Вернулись мы в Москву в 5 утра 26 мая. Только на поездах преодолели 11.185.000 километров. На своей шкуре испытали жизнь в Казахстане, Узбекистане и Таджикистане. Порою пахло смертью.

Обратное путешествие тоже было тяжелым. Досмотры, таможни, даже рэкетиры (начиная от Актюбинска в Казахстане и почти до Саратова поезд Москва — Душанбе грабят). Мы вернулись, потерь нет.

В наше отсутствие питерское отделение НБП провело блистательную акцию по захвату символа революции — крейсера «Аврора». Национал-большевистская партия приобретает опыт, растет. Вырабатывает новые методы борьбы. А вот наши коллеги националисты и прочие «защитники русских», увы, опозорились. Они все более обнаруживают свою несостоятельность. Слава НБП!

В субботу 14 июня, в 4:39 утра грохнул взрыв в помещении «Лимонки». Взрывное устройство было опущено в нишу окна (у нас полуподвальное помещение). Согласно первому, на месте, заключению экспертов, сила безоболочного устройства равнялась мощности 250–300 г тротила и было оно якобы снабжено часовым механизмом. Чуть позднее в субботу милицейские чины стали называть меньшее количество тротила: 150 и 100 г. Замечу, что официальное заключение экспертов должно было появиться только в понедельник. Налицо явное желание минимизировать происшедшее. Версию о 100 г радостно подхватили СМИ, им тоже хочется, чтобы взрыв был потише, а лучше бы и не было вовсе. Между тем А.Дугин своими глазами видел в первом отчете экспертов: 250–300 г. Налицо теракт, и если знать, что все сотрудники и «Лимонки», и «Арктогеи» — члены НАЦИОНАЛ-БОЛЬШЕВИСТСКОЙ ПАРТИИ, то ясно становится, что совершено политическое преступление.

Второй вопрос: кто это совершил? Кто это сделал? Я лично теряюсь в догадках. У НБП и у газеты столько врагов, что это могли быть, к примеру, и казахские или узбекские спецслужбы, и наши отечественные структуры, занимающиеся политическими партиями, — те, кого пугают рост и влияние НБП. В РФ появилось столько служб безопасности, что и пальцев двух рук не хватит сосчитать. Все они, разумеется, с показным гневом отрицают, что занимаются политическим сыском, однако они им занимаются. НБП и я лично оказались первыми, по сути дела, политическими структурами, против которых применяются методы, обыкновенно применяемые в преступном мире при разборках. Ни Жириновский (даже в пору, когда у него был один охранник), ни Лебедь, ни Зюганов никогда не подвергались нападению, не говоря уже о взрыве. Налицо эскалация насилия в политике и перенос преступных методов борьбы с конкурентами в политику. Ведь это уже второе (после 18 сентября 1996 г., когда было совершено бандитское нападение на меня) преступление против НБП.

Вне сомнения, взрыв 14 июня в 4:39 не имел своей целью убийство, но это — сильное предупреждение. Что будет дальше? НБП продолжит борьбу.

«Политическая обстановка в стране стабилизировалась», — сказал недавно министр Уринсон. Это ему так хочется. Это им всем так хочется. Но тот, кто ездит по стране в электричках и плацкартных вагонах, знает, что это — нахальная ложь богатеньких, самообман тех, кто награбил и теперь радуется, что уже не отнимут. Ну, успокаивайте себя, давайте успокаивайте… Сбить температуру у народа им не удалось. Он горит жаром.

В понедельник 16 июня юридический отдел НБП (Т.Рабко и А.Федоров) с блеском выиграли процесс против «Аргументов и фактов» об оскорблении чести и достоинства. «АиФ» должен выплатить 11 миллионов.

Правда, они еще подадут кассационную жалобу.

«Когда собаке делать нечего, она яйца лижет», — гласит народная мудрость. С подачи президента наше общество занялось опять Лениным. Убирать из Мавзолея или нет? Предлагается решать на референдуме. Идиоты, Ленин не станет меньше, куда бы вы его ни переместили. Ничтожность, мелкость и гнусная зависть ко всему значительному и великому ярко демонстрируется в этом дурном занятии. Оставьте Ленина, ублюдки!

В свете всех вышеперечисленных взрывов и болезней общества сущим пустяком является то обстоятельство, что двухтомник моих рассказов «Коньяк «Наполеон»» и «Чужой в незнакомом городе» не прошел даже первого отборочного тура на присуждение Государственной премии по литературе за 1996 год. Мой двухтомник оказался, по мнению жюри, хуже, чем произведения 24 авторов, отобранных в финал. Когда я поинтересовался, кто в жюри, мне назвали фамилии: какой-то СЕВ (или СЭВ), Пьетцух, Искандер… Премию же получил, кажется, послушный Битов. Ну и хуй с вашей премией! Люди меня любят и все больше понимают. Засуньте себе в задницу ваши премии. Я выступил 21 мая, будучи в Душанбе, в Таджикистане перед студентами Славянского университета, хоть и не за тем приехал. Мне сказали, что я единственный русский писатель, добравшийся к ним за последний десяток лет. Что ж, я опять отстоял для вас честь русской литературы, жопы премиальные! Дряблые жопы интеллигенции…

Простите, читатели, ну как тут не выругаться, а?

История со взрывом в поезде № 24 Москва — Санкт-Петербург выглядит все более неправдоподобно. Первые сведения: то, что взрыв произошел в туалете вагона 13, что бомба была заложена в вентиляционном устройстве и только поэтому вагон не сошел с рельсов, слава богу, не случилось крушения (но зато вырвало кусок крыши вагона), так и остались первыми сведениями. Их не опровергают, но и не подтверждают. Зато появился идеальный виновный. Идеальный, потому что мертвый, идеальный, потому что дагестанец, и вот уже менты и фээсбэшники с удовольствием накинулись на эту версию. Прежде всего удивляет, с каким ожесточением общественному мнению внушают: «Теракта не было, теракта не было!» А что это, позвольте спросить? Пять убитых, развороченный вагон и 19 раненых — не теракт? «Нет, — говорят золотые головы из ФСБ, — это ехал дагестанец и на поясе (!) у него была взрывчатка. Вот только еще не знаем, случайно ли взрывчатка рванула у него на поясе или он решил покончить с собой…» 1 июля странный дагестанец, разгуливающий живой бомбой по поезду 24, превратился в сумасшедшего. Где-то рядом с Гаджи Халиловым, с тем, что от него осталось (а может быть, она тоже была прикреплена к поясу?), якобы обнаружились обрывки справки, свидетельствующей, что Халилов был психически больной. То есть вот вам, товарищи, и справка. Теперь, когда есть бумага, кто посмеет сказать, что это был теракт? Психбольной дагестанец со справкой и взрывчаткой на поясе — только и всего. Не теракт. Справка, как рояль в кустах, частично уцелела от взрыва. Чтобы доставить счастье ФСБ.

2 июля мы узнали, что личность человека, подозреваемого во взрыве, подвергается сомнению. Ибо дагестанские менты ответили на запрос, что человека с таким именем и фамилией — Гаджи Халилов — у них не значится. Не удалось найти и родственников. Тело «Халилова» к тому же якобы так изуродовано, что не может быть опознано. Ко 2 июля, то есть спустя пять дней после взрыва, оно все еще находилось на станции Малая Вишера. Железнодорожная милиция говорит о «теле», в то время как ФСБ говорит о «кусках тела». А куда делась в этой ситуации справка, обрывки справки из психбольницы? И почему взрыв был направлен вверх, если «прикреплена была к поясу?»