Сам Оливер предпочел бы слово «неприятно». Быть может, даже «тревожно».

– Я имел в виду сочетание лорда Камерона с его спутниками, – отозвался Джонатан. – Мне казалось, они вращаются в разных кругах.

– Мне тоже.

Ему сразу пришла на ум очевидная причина, по которой эти трое могли спеться. Клуб «Тантал». Сила, с которой охватило его желание немедленно покинуть «Уайтс» и бежать разыскивать Диану, поразила его самого: как правило, чувство самосохранения было у Оливера куда сильнее человеколюбия.

– Диана не приняла Камерона в члены «Тантала». Может быть, он ищет себе богатых поручителей, чтобы сделать еще один заход?

– Звучит довольно унизительно.

– Еще бы не унизительно – сняв шляпу, умолять бывшую невестку допустить тебя в клуб!

– Ты действительно думаешь, что дело в этом? Ни Грейвз, ни Ларден, кажется, не слишком-то жалуют нищих.

– Тоже верно.

Прежде Камерон не производил впечатления опасного человека – так, мелкая заноза в заднице, но сейчас все инстинкты Оливера кричали о том, что дело куда серьезнее. А острое желание… защитить Диану поразило его самого. Однако теперь, как никогда, требовалась осторожность. С Ларденом и тем более с Грейвзом шутить не стоит.

– Оливер! О чем задумался? И откуда такой расчетливый взгляд?

Хейбери тряхнул головой, возвращаясь к реальности.

– Приношу извинения. Кое о чем… кое-что рассчитывал. Ладно. Будем и дальше сплетничать или отправимся к «Джентльмену Джексону»?

– Конечно, к «Джексону»! В прошлый раз я не сумел тебя достать – попробую теперь.

Оливер заставил себя улыбнуться.

– Друг мой, сегодня не твой день.

Но несмотря на хвастовство Оливера, виконт ловким ударом едва не снес ему голову. Чертовски трудно фехтовать, когда мысли твои заняты совсем другим. Оба сегодняшних спутника Энтони Бенчли – опасные противники. И Оливер не слыхал, чтобы кто-то из них думал о чем-то, кроме собственной выгоды. От объединения этой троицы ничего хорошего не жди!

Скорее всего, их планы не имеют к нему никакого отношения. В другое время Оливер обратил бы на них внимание, постарался бы выяснить, что они затевают, а затем, удовлетворив любопытство, пошел бы своей дорогой.

Но теперь все по-другому. Не праздное любопытство заставляет его размышлять о том, что затеяли бывший друг и его приятели. Нет, он всерьез обеспокоен. Быть может, впервые в жизни Оливер Уоррен маркиз Хейбери беспокоится о ком-то другом.

Ближе к вечеру, вернувшись в Адам-Хаус, Оливер обнаружил на столике в холле два пышных букета роз.

– Для леди Камерон, должно быть? – спросил он, вручая леди-дворецкому свою шляпу и перчатки для верховой езды. – Дайте угадаю: Оберли и Хеннинг.

Лэнгтри наклонила голову.

– Если позволено мне будет спросить, милорд, как вы всегда угадываете?

«Очень просто: в клубе я не свожу с Дианы глаз».

– Оберли весь прошлый вечер ходил за леди Камерон по пятам и едва хвостом не вилял, а Хеннинг настоял на том, чтобы прочесть ей мадригал собственного сочинения. – Оливер помолчал. – Хозяйка дома?

– У леди Камерон совещание с помощницами. Сообщить миледи, что вы хотите с ней поговорить?

На этот вопрос у Оливера не было ответа. Рассказать Диане о новых союзниках ее бывшего деверя? Или, как она много раз просила, не лезть в ее дела и промолчать?

– Не надо, – ответил он. – В другой раз.

О чем беспокоиться? Диана владеет Адам-Хаусом на вполне законных основаниях – об этом знает весь лондонский свет. Камерону не удастся оспорить ее права. Он может, конечно, сколько угодно ныть и жаловаться, но от этого нет никакого вреда. И в конце концов, появление троицы может быть простым совпадением. Энтони Бенчли, например, учился с Ларденом на одном факультете, а теперь они решили пообедать вместе в «Уайтсе» и вспомнить старые времена…

Останься у Оливера хоть немного привычного чувства самосохранения, он напомнил бы себе, что это совершенно не его дело, и пошел бы переодеваться к ужину. Самый разумный и логичный образ действий. Тот, что неустанно проповедует сама Диана: мыслить прагматично, думать только о себе.

Нахмурившись, Оливер снова спустился в холл.

– В каком зале у леди Дианы совещание?

Лэнгтри повернулась к нему лицом.

– Милорд, если вы намерены доставить миледи какие-либо неприятности, мне приказано вас остановить.

Выходит, хозяйка дома не отменила свой приказ: если что – стрелять.

– Никаких неприятностей. По крайней мере, не с моей стороны.

Леди-дворецкий вгляделась ему в лицо и кивнула.

– В зале «Афродита».

– Благодарю, Лэнгтри.

Пройдя через почти пустую в это время дня обеденный зал, он отворил одну из дверей и, войдя в зал «Афродита», остановился на пороге. Диана, мисс Мартин и пять молодых леди сидели за одним из столов для завтрака, разложив перед собой расписание, меню и другие бумаги. Как скоро понял Оливер, разговор шел о том, следует ли предлагать посетителям бронировать столики или сажать пришедших за стол в порядке живой очереди.

– Если вы примете систему бронирования, – вклинился Оливер – и семь пар прекрасных глаз мгновенно обратились к нему, – посетители начнут соперничать из-за столов. Лакеи с записками будут приходить к вам сначала за час до обеда, затем за два, потом за день, потом за два…

– Спасибо, мысль понятна, – прервала его Диана. – К чему это?

Что ж, по крайней мере, не запустила в него канделябром и не приказала убираться ко всем чертям.

– К тому, что приходить будут не все. Кончится тем, что у тебя будут зарезервированы все столы, но половина из них останется пустыми.

– Может быть, брать за бронирование стола шиллинг? – предложила одна из девушек, рыжеволосая София. – Или даже больше?

Диана покачала головой.

– Мы уже собираем взносы за членство и плату за вход. – Она вздохнула. – Мне неприятно это говорить, но лорд Хейбери прав. У нас уже выделено пять столов для членов-основателей. Этого достаточно. Бронировать ничего не будем.

Оливер подождал несколько минут, пока совещание закончилось и девушки, работающие сегодня вечером, отправились на свои рабочие места. Когда в зале остались только Диана и мисс Мартин, он шагнул вперед.

– Диана, у тебя найдется минута?

– Что тебе нужно?

Блондинка словно вросла в пол. Неудивительно: с того похода в театр – после поцелуя, от которого у него едва не остановилось сердце, – Диана делала все, чтобы не оставаться с ним наедине.