– Либо кто-то изо всех сил пытается имитировать преступления, связанные с вампирами, либо тут действуют двое убийц, – сказала я, пытаясь прогнать из головы воспоминание об истерзанном теле несчастной. – Как будто один пытается превзойти другого. Один прикидывается охотником на вампиров, а второй – вампиром. Я не знаю, что и думать. Слишком много пока недостающих деталей. Если бы причиной смерти Вильгельма были летучие мыши, мы бы обнаружили на его теле множество ран. Они на редкость свирепы.

Я подняла руки, демонстрируя укусы в засохшей крови.

– Этот замок стар, как и те туннели, что вы обнаружили, – сказала Иляна, отводя взгляд. – Может, они тут живут еще со времен Влада.

– Может. – Экая заманчивая идея! – Но я думаю, их кто-то сюда специально завез. Томас говорит, что это так называемые летучие мыши-вампиры, но водятся они в Америке. Я, хоть убей, не могу понять, как это все взаимосвязано – разве что тут замешан какой-то несчастный случай.

– Возможно, Пронзатель как-то связан с академией, – сказала Иляна. Ее вниманием владел якобы воскресший бессмертный князь. – Первое убийство произошло в селе. Потом там же нашли труп Вильгельма. Если Данешти сказал правду насчет угроз в адрес королевского семейства, возможно, Пронзатель первыми двумя убийствами старался нагнать страху.

– Или, быть может, он тренировался.

– Возможно, он собирает кровь, – прошептала Иляна.

У меня кровь застыла в жилах. Эта мысль угодила прямиком в слабое место моего рассудка, а другие, еще более зловещие, тут же ринулись за нею следом. Вполне возможно, что серийный убийца живет под этой крышей с башенками и собирает кровь в каких-то своих целях.

Тут мне вспомнилась дядина теория о том, как убийцы ввязываются в преступления. Кому в школе, состоящей из студентов и преподавателей, могут быть выгодны убийства? Если не предполагать, конечно, что причиной была всего лишь тяга к убийству. Эти кровожадные стремления всегда сильнее всего пугали меня. Ах, если бы дядя был здесь, чтобы можно было обсудить с ним все это! Он всегда подмечал неочевидное.

Иляна держалась так тихо, что, когда она поерзала на своем табурете, я вздрогнула.

– Вы верите в существование Пронзателя?

– В буквальном смысле слова – нет, – ответила я. – Я считаю, что некий человек подражает методам убийства, которые использовал знаменитый Влад Дракула. Я ни на секунду не поверю, что он сам восстал из могилы и охотится на кого-то. Это целиком и полностью противоречит здравому смыслу и законам природы. Воскресить умершего невозможно. Как бы нам этого ни хотелось.

Я, конечно, не стала говорить, что с последним утверждением знакома на собственном горьком опыте. От этого воспоминания пальцы мои невольно вздрогнули, и я поспешила прогнать его прочь.

– Некоторые крестьяне не согласились бы с вами, – тихо проговорила Иляна. – За последнюю пару недель среди них много заболевших. Одна девушка пропала. Они уверены, что в этом виноват какой-то стригой. А теперь еще обнаружили обескровленный труп Вильгельма. Они прекрасно понимают, что это может значить.

Я хотела было прокомментировать исчезновение девушки, но удержалась. Мне стыдно было признаться, что я тайком забралась к ней в дом. Мне казалось, что ее случай вполне прост и очевиден: она выпила слишком много спиртного и заблудилась в лесу. Никто ее не похищал: ни вампиры, ни оборотни.

– А вы не знаете, не желает ли кто-нибудь закрытия академии? – спросила я.

Иляна набросила тряпку на оцинкованное ведро и постучала его по боку. Глухой, гулкий звук неприятно отозвался у меня в черепе. Девушка посмотрела на дверь, сглотнула. Я прищурилась. Я уже готова была спросить, в чем дело, но тут она поспешно подошла к диванчику. Иляна достала из кармана фартука книгу в кожаном переплете и подала мне с таким видом, словно в руках у нее было дурно пахнущее судно. Я неохотно взяла книгу.

– Я… я понимаю, что это нехорошо. Но я нашла этот дневник. Он был в комнате у князя Николае. – Я подняла голову, но Иляна упорно смотрела лишь на книгу. Запинаясь, она проговорила: – Помните, я вам говорила, что слуг должно быть не видно и не слышно?

Я кивнула.

– Вот потому некоторые знатные студенты попросту забывают о нашем существовании. Некоторые думают, что их камины зажигаются сами собой, по волшебству, а ночные горшки улетают опорожниться на крылышках.

– Мне очень стыдно, что люди бывают так жестоки.

Иляна моргнула, прогоняя мрачное выражение с лица, но глаза ее напоминали осколки льда.

– Я не горжусь тем, что украла этот дневник, но я услышала, как он упоминал о рисунках. А когда я в него заглянула, то увидела ужасные картинки. Вот.

Я пролистала томик в кожаном переплете, быстро проглядывая рисунки. Сердце, кишечник, человеческий мозг и… и летучие мыши. Черепа нетопырей с устрашающими клыками. Выписанные во всех подробностях крылья летучих мышей с когтями наверху. На каждой странице красовалась какая-нибудь новая деталь нетопыриной анатомии. Я бросила взгляд на Иляну. Та упорно смотрела на собственные руки.

– У него довольно много такого в его покоях.

– Почему упоминание о его рисунках встревожило тебя?

Иляна судорожно сжала руки.

– Я вспомнила, как Данешти с Молдовеану говорили про угрозы в адрес королевской семьи. И что в них были рисунки.

Я выпрямилась, как будто это движение могло сделать ее слова более приятными. К горлу подкатила тошнота.

– Не мог же он сам отправлять эти письма!..

– Потому я и заглянула. Потом я увидела эти рисунки мышей и обратила внимание на все те скелеты у него в комнате… Я не знаю, почему взяла этот дневник. Я просто… – Иляна пожала плечами. – Я подумала, что там может что-то найтись. А потом увидела вот это вот, почти в самом конце…

Она перелистнула страницы и в конце концов обнаружила то, что искала. Дыхание мое застыло, как и тело. Девушка с ониксовыми волосами, глазами цвета темного изумруда и смелой улыбкой на губах, с которых капала кровь.

Я обвела пальцем линию подбородка, очертания кошачьих глаз, потом прикоснулась к собственному лицу.

– Я не… не может быть, чтобы это была я! У него бы не было времени…

Иляна перевернула страницу. На ней тщательно была вырисована фигура девушки в фартуке, заляпанном засохшей кровью; лезвие скальпеля занесено над окоченевшей белой плотью. Я отвела взгляд. Труп был мужским, и нагое тело не прикрывало ни клочка одежды. Щеки мои вспыхнули.

Я не понимала, что делать с этими пошлыми рисунками.

– Это не все. – Иляна стала показывать мне картинку за картинкой. И каждая из них изображала меня в виде прекрасного существа, упивающегося кровью и смертью. По манере изображения казалось, будто князь превратил меня в некое бессмертное существо, чересчур совершенное для человека. Чересчур холодное и жесткое для этого хрупкого мира. В камине бешено плясали языки пламени, и я вдруг почувствовала, что изнемогаю от жара. Мне захотелось настежь распахнуть окна и впустить в комнату холодный ветер Карпат, чтобы он очистил ее.