По одной из версий, человек принадлежит к отряду приматов, а приматы, как известно, прелюбопытнейшие существа. Малыш не считал себя обезьяной ни в коем случае, но особенность человеческого поведения в бою учитывал.

Оставленные для осуществления внезапной атаки сверху крестьяне – двое, – покидав гранаты, как им и было сказано, стали приближаться к месту взрывов.

Неудобство рельефа заключалось в том, что, не высунув нос, нельзя было разглядеть обстановку у линии прибоя. Приходилось медленно подходить, крепко сжимая в руках «узи».

Малыш не стал ждать. Потихоньку, под прикрытием следовавшего сразу за ним Татаринова, он поднялся по лесенке наверх и быстро пришил обоих прямо на проезжей части. Может, кто из водителей «Скорую» вызовет, чтоб констатировать…

И тут из-за «Гольфа»… всегда есть кто-то третий. Неприятно было Малышу словить почти в упор очередь и скатиться вниз. Хорошо, Кэп поддержал его одной рукой, чтобы он не разбился, а другой поискал из автомата невидимку.

Псык-псык-псык. Псык-псык-псык. Кэп поднялся еще на ступеньку, высунулся и добил, пришив стрелка к заднему колесу малолитражки.

Здоровье Малыша визуально сильно не пошатнулось. Он лежал рядом с лестницей и тяжело дышал.

– Ты как? – озаботился Кэп.

– Не знаю, – пропыхтел Малыш, оглядывая себя.

– Идти можешь?

И тут выяснилось, что во время падения здоровяк повредил себе ногу. Она просто была отшиблена и не хотела слушаться.

– Поручик, что у вас? – запросил Кэп.

– Дошли до тупика. Впереди железная дверь. Навесной замок. Попробуем сбить.

– Без меня не начинать. Иду к вам. Малыш прикрывает вход.

Детина размассировал ногу и кое-как поднялся.

– Подежурь на входе. Только на трассу один не высовывайся.

Протопав по полутемному коридору вглубь метров восемьдесят, Татаринов, наконец, увидел своих бойцов.

– Ни хрена они тут нарыли. – Кэп подошел к своим вплотную и оценил препятствие. Двухстворчатая стальная дверь, выкрашенная в черный цвет, сваренная из листов пятимиллиметровой толщины и наверняка усиленная уголками и распорками, внушила бы любому слесарю или сварщику уважение своей обстоятельностью. Со спецназовцами она общалась намного проще. «Хрен возьмешь!» – отчеканили на всех языках албанские мастера, защитив вход в тайник мафиози. – Давайте глянем, что там за дверкой. Дед, ну-ка прострели дужку.

Потратив с пяток пуль, мичман разрушил массивный замок.

– Не торопимся, – предостерег Татаринов.

А дверь никуда и не спешила. Подергав за ручку, Диденко озадаченно отошел назад.

– Вперед толкнуть не пробовал? – пошутил Голицын. – Так бывает иногда: тянешь на себя, тянешь… а надо отпустить.

– Га-га-га. Вынул бы свой член да поддел.

– Разговоры, – оборвал Татаринов. – Мичман, бегом к Малышу, возьми у него пластит – и сюда обратно; ноги в руки, как говорится. Детонаторы не забудь.

Мичман исчез, а Поручик стал осматривать дверь.

– Ать ты, хрень, – сказал старлей и утопил внутрь одну из заклепок. Внутри что-то щелкнуло.

– Что там? – напрягся и без того взведенный Кэп.

– Не знаю, вроде открыл. – Голицын толкнул дверь от себя, как он и советовал Диденко. Одна из двух створок ушла внутрь и стала плавно открываться.

Бойцы, не зная, что им ожидать, не спешили. Татаринов остался стоять за закрытой створкой двери, а Голицын попятился назад, прижимаясь к стене.

– Ну что там? – прошептал Татаринов.

– Не вижу ничего. Темно, – ответил ему подчиненный, осторожно присаживаясь на одно колено и поднося к глазам оптический прицел, совмещенный с прибором ночного видения. – Ящики, метрах в десяти. Потолка нет… Вот. Вижу. Похоже на огромный ангар.

– Какой ангар под землей? Может, пещера? – шептал Кэп.

– Нет, свод плавный, бетонные перекрытия…

Дед появился из-за спины, да как гаркнет:

– Ах, вот ты какая, черножопая сторонка!

Голицын вздрогнул.

Татаринов видел приближающегося мичмана, но он и подумать не мог, что тот начнет орать.

– Дед, ты до седых волос дожил, а так дураком и остался!

– Ну, так я старый дурак и есть. А чего вы шепчетесь? Если бы там кто был, уже б пальнул. Мы ж тут шумели, как…

– Диденко, давай вперед, – кавторанг кивнул головой.

– Есть, – ответил мичман, уперев приклад автомата в плечо. – Все зеленое, будто я в стакане с тархуном.

Дед медленно сунул ствол в дверной проем, потом показался полностью на мгновение и ушел влево.

– Чисто, – доложил он, а после высказал свое недоумение: – Вот же неслабо тут оттянулись! Выкопать такое наверняка стоит миллионы…

– Выключатель поищи, – посоветовал Голицын.

– Метров на пятьдесят вглубь уходит. Дальше не вижу, – продолжал описывать пространство Диденко.

Войдя внутрь, Кэп сделал шаг вправо и тоже присел. Ящики с оружием и амуницией были аккуратно уложены в два ряда вдоль стен, оставляя посередине один-единственный проход.

– Это ж туннель, – глядя по сторонам, допер Татаринов. – Копали, копали и не докопали.

– Ага, заброшенный, видать, – согласился Голицын, заходя последним. – Вот и сказочке конец; кто не слушал, тем пипец.

– А вот и щиток, – радуясь находке, Диденко пошел включать свет. Он еще не успел открыть крышку, а у него под ногой что-то щелкнуло.

Однажды, давным-давно, в Сербии, тогда еще молодой лейтенант Татаринов уже слышал подобный звук.

– На-а-а-зад! – Кэп дернулся к Диденко, но не успел.

Устройство сработало мгновенно. Пол под мичманом разверзся. Металлическая плита, под которой и был заложен заряд, взлетела вверх и подбросила Деда под потолок, откуда тот кулем рухнул на бетон.

Взрывная волна отбросила прочь Татаринова и Голицына. Как это ни странно, серьезно никто не пострадал.

– Что у вас там за херня? – орал Малыш.

Ему и рады были бы ответить, если бы уши слышали, а язык повиновался.

Когда Малыш дохромал до склада, Деда уже привели в чувство. Татаринов был зол и молчалив.

Малыш со знанием дела осмотрел место подрыва под электрощитом.

– Правила в футболе знаете? Нам только что показали желтую карточку.

В тоннеле, который вел к ангару, что-то рвануло так, что стоящего на ногах Поручика новая взрывная волна сбила с ног.

Спецназовцы слышали, как падают камни, отрезая пути отхода.

– Гляньте-ка, – предложил Голицын, отступая внутрь ангара.