы восстановить литературные произведения, нужны изначальные идеи. Но я опоздала. Я была готова влепить себе пощечину.

Уилл, удивленно подняв брови, уставился на меня:

– Где – что?

– Идеи, – прошептала я. – Вчера они были здесь, Уилл, я сама видела. Признавайся, где они?

Чем дольше я говорила, тем выше поднималась во мне волна страха. В любую секунду она могла обрушиться и унести меня.

Я ведь совсем не хотела, чтобы Уилл отвечал. Только бы не слышать, как он во всем сознается. Мне просто нужно найти идеи и вернуть их на место.