С чего это вдруг?

Мы с Уиллом поскорее спустились по тропинке к Тайной библиотеке. Когда мы показались из-за угла, лорд уже раскраснелся так, что казалось, он сейчас взлетит в небо и взорвется фейерверком. Бабушка взволнованно вышагивала туда-сюда у входа в пещеру, Алекса разговаривала с Дезмондом и Клайдом. Бетси спорила с Гленом о каких-то мерах безопасности, а мистер Стивенс пытался успокоить всех. Чуть в стороне на корточках сидел Брок. Подперев голову руками, он пересчитывал стебельки у себя под ногами.

– Что случилось? – хором спросили мы с Уиллом.

Лорд прокричал что-то вроде «невероятно» и «катастрофа», но больше мы не разобрали ни слова – слишком он был разъярен. Леди Мэйред засуетилась еще больше, и мне вспомнилась наша вчерашняя встреча. Неужели они так взволнованы из-за тайных прыжков Бетси?

В конце концов Дезмонд объяснил нам, что стряслось.

– Манускрипт исчез, – сообщил он. – Мы с Клайдом узнали об этом вчера. Кто-то разбил стекло и стащил все сохранившиеся страницы. – Дезмонд вздохнул. – Все, что осталось от нашей родины, исчезло бесследно.

– Манускрипт – символ хрупкого перемирия между нашими семьями, – вздохнула леди Мэйред. – Наверное, нам угрожают: может, тот, кто присвоил манускрипт, хочет развязать новую войну кланов.

Бабушка сверкнула глазами, лорд воспринял это как личную обиду и, окончательно выйдя из себя, начал громко и неразборчиво ругаться, обдавая слюной всё и вся на два метра вокруг. Я отступила назад.

Теперь утеряно и то, что осталось от сожженного манускрипта. Уилл посмотрел на меня, давая взглядом понять, что думает о том же, что и я: девочка и обуглившийся клочок бумаги. А вдруг это лист рукописи?

Тем временем бабушка в свою очередь начала кричать на лорда. Его ответных слов понять не мог никто, но я предположила, что в пропаже он винит мою семью. Алекса поспешно встала между ссорящимися и попыталась все уладить:

– Манускрипт еще найдется!

Но куда ей было против глав кланов!

Видимо, в какой-то миг они решили осмотреть место преступления, и бабушка вдруг направилась в библиотеку. Лорда снесли по лестнице Дезмонд и Клайд. За ними пошли Бетси, Алекса и мистер Стивенс.

Мы с Уиллом переглянулись.

– Нам тоже спуститься? – спросила я.

Уилл пожал плечами:

– Разве это что-то изменит?

Мы оба были практически уверены в том, чьих рук это дело, но сейчас несколько украденных листков казались наименьшей из проблем.

– Наверное, ничего не изменит, – вздохнула я.

Уилл неожиданно улыбнулся:

– Ты любишь блинчики?

– Что? – Я в растерянности часто заморгала.

– Блинчики любишь?

– Э-э… да. А что?

– Могу приготовить для тебя. Похоже, занятий сегодня больше не будет, а блинчики – мое фирменное блюдо.

– Фирменное?

Уилл подошел и взял меня за руку:

– Фирменное, да. Потому что готовить я умею только блинчики и лапшу. – Он прижался ко мне лбом. – Но для тебя я, конечно, научусь готовить и третье блюдо. Может, даже четвертое.

– Блинчики! – обрадовалась я. – Звучит классно.

– Хорошо, – улыбнулся Уилл. Мы оторвались друг от друга. – Но сначала мне нужно спросить его кое о чем.

Его? Я обернулась. Только тут заметила, что Брок не пошел с остальными в библиотеку. Он все еще сидел в траве и считал. Уилл подошел, достал из кармана лист бумаги и сунул ему под нос.

– Что это значит? – спросил Уилл. – Почему ты послал это моей маме?

Брок даже не поднял глаз.

– Почему ты нарисовал этих людей? Что ты знаешь о… том, что произошло? Ты нашел тело Шерлока Холмса раньше нас? – не сдавался Уилл.

Брок считал. Его губы беззвучно шевелились, большие руки скользили между стебельками.

– Брок! – Уилл засунул письмо обратно в карман и схватил Брока за плечи. – Пожалуйста, это важно. Скажи, что ты видел.

Уилл даже встряхнул его, но тот как будто ничего не заметил. Наконец Брок перестал считать, поднялся и побрел прямо к болоту. Он уходил куда-то вдаль, среди вереска ярко выделялся его голубой комбинезон.

Через полчаса мы с Уиллом дошли до его хижины. Пришлось зайти в деревню и купить продуктов у Финли. Теперь оба мы тащили бумажные пакеты с молоком, мукой, сахаром, яйцами, лапшой, шоколадом, овощами, свежей буханкой хлеба и банкой джема. Дома разложили покупки. Я улеглась в уголке дивана и смотрела, как Уилл замешивает тесто для блинчиков.

– Значит, малышка выкрала остаток манускрипта, – рассуждала я вслух, пока Уилл разбивал яйца.

– Наверное, он ей приглянулся, – решил Уилл. – Я бы вот не знал, что делать с такими листами. Сказку не прочитаешь, слишком мало от нее осталось.

– Да.

Уилл размешивал тесто венчиком.

– Хочешь яблоко? – спросил он.

– Да. А еще, чтобы мы узнали, кто эта девчушка и откуда.

Меня не покидало ощущение, что это исключительно важно.

Уилл кивнул.

– Давай на выходных заглянем в старые пещеры на севере острова, – предложила я. – Мне все еще кажется, что она прячется там.

– Договорились.

Уилл улыбнулся мне и подкинул блинчик на сковороде, чтобы перевернуть. Я ответила на улыбку и поймала его взгляд. Тут почти готовый блинчик и шлепнулся на пол. Уилл тяжело вздохнул, а я подавила смешок.

– Раньше всегда получалось, – смутился он. – Ты меня отвлекла.

Через десять минут Уилл подал на стол что-то горячее, сладкое, немного подгорелое и не круглое, а неровное по краям. Но я в жизни не ела такой вкуснотищи.

Уилл уселся рядом, и мы наелись блинчиками до отвала. Он с удовольствием вытянул длинные ноги, я положила голову ему на плечо. Уилл гладил меня по волосам. Я вдыхала его запах и не могла поверить, что все это по-настоящему.

– Я тебе правда нравлюсь? – прошептала я.

– Конечно.

Уилл погладил меня по щеке.

Я была вне себя от счастья.

– Из-за тебя я больше не могу ни готовить, ни рассуждать, – пробормотал он. – Даже если я, ну… – Он запнулся. – Из-за Холмса мне все время снятся кошмары. К счастью, я резко просыпаюсь и не могу вспомнить большую часть сна. Только знаю: снилось плохое и мой лучший друг мертв. – Он откашлялся. – Тогда я представляю себе твое лицо, и мне сразу становится лучше.

Я улыбнулась. Уилл повернулся ко мне, чтобы поцеловать, и я разглядела за его левым ухом одну кучерявую прядь, не заметную под остальными. Единственная кудряшка в совершенно прямых волосах. Я намотала ее вокруг пальца и решила, что эта прядка самая милая. А еще я решила не говорить ему об этом, а просто целоваться, утопая в его глазах.