— Отдыхаю, — слишком поспешный ответ.

— Следишь, — поняла я.

— Присматриваю, — поправил инкуб кисло.

— Мне приятно, — зачем-то успокоила его я.

— Тебе обидно. Я это точно чую. Но Кинар мне шею свернёт, если с тобой что случиться.

Хотелось ответить что-то колкое, но инкуб был не виноват в том, что ему поручили охранять меня. Он исполнял.

Конечно, для души джинна была важна моя целостность. И еще он обещал совету держать меня под домашним арестом. Конечно, мы оба знали, что я не сбегу. Не посмею нарушить данное ему слово. Проклятья я не боялась. Мёртвая ведьма не поддалась бы ему. Дело было в другом.

— Эй, перестань, — тревожный голос вывел меня из раздумий.

Оглянувшись, обнаружила крохотный смерч вокруг. Развеяв его, покосилась на охранника. Он был немного бледен.

— Прости, — пришлось выдавить.

— Ты стихийница, — словно это все объясняло, произнёс Лони.

— Почти, — привычно согласилась я.

— Ведьм всегда не любили.

— Мы тоже не умеем любить.

— Это объяснило бы многое, — инкуб демонстративно зевнул, — кроме того, что ты отказываешься от лучшего защитника, который мог бы быть у тебя. Это совсем не логично.

— А ведьмы всегда поступают так, как считают нужным.

— Плохо ты знаешь своё племя, — Лони потёр едва заметный шрам на шее. — Ты не видишь выгоды.

— Она есть, — упрямства мне было не занимать.

— И ты не реагируешь на моё обаяние, — с некой обидой выдал мой новоиспеченный защитник.

— Я едва с собой справляюсь.

Так мы и лежали до самого полудня в траве и говорили о глупостях. Лони оказался довольно милым и смог отвлечь от грустных мыслей. Он смеялся над моими неумелым шутками и я была благодарна за эти часы, в которых не было места сожалениям.

В какой-то момент я забылась настолько, что поведала ему о детстве и запнулась лишь тогда, когда он спросил об инициации.

Лони сам понял, что зашёл на запретную территорию и смущённо замолк, положив ладонь поверх моей.

— Мне ли не знать, что такое изгнание, милая, — произнес он мягко и привлёк меня к себе.

Я позволила тёплым рукам обнять меня, делясь поддержкой. Этот мужчина знал, что такое предательство и боль. И он также как и я был дефективным. В его прикосновениях не было ничего лишнего. В них было спокойно и уютно. Как в гостях у друга.

— Я просил присматривать за ней, а не лапать, — рявкнул Кинар над нашими головами.

Неосознанно я прижалась к Лони и он не выпустил меня из объятий.

— Мужик, полегче…

Сильная рука ухватила меня за плечо и дёрнула, поднимая на ноги. Ухватившись за неё, я вскрикнула от боли, но джинн, словно не заметил этого, и толкнул меня в сторону. Запнувшись, я упала на спину и неловко поправила задравшийся подол.

— Неудивительно, что ты позволил лишнего, дружище, — ядовито прошипел мой любовник. — Тебя ждёт Закари. Марш отсюда.

Инкуб дождался моего кивка и, ссутулившись, пошёл прочь.

— А ты, — Кинар опалил меня злобным взглядом, — одевайся приличнее и не смей строить глазки моим ребятам.

От обиды я задохнулась. Может я и не была облачена в мешок, но моё старенькое платье прикрывало колени, вырез не был чрезмерным, и лишь соскочившая широкая бретель могла претендовать на откровенность. Натянув её на плечо, я сглотнула комок в горле. Неловко поднялась на слабые ноги и, развернувшись, пошла к дому.

— Именно это ты проделала с Шато? — донеслось мне в спину и это стало последней каплей.

— Конечно. Не сомневайся, — пропела я приторно, остановившись. — Чего ещё можно ждать от ведьмы? Мы любим искушать невинных. В сексе нам нет равных. Как ты сказал: "Горячая штучка"? Это про меня.

— Милана! — взревел Кинар, когда я медленно приподняла ткань, обнажая бёдра.

— Не смей орать! — зарычала я в ответ. — То, что мы трахались, не даёт тебе права меня унижать! И если захочу, позову твоего брата. Поверь, хоть я не разбужу его душу, но заставлю забыть всех девок, что были у него до меня.

— Сука, — выдохнул он яростно и шагнул ко мне.

Зажмурившись, я заставила себя остаться на месте. Через мгновенье он схватил меня за волосы на затылке и потянул на себя.

— Ты моя, — хрипел мне в лицо джинн, а я приподнялась на носочки и силилась не взвыть от боли. — Не вздумай…

— Ненавижу, — просипела я, позволяя ему впиться в мои губы жёстким поцелуем.

Мужчина отшатнулся и ослабил хватку. Со стоном я опустилась на стопы и открыла глаза. Не знаю, что он увидел в моих зрачках, но самый сильный из Других дрогнул. Его пальцы выскользнули из моих волос.

— Я не принадлежу тебе.

— Мы в союзе, — пробормотал он угрюмо.

— Ты просчитался, — с горечью выдавила я. — Её обмануть не вышло. Она не ответила "Да".

— О ком ты? — мужчина продолжал нависать надо мной, источая ярость. — Лана!

Я позволила Аями выскользнуть наружу и она заставила джинна попятиться.

— Ты…

— Отойди, — прорычал мой голос.

Кинар казался обескураженным лишь пару мгновений, а затем прищурился и спросил:

— Ты убила ребёнка той ночью?

— Нет! — такого вопроса я не ожидала. — Ты же знаешь!

— Лана не делала этого, но ты… — Кинар жадно всматривался в глаза моей второй сущности.

— Ты не понял главного, законник, — моё тело отступило назад, разводя руки в стороны, — мы вместе.

— Как часто ты используешь это тело?

— Оно…

Что-то было не так. Перед тем как ответить, я опустила взор и заметила крохотную булавку в ткани моего лифа. Она фонила магией. Меня допрашивали. Гад специально спровоцировал Аями выйти наружу. Вынув заговорённую иглу, швырнула её в мужчину. Он скривился.

— Достаточно было спросить. Она бы ответила. Знаешь, — от обиды нас трясло, — она была готова довериться тебе.

— Кто ты? Как вселяешься в её тело?

— Глупый, — покачав головой, сестра обхватила живот руками. — Это всегда было наше тело. Мы всегда вместе. Всю долгую жизнь. И я не позволю тебе причинить ей боль.

— Я… — ошеломлённый джинн смотрел на нас иначе, — не причиню ей вреда.

— Но сделаешь больно, — он всё ещё не понимал. — Держись подальше. Рядом с тобой…

Вынырнув на поверхность сознания, я затолкала вторую душу на своё место, не позволил сболтнуть лишнее. Перемена не укрылась от Кинара и он уверенно шагнул ко мне.