Это замечание возымело действие. Ее глаза превратились в огромные серые озера. Он восхищался стойкостью, с какой она перенесла этот в общем-то совсем не легкий разговор. Стойкость была ее отличительной чертой.

— Я… мм… должна подумать.

— Не вижу, о чем тут думать. Это для тебя либо хорошо, либо плохо.

— Все не так просто.

— Конечно, просто. Поверь мне, Грейси, я знаю об этом гораздо больше, чем ты. Сейчас ты должна произнести следующее: «Я вверяю тебе свою судьбу, Бобби Том, и собираюсь выполнить все, что ты мне прикажешь!»

Она зажмурилась:

— Но это ведь и значит овладеть моим сознанием, а не только телом!

— Я просто пустил пробный шар, чтобы быть уверенным, улавливаешь ли ты разницу, и ты блестяще выдержала проверку. Я горд за тебя, малышка.

Он приступил к подаче убийственного мяча.

— Чего я действительно хочу от тебя сейчас — это чтобы ты расстегнула последние пуговицы на этом дурацком жилете.

— Но мы ведь на улице.

Он отметил, что ее протест относится не к действию, а к месту, и осторожно надавил:

— Тебе придется или довериться мне, или у нас ничего не получится.

Ему стало почти жалко ее, когда он наблюдал, как чувство собственного достоинства борется в ней с предательским вожделением. Она так глубоко задумалась, что он практически слышал звон в клетках ее мозга, и терпеливо ожидал момента, когда она пошлет его к черту. Вместо этого она прерывисто вздохнула.

Ее взгляд обежал стоянку, и он понял, что получил ее. Он почувствовал странный прилив нежности и дал себе клятву никогда не делать ничего такого, что могло бы разрушить ее доверие. «Не забудь, что ты платишь ей, Бобби Том», — промелькнуло вдруг в его мозгу, но он решительно затолкнул эту мысль в угол сознания и прошептал:

— Продолжим, малышка. Делай, что я тебе сказал.

Какое-то мгновение она стояла неподвижно, затем он ощутил прикосновение подрагивающих рук. Голос ее был хриплым:

— Я… я чувствую себя глупо.

Он улыбнулся ей:

— Я здесь для того, чтобы принять этот удар на себя.

— Это выглядит так… скверно.

— Да, конечно. Ну же, расстегни его.

Ее руки задвигались, касаясь его груди.

— Он расстегивается до конца? — спросил он.

— Д-да…

— Это хорошо. Обними меня за шею.

Она сделала то, что он потребовал. Полы жилета жестко царапнули его запястья. Он распахнул их и почувствовал тепло ее голых грудей через лавандовый шелк рубашки. И снова прошептал ей на ухо:

— Расстегни «молнию» на своих джинсах.

Она не двигалась. Он не был удивлен. Она и так продвинулась дальше, чем он ожидал. Он сам настолько увлекся этой дразнящей игрой, что уже готов был забыть обо всем на свете.

Ее соски, дрогнув, поползли вверх. Она встала на цыпочки, и он услышал приглушенное бормотание:

— Сначала ты.

Он чуть не взорвался. Однако прежде чем он смог на правах учителя отчитать ее, двое подвыпивших парней, шатаясь, вышли из-за машин, громко переговариваясь друг с другом.

Каждый мускул ее тела напрягся.

— Чшшш. — Он навалился на Грейси всем телом, прижав ее к стене здания, и произнес одними губами: — Мы переждем немного, пока они уйдут. Тебе так нравится?

Она вскинула к нему пылающее лицо:

— О да.

Несмотря на пульсирующее давление в паху, ему захотелось улыбнуться такому простодушию, но он сдержался, боясь обидеть ее. Склонив голову, он коснулся губами ее рта. Она подалась навстречу ему, но так и не разжала стиснутых губ, и он пришел к выводу, что это ему почему-то нравится. Женщинам вообще не стоит распускать язычки. Однако к Грейси это сейчас не относится.

Он с бесконечным терпением подвигал ее на следующий шаг. Она с легким стоном раздвинула губы. Кончик ее языка забился возле его зубов, словно крошечная птичка, и он позволил ей выпорхнуть из своей клетки. Она увлеклась освоением новых пространств, любопытная и настойчивая, и он, потакая ей, приказал себе на время забыть о ее маленьких голых грудках, тычущихся в его грудь, однако они все равно встали перед его мысленным взором, бледные и дрожащие, перемазанные мороженым.

Это воспоминание погнало его по опасной тропе. Он сильно притиснул свои бедра к ее телу. Вместо того чтобы отпрянуть, она потерлась о него, словно котенок, который хочет, чтобы его почесали. Ее пальцы впились в его плечи, изо рта полились странные звуки, зарождавшиеся где-то в глубине ее горла. Каждый мускул его тела напрягся, сердце бешено колотило в ребра. В паху шевельнулось с такой силой, что он перепугался уже за себя.

Он смутно сообразил, что подгулявшие парни ушли, и перестал сдерживаться. Ухватившись за руки Грейси, он отодвинул ее от себя и бросил взгляд вниз. Ее маленькие груди поблескивали в отсветах фонаря, а соски были твердыми и коричневыми, как кусочки пробки. Он коснулся их большими пальцами рук. Она откинулась на стену здания и закрыла глаза.

Он полуприсел, опершись о капот чьей-то машины. Ее соски поочередно толкались в его язык — маленькие, тугие комочки плоти, яростно требовавшие внимания. Он втягивал их в себя, теребил зубами, перекатывал из стороны в сторону. Одновременно его руки обрабатывали каждый дюйм ее бедер. Он делал это грубо, очень грубо, но не мог уже остановиться, и ее стоны только подстегивали его.

Его пальцы судорожно мяли рубец шва, рассекающий ягодицы. Он злился, что не может одолеть этой жалкой преграды, и намеренно причинял ей боль. Ему казалось, что он вот-вот взорвется.

Потом он сжал кулаки на поясе ее джинсов. Дернул изо всей силы.

— Бобби Том…

Она прорыдала его имя, и руки его замерли. Он понял, что напугал ее.

— Быстрее, — взмолилась она. — Быстрее, пожалуйста!..

Она совсем не была напугана, она поощряла его. Господи, что происходит?! Он не может взять ее здесь, на заднем дворе… Он, должно быть, совсем рехнулся, позволив делу зайти так далеко. Боже праведный, что же творится с ним?!

Руки его дрожали, когда он застегивал полы ее жилета. Глаза Грейси потемнели от гнева, но она ничего не сказала и, дернув плечом, занялась своей прической. Он подобрал закатившийся под машину стетсон и щегольским движением надвинул его на глаза. Новобранец никогда не увидит слез на лице капрала.

— Что ж, мы сейчас поняли, что у нас все получится, не так ли? — Неловкость не исчезла, и ему пришлось сделать усилие, чтобы добавить: — Мы будем подходить к главному поэтапно.

Она вопросительно посмотрела на него.

— Ты еще не совсем готова, Грейси, и тебя надо как следует разогреть.

Она не понимала.