Мы вышли из машины и, спотыкаясь о кочки, направились к грузовику, на кабине которого было выбито «Гараж Гейли». На подножке грузовика, освещая фонарем его кузов и задние колеса, стоял помощник шерифа, все же остальные болтались без дела. Свет фонаря осветил гладкую черную поверхность скалы, скользнул по воде, плескавшейся в футах сорока под нами, и на мгновение выхватил из темноты возникшую в волнах черную, похожую на тюленью, голову водолаза в маске. Вынырнув всего на мгновение, спасатель вновь ушел под воду.

— Достали машину? — спросил Тревор, подходя к выступу и касаясь рукой ноги помощника шерифа.

— Сами, что ли, не видите?! — резко повернувшись к нему, рявкнул тот. — Отойдите от края!

Тревор поспешно сделал шаг назад и обязательно упал бы, не подхвати я его под руку: мускулы напряжены, дрожит всем телом. Я попытался было отвести его от обрыва, но он стоял как вкопанный, провожая глазами погружавшийся в воду кабель; казалось, он пытается заглянуть под серебристую гладь океана.

— Мистер Тревор! — К нам подошел коренастый старик в широкополой шляпе, с грубым, словно выбитым из древесной коры, лицом. Он протянул Тревору руку, и тот, придя в себя, сделал шаг в сторону от берега и спросил:

— Как идут дела, шериф?

— Сносно. Извините, что вытащил вас из дому в столь поздний час.

— Ничего не поделаешь. Вы подняли машину?

— Нет еще. Она застряла между валунами, к тому же в нее песок набился. Боюсь, как бы не пришлось ее подъемным краном тащить.

— Внутри кто-то есть?

— Был.

— Что значит «был»?

— Мы извлекли ее из машины и подняли на берег, — сказал шериф, поглядев на воду с таким свирепым видом, словно океан был его злейшим врагом. — Верней, то, что от нее осталось.

— Это моя племянница?

— Скорее всего, мистер Тревор. Машина ее. Я ведь в лицо ее не знал.

— Где она? — Черты лица Тревора еще больше заострились.

— Вон там.

И шериф указал рукой на что-то лежавшее на земле в противоположном конце площадки. Когда мы подошли ближе, я увидел накрытое с головой тело на носилках.

— Если б вы взглянули на нее, я был бы вам очень благодарен, — сказал Тревору шериф. — Опознания ведь еще не было.

— Я готов.

— Но имейте в виду, зрелище не из приятных. Труп пролежал в воде несколько месяцев.

— Ладно, хватит разговоров, покажите мне ее.

Шериф откинул одеяло и осветил лицо — если это можно было назвать лицом; покрытое кровоподтеками, распухшее, изуродованное, оно изменилось до неузнаваемости. Я почувствовал, как у меня от жалости и гнева наворачиваются на глаза слезы. Все молчали.

— Это Феба, — сказал Тревор. Взгляд у него был застывший, лицо мертвенно-бледное. Он беспомощно осмотрелся по сторонам, покачнулся, словно почва уходила у него из-под ног, и повалился на колени рядом с носилками. Сначала мне показалось, что он молится, однако голова его опускалась все ниже и ниже, и вскоре он ничком рухнул на землю.

А потом перевернулся на спину, запрокинутое лицо посинело, рот ощерился. Я встал рядом с ним на колени, распустил его галстук и расстегнул воротничок рубашки.

— Дигиталис, — задыхаясь, с трудом проговорил он. — В правом кармане пиджака.

Я достал лекарство, дал ему таблетку и спрятал пузырек обратно.

— Спасибо, — прохрипел Тревор, не разжимая зубов. — Плохо. Кислород.

— Я положил руку ему на грудь, сердце билось глухо и тяжело. Редкие, зловещие удары. Шериф с отвисшей челюстью нагнулся над ним:

— Сердечный приступ?

— Да. Напрасно я его сюда привез.

— Ничего, я сейчас отвезу его в Терранову, там есть больница. Все равно сегодня мы автомобиль уже вряд ли вытащим.

Шериф подогнал свою машину к тому месту, где лежал Тревор, и мы перенесли больного на сиденье. Болевой приступ, вероятней всего, прошел, и теперь Тревор как-то вдруг ослабел, весь обмяк.

— Желаю удачи, — сказал я ему.

Тревор кивнул и выдавил из себя улыбку. Машина уехала.

А я вернулся на площадку. Помощник шерифа по-прежнему стоял на подножке грузовика и шарил фонарем по воде. На поверхности моря опять возникла тюленья голова спасателя. Помощник шерифа посветил ему фонарем и стал делать какие-то знаки.

Мужчина в комбинезоне, надетом поверх красной рубахи, залез в кабину грузовика и завел мотор. Кабель стал медленно наматываться на лебедку, и вскоре, держась за стальную петлю, водолаз, словно космонавт в невесомости, поднялся по отвесной скале на площадку. Когда он ступил на землю, раздались аплодисменты.

Без маски ему было от силы лет восемнадцать-девятнадцать, и похож он был на Бобби Донкастера: такой же статный, с широкими плечами, казавшимися еще шире из-за плотного резинового костюма. На спине у него висел акваланг, а на поясе — холщовый мешок, длинный нож в ножнах и небольшой лом.

Мужчина в комбинезоне вылез из кабины и помог спасателю снять акваланг и все остальное.

— Ну что, наглотался воды? — весело спросил он парня.

— Да нет, отец, не сказал бы.

И действительно, дышал водолаз ровно и, судя по всему, не замерз. Он снял ласты и прошелся взад-вперед, разминая затекшие ступни.

— Ты багажник открыл, Сэм? — прервал его зарядку помощник шерифа.

— Ага. Но там были только инструменты. Я их и вытаскивать не стал.

— А регистрационный талон под стеклом видел?

— Нет, так и не смог найти. Впрочем, это ведь ничего не значит. Волной, видать, смыло. Под водой ведь волнение сильное.

— Зеленый «фольксваген»? — спросил я.

— Был когда-то. Я ж говорю, у подножья скалы волны сильные, вся краска сошла.

— Тело ты вытащил?

— Да, сэр. — Лицо Сэма сразу сделалось серьезным.

— Она сидела спереди или сзади?

— Сзади. Лежала на полу между передним и задним сиденьями. Пришлось ее из песка откапывать. Вся машина в песке.

— А во что она была одета, не заметил?

— Ни во что, — ответил за юношу помощник шерифа. — В одеяло завернута. А вам, собственно, какое дело, мистер?

— Я — частный сыщик и уже довольно давно ищу эту девушку. Приехал я сюда с ее дядей, Карлом Тревором. Можно тебе задать еще несколько вопросов, Сэм? — обратился я опять к водолазу.

Сэм не возражал, но тут вмешался его отец:

— Пусть хотя бы сначала переоденется.

Он помог сыну стянуть резиновый костюм, под которым было шерстяное белье, и принес ему из кабины грузовика джинсы и свитер, после чего Сэм из отважного спасателя сразу же превратился в обыкновенного парня. Собравшиеся стали расходиться по машинам. Я пошел за помощником шерифа.