— Достаточно, — кивнув, согласился я, вполне довольный итогом. — Пусть теперь пешком чапает, вражий сын. Можно возвраща…

Но тут вьетнамец замер и, приложив палец к губам, показал мне взглядом на полянку за кустами. Там, остолбенев от страха, замерла молодая косуля, совсем еще маленькая, меньше средней собаки. После окончания пальбы она чуть разморозилась, выпрямила ноги и повернула голову в нашу сторону. Вылезла после прохождения колонны, а тут мы!

Еще один рогач! Чувствую, здесь могла бы наладиться отличная охота.

Замечательной красоты зверь стоял настолько близко к магистрали, что я различил цвет глаз, в которых еще светились остатки доверчивой безмятежности глупыша… Винни тихонько повел стволом винтовки вверх и залихватски свистнул — этот резкий звук стал командой! Юная косуля высоко подпрыгнула и, ломая копытами тонкие кусты, скачками понеслась по направлению к одинокому останцу. Тут же откуда-то сбоку появилась ее мать, быстро обогнала и побежала впереди детеныша, сверкая «салфеткой», светлым пятном под хвостом, природным указателем: следуй за мной!

Ну, что, вроде бы всех, кого могли, разогнали…

Цивилизация, мать ее, спешит, подвиньтесь!

* * *

Для знакомства с Додж-Сити я отвел группе три дня, по окончании этого срока нам предстоит коллегиально принимать ключевое решение: что делать дальше?

Информации для первичного анализа предостаточно.

Уже понятно: общины на Платформах в своем развитии идут несколько разными путями, таковы уж условия некой глобальной задачи, поставленной перед выкраденными с Земли людьми экспериментирующими Резчиками.

На Кристу люди попадают либо в одиночку, либо в составе полных или не очень экипажей затянутых в Прорезы судов. Оказавшись на неведомой планете, после первого шока, они первым делом ищут любое поселение, не помышляя как можно быстрее создавать свое, обособленное. Все поселения на Лете, изначально имеющие национальный окрас, определенный отцами-основателями, очень быстро становятся полиэтничными — другого выхода нет, вымрешь, как те мамонты.

Манаус невозможно назвать немецким городом, так же, как Панизо китайским. Островной Бриндизи весьма условно можно считать русской деревней, а уж в материковом Бриндизи русскими и не пахнет… Никто и никогда не затевал на Лете территориальное разделение по национальностям. Кругом сплошное слияние, терпимость, дружный секс, победное смешение рас и народов. Соревнование между поселениями идет по принципу «Кто успешней в техническом и культурном прогрессе» и только. Свободных земель на берегах гигантской реки очень много, она мало кого интересует настолько, чтобы начинать свару. Есть постоянная борьба за редких специалистов. Их переманивают более комфортными условиями труда и быта, и, если человек захочет переехать на постоянное место жительства в Панизо, никто ему препятствовать не станет — это бесполезно, удерет, и на новом месте его примут с радостью. С Леты выдачи нет.

Успешность и благосостояние каждого конкретного попаданца определяются лишь его полезными навыками, годной специальностью, квалификацией — это очень быстро начинаешь понимать. Ну, после удачного прохождения стартового испытания на той же Аракаре, конечно…

Если ты хороший кузнец или электромеханик, то вряд ли надолго останешься жить в небольшом береговом поселении, тебе открывается прямая дорога в промышленный центр — работа тут же найдется! Впрочем, специалист такого ранга, решивший все-таки остаться жить в захолустной деревеньке, не заунывает и в глухой провинции, быстро став богом и царем с тремя домами и четырьмя женами — он всем нужен, везде востребован.

По большому счету, на Лете тебе нет разницы, где жить.

Если человек, к примеру, поссорился с соседями, старостой или шефом полиции, то он спокойно переселяется и начинает жить с чистого листа. И никто не будет пенять ему на прошлое, не начнет упрекать неким предательством, не станет тыкать носом в принадлежность к другой национальной общине. Я лично не припомню ни одного случая серьезной, а тем более кровавой контры между небольшими береговыми поселениями, такое возможно только в случае с городами-государствами, которых на Реке всего три.

Однако и в этом случае редкие междоусобные войны, больше похожие на короткие стычки, связаны не с национальным самосознанием или противопоставлением одной национальной идеи другой, а исключительно с личной дурью властителей анклавов. Всего одна успешная операция спецназа отъявленных ниндзюков, грамотно организованный дворцовый переворот — и противостояние тут же угасает.

На Лете нет привезенного с собой национального клея в качестве основы сообщества.

Там главенствуют совсем другие факторы. На Кристе только начинается генерация новых народов из массива фактически равных людей. Даже имущественное расслоение только набирает обороты на молодой планете! Подумаешь, какая чудовищная несправедливость: у одного есть мотоблок, а у другого лишь соха…

И еще. На Платформе-4 развитие идет без всякой опоры или расчета на какую-либо помощь извне. Поимка «Летучего Голландца» — редкая удача. Никто не ожидает, что Резчики будут регулярно засылать на Аракару или еще куда тучные баржи с жидким топливом и прочим важным ништяком, именно поэтому люди постоянно вынуждены крутиться сами, изобретать, экспериментировать с ветроэнергетикой, с генерацией керосина из угля, с биотопливом, с газогенераторами, наконец!

А здесь, на Платформе-5, все по-другому…

Тебе очень и очень повезло, если ты оказался на планете в составе самого главного, первичного кластера, его называют селективным. Такое большое сообщество граждан определенной страны забрасывалось на Платформу в самом начале грандиозного эксперимента, сразу и целиком. Им выдавался каменный замок или большой форт, руководство к действию и, самое главное, заветный терминал поставки с назначенным свыше оператором, который, в силу этого важнейшего обстоятельства, чаще всего и становился главой анклава, никакой конкуренции. И дальше очень многое зависело от его личностных качеств — просто так оператора не заменишь.

Подобный анклав автоматически объявлял себя правопреемником страны-матки и ее славной истории, оставшейся на Земле, и начинал строить свою геополитическую картину in Mezhdunarodny Masshtab.

Селективных кластеров, оказывается, очень мало, в Новой Америке принято считать, что на всей планете их не более дюжины, ну, может, чуть больше… Руководствуясь какой методикой Резчики определяли Дюжину Избранных, не совсем понятно, наверняка многие народы на них сильно обижены. Во всяком случае, русские в этом главном перечне есть, а некоторые из других стран я уже упоминал. Точный список не известен, похоже, никому.

Вокруг селективного кластера Резчики разбрасывают мини-анклавы сателлитов — так называемые монокластеры с представителями других национальностей… Народу в монокластерах немного, пара дюжин. Терминал таким общинам не положен по статусу, они обходятся большим стартовым пакгаузом, справедливости ради замечу, всегда весьма добротно набитым всяким ништяком. Каждый монокластер волен присоединиться к любому селективному кластеру, хотя на деле в большинстве случаев все они тяготеют к тем же народам, что и на Земле.