В 1989 году было принято решение о создании в стране (тогда еще СССР) профессиональных футбольных клубов. Что в том решении проходило, так сказать, красной нитью? Предоставлялась возможность клубам составлять бизнес-планы, а проще говоря, зарабатывать деньги на свою жизнь. И вот торпедовцы, имея хороший тыл, в смысле продолжая жить на бюджет завода, стали делать пробные шаги по вхождению в этот самый профессиональный мир футбола. Одним из первых их коммерческих проектов было желание наладить сотрудничество с известной в Европе пивной компанией «Хольстен» из Германии, с фирмой «Кодак», производящей фототовары… Не получилось. Сначала деятельность ФК не поняли руководство и профсоюз завода – «Мы же вам и так платим, что вам еще надо?», потом, когда настали трудные времена для ЗИЛа, там пошли было навстречу клубу, однако вмешались другие «силы»: непосильные пошлины, акцизы…

Но вернемся к трудным временам. Гордость отечественного автопрома пока не шел ко дну, хотя и испытывал уже существенные экономические трудности. Причем такого характера, что в 1996 году на заседании совета директоров ЗИЛа решался вопрос о том, как быть с непрофильными активами предприятия, поскольку из-за нехватки средств могло закрыться само оно, а значит, семьдесят тысяч человек потерять работу. В числе «непрофильных» оказалось и «Торпедо». Виктор Викторович Новиков, генеральный директор автозавода, произнес тогда жестко, но честно: команду очень жалко, однако возможностей оставить ее у ЗИЛа нет.

Чтобы было понятнее: в список непрофильных активов, кроме футбольного клуба, были внесены ведомственные дома отдыха, детские сады, медицинские учреждения. Это был вынужденный шаг, понятный всем присутствующим на заседании, в том числе и мне. И надо было тут же обсудить вопрос: где найти того, кто уже вписался в рыночную систему, твердо стоит на ногах, профессионально разбирается в спортивной жизни?

Такое предложение было сделано мне.

Скажу как есть: иных кандидатов на приобретение «Торпедо» в тот момент просто не находилось, а это означало, что если я откажусь, то команда завтра, как говорится, пойдет по миру. Но все же это была такая ответственность, что я попросил время на обдумывание, на консультации уже с советом директоров «Лужников».

На следующий день в дирекцию «Лужников» приехали главный тренер «Торпедо» Валентин Козьмич Иванов и капитан команды Борис Востросаблин. Разговор пошел все о том же: «Лужники» – единственный кандидат для того, чтобы взять команду под свою опеку. Ведь у клуба и «Лужников» старые и крепкие связи – торпедовцы играли на нашем поле, а стадион имени Э. Стрельцова считался тренировочным и резервным. К тому же многие игроки клуба вышли из стен лужниковской футбольной школы (Маношин, Воронин, Сергеев и др.), а тренером ФШМ являлся Виктор Александрович Маслов, тот самый легендарный человек, при котором «Торпедо» достигло лучших своих результатов.

Конечно, не только откровенный разговор с В. Ивановым повлиял на окончательное решение принять автозаводскую команду под крыло «Лужников». Состоялся у меня обмен мнениями и с людьми, которые, особенно на первых порах, оказали весомую и материальную, и моральную поддержку в становлении уже лужниковского «Торпедо», за что я им бесконечно благодарен. В дальнейшем наши отношения складывались по-разному, но со всей ответственностью должен сказать одно: эти люди для «Торпедо» того времени сделали очень много. Назову их поименно. Первым президентом нашей команды согласился стать П.П. Бородин – управляющий делами президента, член совета директоров ОРТ. В «группу поддержки», если можно так сказать, вошли председатель Верховного суда России В.М. Лебедев, председатель комитета Совета Федерации Г.А. Горбунов, первый заместитель руководителя Министерства экономического развития в правительстве Москвы В.А. Коротченко, руководитель «Славнефти» М.С. Гуцериев, гендиректор «Роснефти» С.М. Богданчиков, заместитель управляющего делами президента В.В. Балдуев, возглавлявший Минтопэнерго В.И. Калюжный, крупный нефтяной предприниматель (ныне уже, к сожалению, покойный) В.В. Кондратчук. Мы горели желанием создать суперклуб, но желание это разбивалось о нашу действительность, потому как законы не разрешают меценатам быть бескорыстными (я напишу об этом подробнее в последней главе – «Эпилоге»), а мы не могли их нарушать…

В общем, «Лужники» стали правообладателями «Торпедо».

