Кивнув, Гуров продолжил. Как Чупчугин признался следователю, несмотря на гипноз и химпрепараты, не все с зомбированием его подручных обстояло просто и гладко. Если на ограбление те соглашались без особых усилий, то когда встал вопрос о том, чтобы убивать людей, некоторые этому резко воспротивились. Более того, у некоторых его подручных с какого-то момента стали проявляться неподчинение и прекословие. Было похоже на то, что у них словно включились какие-то внутренние механизмы, которые блокировали негативные, разрушительные психологические установки криминального «гуру». И в наиболее яркой степени это проявилось у Фрола Пятырина. После третьего по счету ограбления он вдруг впал в сильнейшую депрессию, а потом — в столь же сильное буйство. Пришлось приказать прочим членам банды его скрутить и сделать ослушнику пару инъекций нейродепрессантов.

И так совпало, что, когда Чупчугин решил еще раз «перезагрузить» сознание Пятырина на свой лад, в этот момент ему позвонил Андрэ Блейцман. Валентин в деталях изложил ему свой план, названный им «Заклание», в каких населенных пунктах и по какому принципу он планирует совершить убийства и теракты. Он даже помыслить не мог, что Фрол уже успел отойти от действия препарата и слышал все им сказанное от слова до слова.

Когда Чупчугин закончил разговор, к его досаде и удивлению, до этого момента лежавший без движения Пятырин внезапно приподнялся и, преодолевая слабость, гневно выпалил:

— Ты что задумал, урод? Да тебя четвертовать мало! Сейчас же пойду в полицию и все там расскажу!..

Это и решило его судьбу. В ярости Чупчугин возжелал покарать «изменника» самым жестоким образом. Он созвонился со своим знакомым — хозяином клуба «Минилёт», который владел несколькими мини-вертолетами, сдавая их в аренду особо доверенным людям. Валентин уже успел пройти краткий курс вождения вертолета «Робинзон», поэтому без труда договорился всего за пятьсот баксов арендовать винтокрылую машину на два часа.

По задумке Чупчугина, смутьяна Пятырина следовало без одежды выбросить в глухом лесу, вдали от человеческого жилья, чтобы он там замерз и его сглодали волки. На пару с Вороном, его самым верным и преданным из отморозков, они вытащили все еще неспособного сопротивляться Фрола и, загрузив в багажник машины, отвезли в «Минилёт». Перетащив спортсмена в кабину вертолета, Чупчугин и в самом деле отвез Пятырина в самое глухое место лесного массива, где с Вороном его раздели до трусов и выбросили в сугроб.

Впрочем, там едва не случилось так, что он сам и Ворон едва не остались в лесу навеки. Спускаясь на более-менее подходящую поляну, Валентин неточно рассчитал траекторию посадки и прошелся несущим винтом по кроне старой ели. Если бы он принял вправо еще хотя бы на полметра, его падение и последующая гибель вместе со всеми была бы неминуемой. Но это была его не самая большая неудача. Он тогда и помыслить не мог, что без одежды, ослабленный транквилизатором, Фрол Пятырин сумеет найти в себе силы по морозному лесу добежать до железной дороги и что-то сообщить людям.

— Мужики, у меня предложение: давайте, не чокаясь, выпьем за Фрола! Да, он не святой, но то, что лишь благодаря ему мы смогли остановить Чупчугина, — факт бесспорный! — наполняя рюмки, огласил Орлов.

— Согласен! — поддержали его и Гуров, и все остальные.

Когда рюмки опустели и вновь завязался разговор, неожиданно телефон Льва издал бойкое пиликанье. Поздоровавшись со звонившим и выслушав его, Лев издал удивленное «Хм!..», после чего поблагодарил за информацию и нажал на кнопку отбоя. Окинув взглядом своих приятелей, напряженно взирающих в его сторону, он сообщил:

— Да это опять Свечников звонил. Информация, так сказать, к размышлению…

Как оказалось, информатор майора в челябинской криминальной среде рассказал нечто весьма любопытное. Недавно выяснилось, что дочь Кирилла Чиклянцева встречалась с младшим сыном Железюхина-старшего. Что интересно, оба папаши были не в восторге от выбора молодых. Но те чихать хотели на мнение родителей и негласно продолжали встречаться. Более того, на это лето они запланировали уехать куда-нибудь подальше и там оформить свои отношения, чтобы потом поставить «предков» перед фактом. Но жуткое происшествие в доме Чиклянцевых все планы перечеркнуло напрочь. А как показали результаты вскрытия дочери Кирилла, на момент убийства та была на втором месяце беременности. И вот теперь безутешный жених объявил, что ни один из «мясников» на свободу живым не выйдет. Естественным путем закончить свой жизненный путь смогут лишь те, кто пойдет на пожизненное.

— Ну, сам-то Чупчугин теперь, скорее всего, отправится в психушку, где ему лучше бы оставаться до конца своих дней… — поставив пустую рюмку на стол, прокомментировал Вольнов. — Четверо основных членов банды, занимавшихся убийствами, скорее всего, получат «билет в один конец». А вот еще трое, из «группы поддержки», схлопочут лет по десять-пятнадцать. Вот этим уж точно не позавидуешь…

— Ну что, еще по маленькой? — взяв бутылку, спросил Орлов.

— Наливай! — залихватски махнул рукой разрумянившийся Станислав.

Когда в кабинете установилась пауза, нарушаемая лишь позвякиванием вилок, Петр, для разнообразия и «звукового фона», включил телевизор. Новостная программа повествовала о событиях в стране и за рубежом. Дикторша, сообщив об успешном задержании уголовным розыском «банды ниндзя», отметила, что эту новость в мире восприняли весьма неоднозначно. Тут же на экране появился некий член палаты лордов, который объявил, что в России, как всегда, все делается неправильно — и не так, и не эдак. По его мнению, вместо настоящих убийц «распоясавшаяся гэбня» схватила людей, совершенно не связанных с криминалом, — представителей либеральной общественности, в частности ЛГБТ, не желающей мириться с «диктаторским режимом». Выступающий свято был уверен в том, что, если бы информаторы ВАДА — чета спортсменов-допингистов Степановых и беглый антидопингист Григорий Родченков — вовремя не покинули пределов России, их бы обязательно постигла судьба «борца с коррупцией» Магницкого. Которого (ну а как же еще иначе-то?!) убили «гэбэшники», дабы не позволить «поборнику демократии и справедливости» раскрыть наивному западному миру истинное лицо современной России. Завершая свой пламенный спич, лорд, читая по бумажке, на ломаном русском провозгласил:

— Сфопоту узьнику соффести ФФениамин Штыппцофф!

— Ты совсем охренел?

— А что такого?

— Да нет, ничего! Домой он явился! Простой! Ты бы еще на работу ко мне пришел. В кабинет. На прием бы записался по личному вопросу.

— Дмитрий Петрович, я…

— Я уже пятьдесят лет Дмитрий Петрович! Что, по телефону нельзя было поговорить?..

На площадке третьего этажа одной из элитных московских многоэтажек стояла молодая девушка. На лице ее отражалось недоумение, она не знала, как ей поступить.

Двойная дверь, ведущая в ее квартиру, была открыта, можно сказать, наполовину. Внешняя — широко распахнута, внутренняя — плотно прикрыта. Из-за нее доносились оживленные голоса собеседников, и девушка, вынужденная невольно подслушивать, чувствовала себя неловко. Поколебавшись, она решила снова спуститься вниз, чтобы переждать этот эмоциональный и, по-видимому, неприятный разговор отца с каким-то гостем. Но то, что она услышала дальше, заставило ее переменить намерение.