Каждая лошадь могла везти на санях килограммов триста, надо в санях было увезти продукты для людей, оружие, инструменты, сено и зерно для лошадей. Пока мы с боцманом, как знатоком лошадей, выбирали животных, двое матросов из крестьян выбирали сани. После долгого отбора еле набрали восемнадцать лошадей, запрягли их в пустые сани. На следующий день, уложив вещи и продовольствие, тронулись в путь.

Пока я не был уверен в прочности льда, и мы ехали по земле. Снег лежал ровным слоем, укрывал землю на пол-локтя. Через неделю продолбили прорубь, половили рыбу, прикинули толщину льда. Выдержит.

Мы съехали на лёд: двигаться стало удобнее, на гладком льду не трясло, да и дорогу выбирать не надо, езжай по замёрзшему руслу реки. Через две недели без происшествий прошли Урал и повернули на полночь, на Север.

Я узнавал некоторые места, а кое-где встречал наши бывшие стоянки – то полуразвалившуюся печь, то покосившуюся избушку. Да, время ничего не щадит и не красит. Во время поисковой экспедиции я помечал на карте и на скалах места залегания изумрудов, но в двух местах специально внёс ошибки – то есть на сколе выбит треугольник, но изумруды левее знака на двести метров. Так были обозначены самые богатые жилы.

Это было сделано мною специально: если в команде будет болтун или ушлый человек, решивший начать разработку самостоятельно, то даже карта не поможет. Остальные жилы были выработаны: рядом со знаками я находил пещеры, вырубленные в скалах, старую крепь.

Видимо, Демидов воспользовался моими изысканиями, но мне было интересно – почему не выбрал самые хорошие залежи? Или запамятовал, что я ему сказал, или намеренно не сообщил о них своим мастерам, или приберегал напоследок? Сейчас я об этом могу только догадываться. Никакими обязательствами я уже не связан, дело мы начинали вместе, вместе вкладывали деньги, а к этому времени Демидов давно уже мёртв, он и тогда был значительно старше меня, так что совесть моя чиста.

У места выхода жилы я распорядился обустраивать бивуак; надо было рубить лес, ставить избу, конюшню, класть печь. И люди и лошади устали от долгого перехода, требовался отдых – поспать в тепле раздетыми, поесть горячего. Все отправились в лес, благо и идти далеко не надо, лошадями перетаскивали брёвна. Остаток дня ушёл на заготовку материала, и только со следующего дня начали ставить избу и прилегающую к ней конюшню. Делали без изысков – без окон: для тепла, в виде длинного барака. Для быстроты возводили на мёрзлой земле, лишь убрав снег; по весне начнет таять, избу может и перекосить, да только дольше оставаться я и не собирался. Через два дня закончили с жильём и принялись делать конюшню. Два матроса во главе с боцманом клали в избе печь. В избе было холодно, но, по крайней мере, не дуло, и сверху не сыпал снег. К обеду следующего дня конюшня была готова, мы завели туда лошадей и перетащили все сено и зерно. Теперь можно и зимовать. Пару дней печь топить нельзя, она должна высохнуть, иначе вся пойдёт трещинами, будет дымить, можно и угореть. Еду пока готовили на костре. Для сна поставили двухэтажные нары, это экономило место.

После завтрака я произнёс речь:

– Друзья мои и соратники. Рядом с избой находится прииск с изумрудами. Когда-то давно я вместе с рудознатцем нашёл это место, сейчас я хочу его разработать. Кто желает работать на прииске – получит половину найденных изумрудов. Кто не хочет – будет нести вахту: заготавливать дрова для печи, ходить на охоту – добывать мясо, и нести охрану. Кто хочет поработать? – Взметнулся лес рук. – Кто не хочет? – Не поднялось ни одной руки.

– Нет, други мои, так не пойдёт. Кто-то должен охотиться: работать кайлом тяжело, без свежего мяса нам не выжить; кто-то должен заготавливать дрова, а повар – варить еду. Кроме того, нельзя забывать о наших четырёх матросах, оставшихся с судном в Чусовом. Предлагаю такой вариант. Выбирайте сами лучшего охотника – пусть занимается охотой, повара – пусть кашеварит. Все добытые камни будем пока складывать в общий котёл, а по весне мы честно разделим между всеми найденные камни. Принуждать никого и неволить не буду. Вы сами сейчас решайте, впереди три-четыре месяца тяжелого труда – и вы все – богатые люди, дальше жить будете уже сами, я вам не указ.

Раздался бас одного из матросов:

– С деньгами чего не жить, работать мы готовы, ты только, капитан, покажи, что делать надо, как они выглядят, эти каменья?

– Выбирайте повара и охотника, потом пойдём к скале.

После недолгих споров выбрали самого меткого стрелка, а также матроса Глеба, который частенько кашеварил на стоянках судна. Получалось у него неплохо.

– Все, ребята! По местам стоять, отдать швартовы, разбирайте инструменты и вперёд за мной.

Люди разобрали ломы, лопаты, кайло и цепочкой двинулись за мной. Я очистил от снега кусок скалы и кайлом с молотком по очереди начал откалывать куски. Все с интересом наблюдали. Через полчаса, когда от меня уже валил пар, повезло. В одном из сколов блеснул тусклый серо-зелёный камень.

– Вот он, ребята!

Я поднял камень над головой. Обступившая меня команда передавала камень из рук в руки, разглядывая и цокая языками:

– Невзрачный какой!

– Его обработать ещё надобно, для этого ювелиры есть. Необработанный выглядит скромно и стоит значительно дешевле ограненного. Но тут уж вам решать – продать необработанным или отдать ювелиру в огранку и платить за его работу деньги.

Всех заинтересовало, сколько можно получить за найденный камень.

– Если продать необработанным, можно купить лошадь, а ежели огранить – избу-пятистенку.

По команде пробежал ропот.

– Давай, капитан, показывай, где кому стоять, чтобы без обиды.

Я расставил людей по местам, сам присел передохнуть. Разбили скалу до обеда; поскольку горячего сегодня в обед не будет, перекусили всухомятку сухарями и солониной, как на корабле в походе.

– Ничего, ребята, вечером уж, наверное, похлебаем чего горячего: Глеб с Егором сварят горячего супчика для кулеша, лишь бы на охоте повезло. Места здесь для охоты неплохие, зверь непуганый.

– А когда ты был здесь, капитан?

– Три года назад.

Не мог же я им сказать, что уже семьдесят лет прошло – жизнь трёх поколений.

Поев, отдохнули с полчаса и снова за работу. Я и сам долбил, показывая пример. Работали до вечера, даже пришлось в приказном порядке прекращать работу: уже темнело, и можно было не увидеть самоцвета в породе.

Усталые, но довольные вернулись в избу. Ещё на подходе почувствовали запах горячей мясной пищи, аж слюна потекла. Ввалились гурьбой в избу. Нас встретили улыбающиеся Глеб и Егор. Егору повезло, удалось подстрелить косулю, мяса будет на пару дней.

Умывшись растопленным снегом, сели за стол, и котёл с наваристой похлёбкой опустел за считанные минуты. Каждому досталось по крупному куску отварного мяса на косточке. Наелись до отвала после нескольких дней еды всухомятку. Когда Глеб убрал посуду, я вытащил заранее приготовленный мешочек.