И тут, чтобы до конца прояснить ситуацию, надо обязательно сказать о следующем.

Юридический и фактический переезд «Торпедо» в «Лужники» был на тот момент единственным способом выживания клуба. Не сделай мы тогда шаг навстречу, команды бы попросту не стало.

«Торпедо» вошло в состав ОАО «Лужники» на правах одного из структурных подразделений, каких у нас немало. Знаете, в каком состоянии мы его принимали? Весь день на базе выдавали игрокам и тренерам задолженности по зарплате, накопленные за, скажем так, довольно продолжительный период. То, что клуб не станет приносить прибыль, не будет «плюсом в общем бизнесе», было ясно с самого начала – покажите мне в России команды, приносящие прибыли или хотя бы окупающие затраты. Потому когда говорят, что Алешин, приобретая известный клуб, рассчитывал иметь дивиденды… Это, мягко говоря, реплики дилетантов.

Далее. Финансовым обеспечением «Торпедо» занимался отныне только спортивный комплекс «Лужники» со своим ограниченным бюджетом. Великий клуб требовал соответствующего обеспечения, и потому мы объявили: всегда готовы на диалог со спонсорами и теми, кто решится приобрести команду и обеспечить ей лучшие условия существования.

И наконец, последнее – какие условия команде обязались создавать мы. Поймите правильно: генеральный директор ОАО «Лужники» не топ-менеджер команды, не главный ее тренер, он, хоть и приняв на себя обязанности председателя совета директоров «Торпедо», не в ответе за результаты конкретных матчей – за это несет ответственность менеджмент команды. Мое дело – заключать контракты с игроками, обеспечить команду полем, формой, инвентарем, сделать так, чтобы не страдал тренировочный процесс… Короче, с нас надо спрашивать за организационно-материальную сторону дела. И тут скажу: даже в самые сложные и напряженные для «Лужников» периоды (а это и проведение спортивных состязаний мирового уровня, и реконструкция наших зданий, полей, и иные затратные мероприятия) мы свои обязательства перед футболистами «Торпедо» не нарушали.

(Приятно слышать и много лет спустя мнение игроков, игравших тогда в «Торпедо», – Зырянова, Семшова, Кормильцева, Бородина, Казакова и т. д., что то было лучшее для них время, та команда была их единой семьей.)

Думаю, команда тоже была не в обиде, о чем свидетельствуют результаты ее выступления в премьер-лиге. В 1996 году, который она фактически отыграла под знаменами автозавода, заняла двенадцатое место. Два первых года под эгидой «Лужников» состояние ее было, как говорят медики, «средней тяжести»: одиннадцатое место.

1999 год – четвертое место.

2000 год – третье место и, естественно, бронза чемпионата.

2001 год в жизни «Торпедо» был особым по двум причинам. Одна причина – чисто спортивная. В пяти первых турах команда дважды проиграла, две игры свела вничью и лишь однажды сумела одержать победу. А потом последовало то, что можно назвать фантастикой. Игра на выезде в Ленинграде – крупная победа над «Зенитом», 3:0. Игра на выезде с «Черноморцем» – и уже пять безответных голов в ворота хозяев. В этом же ряду победы над «Соколом» – 6:2, московскими спартаковцами – 2:0… В общем, в шести последующих турах – пять побед и лишь одна ничья со столичным «Локомотивом», лидером российского футбола тех лет. И в этих шести турах восемнадцать мячей забито и только три пропущено. По итогам же года, во многом из-за крайне неудачного старта, торпедовцы остановились всего в шаге от бронзовых медалей, а форвард команды Вязьмикин записал на свой счет восемнадцать мячей…