Слова долговязого прозвучали настолько зловеще, что заставили Вершинина поверить в серьезность незнакомца. Стараясь, чтобы кровать не скрипела, он опустил ноги на пол и нашарил босыми ступнями тапочки.

– Я поставил барьер, сквозь который стригой не сможет прорваться. Однако долго это продолжаться не будет. У нас есть максимум десять минут.

– А потом? – рассеянно спросил Вершинин.

– Потом нам не поздоровится.

Он выпрямился и протянул руку Андрею. Тот сглотнул слюну и хрипло прошептал:

– Значит, Лагор, маги и рыцари…

– Это все было на самом деле. Андрей уточнил:

– А вы кто?

– Гармата, – ответил незнакомец. – Мы виделись в коридоре «Линии», когда ты приходил к Хоросу. Идем же!

Андрей взялся за протянутую руку:

– И кто вы такой, Гармата?

– Лагориец, – ответил тот и помог Андрею подняться на ноги.

Сбежать оказалось очень просто. У выхода, где за длинным столом дремали два санитара, Гармата, молниеносно скользнув вперед, схватил их своими длинными пальцами за шеи и тихонько надавил. Затем обернулся и сказал:

– Готово. Теперь нужно переодеться в их одежду. Вершинин с опаской посмотрел на санитаров – глаза их были закрыты, а из приоткрытых ртов текла слюна.

– Что вы с ними сделали?

– Усыпил. Не волнуйся, с ними все будет в порядке. Помоги мне раздеть их.

Минут через пять Андрей и Гармата вышли в ночной сумрак улицы. На Гармате был дешевый, маловатый ему костюм одного из санитаров, а поверх – длинный серый плащ, который он сорвал, проходя мимо вешалки. На Андрее – свитер, джинсы и куртка.

Территорию клиники они покинули, перебравшись через высокий железный забор. Причем если Андрею понадобилась вся его сноровка, то Гармата перемахнул через забор с кошачьей легкостью и по-кошачьи мягко приземлился с той стороны.

Затем они зашагали дальше. На улице было темно. Клиника находилась в отдалении от ближайшего жилого квартала, и фонари здесь встречались редко и светили тускло, словно на последнем издыхании.

Вышагивая по заросшей травой обочине дороги своими длинными ногами, Гармата сказал:

– Тебе стерли память. Поэтому ты мало что помнишь.

– Кто стер? – спросил Андрей.

– Маг авгур.

– Зачем?

– Чтобы выманить у тебя перстень. – Гармата вдруг резко остановился под фонарем и взглянул на Андрея: – Позволь мне посмотреть тебе в глаза.

Вершинин тоже остановился. Несколько секунд он размышлял, затем с опаской спросил:

– А что, если вы тоже сумасшедший?

– Я не сумасшедший, – ответил тот.

– Откуда вы знаете?

– Знаю. – Он протянул руки и положил пальцы Андрею на виски. Затем пристально посмотрел ему в глаза и сказал: – Пожалуйста, не сопротивляйся. Я не сделаю тебе ничего плохого.

Несмотря на подозрительную внешность, голос у незнакомца был красивый: глубокий, богатый модуляциями.

– Ладно, – сказал Андрей. – Что я должен делать?

– Ничего.

С полминуты оба молчали. От пальцев Гарматы шло успокаивающее тепло, и на мгновение Андрею показалось, будто он задремал. Потом Гармата убрал руки и спросил:

– Ну? Вспомнил что-нибудь?

Щеки Андрея порозовели, а глаза возбужденно заблестели. Он провел ладонью по лицу, словно смахивал паутину, снова уставился на своего спутника и ответил хриплым от волнения голосом:

– Да! Я все вспомнил! И Хороса, и Владимира Ивановича, и вас! – Андрей сглотнул слюну и осторожно спросил: – Кто-нибудь из регистраторов уцелел?

По лицу Гарматы пробежала тень.

– Погибших – двое. Остальные ранены и находятся в специальном госпитале. Включая Анну Резник, у которой сильный нервный срыв. А Хорос. Хорос пропал.

Андрей почувствовал, как к горлу подкатывает ком, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы следующий вопрос прозвучал спокойно.

– А Чигур? Чигур уцелел?

– Да. Он и послал меня за тобой. А сам отправился на поиски авгура.

– Ясно. – Андрей отвел взгляд и потер ладонями лицо. – Что же теперь делать?

Гармата положил ему руку на плечо и сказал мягким, но твердым голосом:

– Мы попробуем вернуть перстень. Времени осталось немного, но мы попытаемся.

– Да-да, времени мало. – Вершинин вновь с усилием потер пальцами виски. – Я это помню. Сколько еще осталось?

– Меньше суток. Если мы не сумеем помешать Менериху, завтра вечером он откроет заповедные врата, и вашему миру придет конец.

– У нас есть какой-нибудь план?

– Чигур взял след лысого мага. Хватка у этого регистратора железная, так что думаю – авгуру не уйти. Когда найдет мага, он позвонит мне на мобильник.

Андрей помолчал, хмуря лоб, потом посмотрел на лагорийца:

– Расскажите мне про свой мир, Гармата. Я был там недолго и мало что успел понять.

Гармата секунду раздумывал, потом спокойно и четко заговорил:

– Будучи перекрестком миров, Лагор немыслимо богат. Там можно купить самые необычные предметы из других миров и встретить самых необыкновенных созданий. Контроль миграции возложен на рыцарей-инквизиторов и магов. Есть и «дикие» маги, которые сами предпочитают нелегально скитаться по мирам. Среди них попадаются откровенные подлецы и негодяи, алчные и мстительные создания… – Гармата секунду помолчал и продолжал: – Мы, рыцари, отвечаем за непосредственные физические контакты с обитателями других миров, маги – за процедуру перемещения. Они могут закрыть Проход или сузить его до бутылочного горлышка и сделать так, чтобы в Лагор смогли проникнуть лишь те, у кого есть особый пропуск.

– Надо же. – Андрей невесело усмехнулся. – Значит, и у вас в Лагоре нет прохода от бюрократов.

Гармата улыбнулся:

– Ну, в реальности все не так гладко. Способов обойти магов – бесчисленное множество. И когда у кого-то из представителей других миров появляется искушение сделать это, в дело вмешиваемся мы, рыцари.

– Правильно ли я понял, что любой, кто хочет переместиться из одного мира в другой, должен пройти через Лагор?

– Напрямую между мирами перемещение возможно, только если это пересекающиеся миры, – объяснил Гармата. – Прибыв в Лагор, моментально переместиться в другой мир тоже невозможно. Должен пройти период адаптации. Для жителей разных миров этот период индивидуален – от нескольких секунд до нескольких часов.

– Когда я был в Лагоре, мне показалось, что рыцари недолюбливают магов, – сказал Андрей.