Глаша чуть не свалилась со стула. Вот это размах! Девчушка провела свою партию виртуозно. Какое уж тут молоко с печеньем! Получив разрешение – а кто бы посмел ей отказать? – Карина немедленно выскользнула из столовой. Понаблюдав за ее игрой, Глафира стала сомневаться в том, что ее траурный наряд был выбран исключительно в соответствии с поводом. В черном фигура девушки выглядела особенно хрупкой и беззащитной… Свеча неожиданно подмигнул Глаше заговорщицки. Внезапный резкий звук Эллочкиного голоса царапнул Глаше нервы.

– Глафира, теперь, когда Кариночка ушла, вы должны рассказать нам все подробности.

– Какие? – осведомилась Глаша вежливо.

– Ну как же? Вы ведь были в этом отвратительном сельпо в тот ужасный, ужасный вечер, когда моей подруги не стало?

– Если вы про магазин, в котором я работаю, – подчеркнула Глаша, несогласная с определением «сельпо», – то да, на дне рождения я была, так же как и два десятка других сотрудников. Но никаких подробностей я не знаю.

– Ерунда! Отговорки! У вас такой крошечный магазинчик, что…

– Не супермаркет, это точно.

– Вот-вот. Должны же быть какие-то свидетели!

– В туалете? – уточнила Глаша, изобразив смущение. Ей почему-то нравилось злить и дразнить Эллочку. Ничего подобного она раньше за собой не замечала. – Ваша Му… Амалия скончалась именно там, а такие места посещают, как правило, без свидетелей. – Глаша развела руками. – Увы!

– Вы темните. Все равно я не верю, что это был несчастный случай! Такая рана! – продолжала Эллочка упрямиться.

– Воля ваша. Но так сказали в милиции.

– Господи, да милиция вся куплена! Что велели, то и сказали.

– Вы заблуждаетесь, – Глаша начала терять терпение. – Продавцы не так много получают, чтобы хватило на подкуп органов правопорядка.

– Своя шкура дороже любых денег, – фыркнула Элла презрительно. – Это было убийство – и точка! – Она пристально уставилась на Глафиру, как будто ожидала, что та незамедлительно сознается в преступлении и прилюдно покается во всех грехах. Глаша не дрогнула, чем вызвала сильное разочарование Эллочки. – У Амалии было столько врагов! – воскликнула она с пафосом. – Кариночка мне рассказывала. И вы, кстати, в том числе. Не думайте, что я ничего не знаю. На нее покушались, ее хотели отравить. Эти ужасные продавщицы, отбросы общества!

– Вас тоже хотели отравить, хотя вы у нас в магазине не работаете, – резко возразила Глаша. Эллочка вдруг как-то вся съежилась, заозиралась затравленно и незаметно отодвинула от себя тарелку.

– Ах, не напоминайте мне об этом! Я до сих пор боюсь садиться за стол! – скривилась она.

– Ага, Элла у нас теперь осторожничает, – хохотнул Саша Восковец весьма непочтительно, – питается только полуфабрикатами из супермаркета, сама покупает, сама в микроволновке готовит, а к соли и сахару вообще не притрагивается. За общий стол садится исключительно со своей миской.

– А что вы смеетесь? Думаете, это так просто – жить рядом с теми, кто хотел тебя отравить?

– А вы не живите, Эллочка, – предложил вдруг Павел. – Вы можете уехать. Ради собственного спокойствия хотя бы.

– Точно! – подхватил Восковец. – Какая там у вас квартирка-то, Элла Геннадьевна? Если память мне не изменяет, однушка на восьмом этаже панельного дома? Чудный, чудный вариант! Тесновато, конечно, зато запретесь на все замки, и никто до вас не доберется. А микроволновку мы вам, так и быть, подарим.

– Да как вы смеете! Павел, немедленно прикажите вашей горилле заткнуть пасть и извиниться! – вскипела Эллочка.

– Если я прикажу ему заткнуть пасть, то он уж точно не сможет извиниться, – заметил Райский рассудительно.

