Андрей прошелся по подвалу, игнорируя Исаева.

Тот следил за ним, пытаясь понять, какое впечатление произвели его слова. На слово он не верил — не мог. Чтобы разобраться, нужно время, а его нет. На лестнице раздались шаги — возвращался Руслан.

— Тебе ведь этого не сказали? — с вызовом спросил Исаев. — Тебе не сказали этого?!

Андрей отвернулся, чтобы не смотреть в расширенные глаза Исаева. Когда Руслан спустится — разговор придется прервать. Со всеми недомолвками и невыясненными деталями. В непонятках, кто друг, кто враг.

— Ты же понимаешь, что живым отсюда не выйдешь? — хрипло спросил Андрей, и растоптал окурок.

Внутри все похолодело.

Конечно, Исаев это понимал и говорил откровенно.

Его слова объясняли некоторые неточности. Шероховатые места, которым Андрей во время расследования не находил объяснения. Незначительные, но раздражающие. Они не укладывались в общую канву.

Глодов всегда говорил: тебя наняли для охраны, занимайся ею.

Артема искал Руслан — уже полтора года. Ему розыск не доверили.

Вот почему Глодов не хотел говорить о Богданове. И если бы не Лена, он бы никогда этого не нашел. Не опознал бы Исаева, не заметил и не связал в одну цепочку четвертого, которого удалили со всех фото.

От холода внутри стало больно дышать.

Лена и дочь — они ведь у Глодова. Он сам нарушил правило — доверился клиенту и позволил приблизиться к семье. Плевать на игры богачей. Всегда стреляли друг друга за горсть монет. Пусть Глодов и Богданов гибнут в непонятной дуэли. Лена совсем слабая, после операции, с ребенком на руках… Все знают, где. Она даже еще не встает, и окружена глодовскими парнями.

Паника проросла внутри, захватывая все чувства. Такого дерьма он никогда не испытывал. Никогда не был таким беспомощным. Даже когда много часов пытали, вешали… Но при нем никогда не пытали тех, кто был ему дорог. Захотелось бросить все — пусть сами разбираются, и бежать за ней.

Он едва сдержался.

Рука затряслась, когда он закуривал следующую.

— Я скажу, где прячут Артема, — пообещал Исаев, прежде чем Руслан открыл дверь. — Если поможешь.

Андрей повернулся, чтобы встретить охранника лицом к лицу.

Ничего не стал обещать. Только устало подумал: ты и так все скажешь. Но для этого им нужно чуть больше времени, неторопливый допрос, и не когда его дергает от тревоги за дочь и Лену. Их нужно вывезти, нужно оттуда убрать.

Это первое и основное.

Дверь распахнулась. Руслан решительно приблизился к нему, судя по лицу со сжатыми челюстями, у него был непростой разговор с Глодовым. Глаза прищурились, превращая и без того тяжелый взгляд совсем в жесткий.

От нервов неожиданно сдала рука. Давно такого не было.

Андрей встряхнул кистью, словно обжегся, и спрятал зажигалку во внутренний карман пиджака. Случайно задел пальцами кобуру. Один ствол он потерял, но о втором Руслан не знает. Это преимущество.

— Я все выяснил, — он встал между Исаевым и охраной, заслоняя его.

Окровавленный снайпер тяжело дышал за спиной. Андрей боялся, тот чем-то выдаст содержание разговора — взглядом, жестом, словом, но Исаев заткнулся, и догадался опустить голову, чтобы не смотреть им в глаза.

— Заказчик Богданов. Сообщи шефу. Я хочу с ним поговорить.

Руслан бросил взгляд на Исаева.

— Уверен, что он говорит правду?

— Мне не врут.

Тот снова уставился на пленника. Сомневается?

— Не веришь мне, допроси сам, — предложил Андрей.

— Мы тебе верим, — он глубоко вздохнул, и даже не понял, что проговорился со своим «мы». Из кармана появился телефон, Руслан звонил Глодову. — Он признался. Нет. Еще нет.

Протянул трубку Андрею.

— Да.

— Что он сказал? — нетерпеливо спросил клиент.

— Что работает на Богданова, — он старался говорить мягко и плавно, чтобы не выдать тревогу. — Того самого, о котором ты не сказал. Надо все обдумать, продолжим завтра…

— Нет, — жестко отрезал Глодов. — Продолжим сейчас. Узнай, где Богданов, и пусти его в расход!

Говорит даже слишком жестко. Эмоционально. Дыхание за спиной стало свистящим — Исаев понял, к чему идет.

Андрей устало затянулся. Руслан смотрел на него, как пес, готовый броситься при первом неосторожном движении. Ни хрена ему не верят.

Спокойно.

Паниковать нельзя. Нужно их убедить, и заняться девочками.

— Его нельзя убивать. Игорь, он нужен. Скажи Руслану, чтобы…

— Я тебе плачу!

Андрей осекся — горло перехватило, столько у Глодова власти в голосе. Словно он что-то вроде овчарки, которой отдают приказ. Ее кормят, она в благодарность рвет зубами за хозяина.

Теперь хозяин недоволен.

Только ведь он не овчарка.

— Ты хотел, чтобы я нашел стрелка, и узнал, кто тебя заказал. Так? Моя работа закончена. Как минимум сегодня. Сейчас я хочу побыть с семьей, Игорь. Хочу выспаться.

— Руслан его допросит, пока будешь спать. К утру я хочу знать все. Пусть пытает, хоть на ремни его режет!

Эта внезапная прыть, бешенство — может и прав был Исаев. Глодов практически у цели: найдет братца Максима, завалит Богданова и свалит в теплые края с новой личностью, деньгами, и уверенностью, что старые враги не выйдут на него вновь. Будет греть брюхо на песке какого-нибудь райского острова.

Козел.

Ну что ж, спорить нет смысла. Это будет даже странно.

Ему нужно в больницу, а не здесь разбираться. Придется парню помучиться — а он как хотел? Сочувствия, несмотря на отчаянное дыхание за спиной, он не испытывал. Сам полез, куда не надо. Сразу было ясно — к криминалу он отношения не имел. Вот и продолжал бы так дальше.

— Не покалечь сильно, — невнятно сказал он Руслану, вернув телефон. — Утром приеду, он нужен живым и способным отвечать на мои вопросы. Обыщите местность, он мог прийти не один. Найдите тачку, на которой приехал.

Руслан ответил колким взглядом — без тебя разберемся.

Оставаться не было смысла. Не оборачиваясь, Андрей начал подниматься по лестнице, гремящей на каждом шагу. После подвала сухой пыльный воздух старого цеха показался свежим. Он выдохнул — оглянулся: людей Глодова не было.

Пульс колотился в горле, как молоточек. Он едва держал себя в руках от паники, каждый раз представляя страшную картину, как полуторагодовалую девочку берут в заложники. В подвале он держался, но сейчас горло схватило так сильно, что он не то что говорить, дышать едва мог.

По пути к машине набрал номер, надеясь, что Лена ответит.

Гудки. Чертовы гудки. А если ее перевезли? Если она уже в заложниках? Старые кошмары оживали в голове один за другим. Плюнув на все, он позвонил на ресепшен больницы. Пусть думают что хотят. В конце концов,