– Мы тут с Максом по паре дорожек уже втянули, – захихикал Тим. – Только он что-то уснул быстро. А я, наоборот, полон сил и энергии. Сейчас так станцую, что все тетеньки в зале засыплют меня баксами.

– Ты на кокаине? – догадалась я. – Тим, милый! Зачем?

– Так просто, – улыбнулся он. – Жить интереснее и легче. Да и драйв прет!

Его синие глаза широко раскрылись.

В этот момент дверь резко распахнулась.

– Ой, извините, – торопливо произнес высокий мужской голос.

Я обернулась и увидела парнишку, который танцевал перед столиками, когда мы сидели с Ашотом.

– Тим, сейчас Железный, а потом ты. Готовься! – сообщил парень и сразу закрыл дверь.

Я встала.

– Звони, – коротко сказал Тим и нежно поцеловал меня.

– Удачи! – ответила я, прижавшись на миг к его гибкому мускулистому телу.

Я прошла коридор и обогнула сцену, на которую вышел под визгливые крики из зала высокий культурист с явно перекачанными мышцами. На его раздутый торс была надета настоящая на вид кольчуга с очень крупными звеньями, через которые просвечивало бронзовое блестящее тело.

Когда я оказалась на улице, то увидела, что уже начинает светать. Воздух был сырым и свежим. Сизоватый туман заполнял все видимое пространство. Я сделала глубокий вдох и плотнее запахнула длинное пальто. Подойдя к краю тротуара, вгляделась в проезжую часть. Несколько желтых кругов фар медленно двигались в тумане.

«Таксиста лучше не ждать. Хоть мы и договорились, но навряд ли он поедет сюда», – подумала я и зевнула.

И в этот момент его желтая машина неожиданно возникла из голубоватого марева.

– Садитесь, – быстро проговорил он, распахивая дверцу.

Я улыбнулась и подобрала полы пальто, собираясь забраться на переднее сиденье. Но из-за здания клуба вывернул показавшийся мне бесконечно длинным белый лимузин. Он плавно подкатил и остановился недалеко от такси. Быстро распахнулась задняя дверца, и появился радостный Ашот.

– Татьяна! – воскликнул он, воздев руки, прямо как актер на сцене. – Какое счастье, что вы не уехали!

– Извините, – сказала я таксисту.

Ашот подошел ко мне.

– К чему такси? – широко улыбаясь, сказал он. – Я сам доставлю вас, куда прикажете.

– Ну, так мы едем? – раздраженно поинтересовался высунувшийся из машины таксист.

– Дама поедет со мной, – ответил Ашот и быстро сунул ему смятую купюру. – За напрасное беспокойство, – сказал он и захлопнул дверцу.

Такси медленно отъехало, а я прошла к лимузину. До этого на машинах такого класса мне ездить не приходилось. Я назвала адрес. Ашот устроился рядом со мной на мягком белом кожаном диване. И зачем-то включил телевизор, встроенный наискосок в боковую стену. Там шли клипы неизвестных мне зарубежных исполнителей. Я увидела, как медленно поднимается матовая перегородка, отделившая нас от водителя. С другой стороны от телевизора оказался встроенный мини-бар. Ашот налил белого вина и протянул мне бокал.

«Чего это он так старается?» – подумала я, искоса на него глядя.

– За прекрасную Татьяну! – сказал он.

Мы выпили.

«Сейчас целоваться полезет», – безразлично подумала я.

Но ничего подобного не произошло. Мило болтая о всяких пустяках и потягивая полусладкое вино, мы доехали до моего дома. Когда лимузин остановился, Ашот повернулся ко мне, поцеловал кончики пальцев и сказал, что очарован моей красотой и утонченностью и хотел бы продолжить знакомство. Он протянул визитку и предложил звонить ему в любое время дня и ночи. Я равнодушно убрала ее в сумочку.

Он помог мне выйти и проводил до подъезда, до которого было от дверей машины ровно три шага. Мне показалось, что неподалеку под кустом сирени стоит старенькая «девятка» Степана. Но я не стала выяснять, так ли это, и скрылась в подъезде, быстро распрощавшись с Ашотом.

Как же это, друзья?

Человек глядит на вишни в цвету,

А на поясе длинный меч!

Кёрай

Это был действительно Степан. Он поднялся за мной почти следом и начал упорно звонить в дверь. Выждав какое-то время, я открыла, потому что очень устала и хотела спать.

– Потом, все потом, – тихо проговорила я, снимая платье.

Степан выглядел странно. Спиртным от него не пахло, но глаза были горящие, а движения дерганые, словно марионетка театра бунраку плясала на невидимых нитках.

– Таня, Таня, Таня, – твердил он, не отставая от меня ни на шаг. – Что происходит? Объясни мне толком! Где ты проводишь столько времени? С кем? Почему возвращаешься так поздно, на таких машинах и с такими мужиками?

Он вцепился в подол моего платья и неожиданно упал на колени, разрыдавшись как-то по-детски. Мне стало невыносимо жаль его. Я погладила его растрепанные волосы, потом подняла и прижала к себе. Он уткнулся в плечо и тихо всхлипнул. Я отвела его в спальню и уложила. Когда вернулась из ванной, то увидела, что Степан спит. Я легла рядом и закрыла глаза. Но он быстро развернулся, навалился на меня всем телом и начал лихорадочно целовать, больно придавливая зубами и царапая ногтями. Я вскрикнула от неожиданности и попыталась увернуться. Но где там! Степан весил килограмм девяносто, к тому же был ненормально возбужден. Он разорвал мою рубашку на груди, с силой раздвинул мои ноги. Я попробовала возмутиться, но он закрыл мне рот глубоким поцелуем, раздвинув языком мои сжатые губы. Никогда у меня не было такого агрессивного секса. У Степана явно сорвало башню, и он никак не мог достичь разрядки. Он не выходил из меня несколько часов и ни на секунду не останавливался. У меня уже затекло все тело, а он вгонял и вгонял в меня словно одеревеневший «нефритовый стебель». Когда, наконец, «фрукт лопнул», Степан несколько раз конвульсивно дернулся, глухо застонал сквозь стиснутые зубы и замер, навалившись на меня всей тяжестью. Я выползла из-под него и побрела в душ. Встав под воду, начала улыбаться. Странно все-таки устроена наша психика. Несмотря на явную злость и усталость, я чувствовала и удовлетворение. Мне даже нравилось, что кто-то испытывает ко мне такую безумную страсть.

«А может, он действительно любит меня?» – задала я себе вопрос.

И почувствовала, как внутри разгорается жар.

Из черной записной книжки с изображением красного дракона на обложке:

«У хозяйки вееров в сердце, как на веере, два рисунка: явный и тайный».

Сайкаку Ихара

«На свете не существует заранее созданных по шаблону злодеев. Обычно все хорошие, во всяком случае – обыкновенные люди. Но в критический момент они вдруг превращаются в злодеев, это страшно».

Нацумо Сосэки