– А-ааа! Я поняла! Это вы его подучили! Зря стараетесь! Вам меня отсюда не выжить! Этот дом принадлежит мне по закону. Так захотела моя сестра. Видать, не таким уж хорошим мужем ты был. Я все знаю! – Она погрозила костлявым пальцем. – Если не прекратите свои издевательства, я всем расскажу! Понятно?! Так что будь со мной поласковее, для своей же пользы. – В заключение она треснула по столу кулаком так, что жалобно зазвенели фужеры, и вихрем вылетела из столовой.

– В детстве я читал одну книжку, «Волшебник Изумрудного города» называется, – задумчиво проговорил Восковец. – Там одна ведьма была, Бастинда, что ли? Так вот – вылитая наша Эллочка! Честное слово! Может, попробовать окатить ее водой? В сказке это помогло.

– А что с ней стало? – спросила Глаша с любопытством. Саша развел руками:

– Растаяла.

– Вы, кажется, торопились домой? – неожиданно напомнил Райский. Твердость на грани высокомерия, прозвучавшая в его голосе, разозлила ее.

– Я не передумала, не бойтесь. Но как же вы поведете машину? Вы ведь набрались, уважаемый!

В самом деле, за ужином Райский почти ничего не ел, зато вину отдал должное. В ответ на ее слова он так расхохотался, что лицо у Глаши окаменело, и она резко отвернулась.

– Вас ЭТО беспокоит? Хорошо! Вон, Саня трезвый, он вас доставит в лучшем виде, вы ведь именно этого добивались? – Он хлопнул своего телохранителя по монументальному плечу и ухмыльнулся: – Поздравляю, у вас все на мази.

– Но я не хочу… – Павел сложил губы в такую насмешливую, даже издевательскую улыбку, что у Глаши от ярости мурашки побежали по позвоночнику.

– Ладно, Глаш, не боись, – поднялся из-за стола Саша, – доставлю тебя в лучшем виде. А хозяин пока за Каринкой приглядит. Совсем расклеилась барышня. Ее второй маме, Эллочке, доверять не стоит. Как бы чего…

– Я присмотрю, чтобы этого не случилось, – пообещал Павел, лениво откинувшись на спинку стула.

– Тьфу, – выругалась Глафира. Схватив куртку, она резко развернулась и промаршировала к двери. Ее спина подрагивала от едва сдерживаемой злости. Поглядев на эту спину, Восковец сказал:

– Вот теперь я бы уже не стал списывать тебя со счетов, детка. Я имею в виду список подозреваемых.

– Не напрягайся, – фыркнула Глаша. – Если бы я решила отравить твоего драгоценного босса, я не стала бы пользоваться мышьяком. Слишком легко. Я бы нашла препарат, который парализовал бы его полностью, за исключением слуха. Вот тогда я с удовольствием высказала бы ему все, что я о нем думаю. Пары часов мне бы хватило.

Соваться на работу с такой физиономией явно не стоило. Глаша поняла это, едва взглянув на себя в зеркало. Еще день простоя. Черт знает что! Скоро она совсем обнищает. Однако продавец с таким лицом много не продаст, скорее распугает последних покупательниц. Глаша раскисла. Деньги таяли с катастрофической скоростью. Очень хотелось заплакать, вот как было себя жалко. И почему на нее все это навалилось? За какие грехи? Такое ощущение, что она досрочно попала в ад, вот как все было плохо. Селевой поток мрачных мыслей прервал телефонный звонок. Звонила Валя. Хорошо, что хоть кому-то есть до нее дело. Валя с ходу принялась ругаться. Оказывается, они с Диной совсем сбились с ног, разыскивая ее. И звонили, и даже приезжали – все без толку. Дина уже предлагала начать обзванивать больницы и морги. Хорошо, что у Вали хватило ума подождать еще немного. Теперь она, Глаша, нашлась, и ей здорово достанется от обеих. Глафира коротко поведала о своих приключениях. Пропажа собаки не произвела на Валю большого впечатления. Глаша подозревала, что подруга всегда втайне была против – как она выражалась – кладбищенского монстра. Однако едва Глафира заикнулась о взбесившихся листьях, Валя решительно заявила, что немедленно выезжает, и бросила трубку. Неслась она, должно быть, во весь опор, так как в дверь позвонили уже через четверть часа. Наученная горьким опытом, Глаша, прежде чем открыть, заглянула в глазок. Валя погрозила ей кулаком и крикнула: