— Ручаюсь, он с удовольствием выслушал твои умозаключения, — съязвил Чет.

— Ты бы видел, как он возмутился, — произнес Джек. — Но потом его отвлекли неотложные дела, и он забыл о моем существовании.

— Удивляюсь, как это тебя снова оттуда не вышвырнули, — пожал плечами Макговерн. — Зачем ты сам суешься во всю эту грязь?

— Потому что я убежден — прогнило что-то в датском королевстве, — ответил Джек. — Но довольно обо мне. Что у тебя с твоими огнестрельными ранами?

Чет презрительно усмехнулся:

— Подумать только — когда-то я очень любил огнестрельные ранения! Но из-за этих поднялась целая буря в стакане воды. Три выходных отверстия из пяти оказались на спине.

— Но это головная боль полицейского управления, — произнес Джек.

— Как выяснилось, и моя тоже, — еще раз усмехнулся Чет. — Да, чуть было не запамятовал — звонила Колин. Она хочет, чтобы мыс тобой после работы приехали к ним в студию. Ты только послушай их интересует наше мнение об их рекламе.

— Ты поезжай один, — сказал Джек. — Мне надо кое-что доработать с писаниной по последним случаям — я совершенно зашился.

— Но они хотят, чтобы мы приехали вдвоем, — настаивал Чет. — Колин особо это подчеркнула. На самом-то деле они хотят, чтобы появился ты, потому что ты уже один раз им помог. Поехали, это будет интересно. Они покажут нам наброски и эскизы будущих рекламных роликов.

— Тебе что, и правда это интересно? — удивленно спросил Джек.

— Ну ладно, что уж темнить, — признался Чет. — Мной движут низменные побуждения — я просто хочу встретиться с Колин. Но они просят, чтобы мы приехали вдвоем Выручи меня, дружище.

— Хорошо, уговорил, — сдался Джек. — Но я все равно, хоть убей, не могу понять, зачем я вам нужен.

ПЯТНИЦА, 21 ЧАС 00 МИНУТ, 22 МАРТА 1996 ГОДА

В этот вечер Джек во что бы то ни стало решил задержаться на работе и подрубить все хвосты. Чету пришлось утешиться заказом блюд из близлежащего китайского ресторана, зато Степлтон мог спокойно поработать. Однако в половине девятого позвонила Колин и поинтересовалась, куда запропастились приятели. Чет все свалил на Джека и пилил друга до тех пор, пока тот, вздохнув, не выключил осветитель микроскопа и не отложил в сторону ручку.

Следующей проблемой был велосипед Джека. После долгих препирательств было решено, что Чет возьмет такси, а Джек отправится в агентство на своем «мустанге». К зданию «Уиллоу и Хит» они прибыли почти одновременно.

Ночной охранник, предупрежденный об их приезде, тем не менее, заставил их расписаться в журнале посетителей. Войдя в единственный работающий лифт, Джек сразу нажал кнопку одиннадцатого этажа.

— А ты, оказывается, и правда здесь уже побывал, — заметил Чет.

— Я же тебе говорил.

— Я думал, ты меня разыгрываешь.

Когда двери лифта открылись, Чет был поражен не меньше, чем Джек во время своего вчерашнего посещения, — в студии кипела жизнь, словно было не девять часов вечера, а часов двенадцать дня.

Мужчины стояли, молча наблюдая деловую суету, — никто не обратил на них внимания.

— Очень гостеприимная вечеринка, — прокомментировал Джек.

— Может быть, им стоит напомнить, что рабочий день уже давно кончился? — высказал предположение Чет.

Джек повел друга в кабинетик Колин — в помещении горел свет, но хозяйки на месте не было. Беспомощно оглядевшись, Джек заметил Элис, сидевшую за своим рабочим столом и колдовавшую над рисунками. Он подошел к девушке, но та даже не подняла головы — настолько была поглощена работой.

— Простите, — сказал Джек тихо. Ему показалось почти святотатством отрывать ее от дела.

— Привет, привет, — машинально ответила девушка.

Она наконец подняла голову, и на лице ее появилась виноватая улыбка — она тотчас узнала гостя.

— О Господи, простите, пожалуйста, — проговорила она, вытирая руки салфеткой. — Добро пожаловать.

Ей было страшно неловко, что она не заметила прихода мужчин. Элис вскочила и предложила им следовать за собой.

— Пойдемте! Мне было велено отвести вас на арену.

— Ого! — Чет погрустнел. — Кажется, это не предвещает ничего хорошего. Могут подумать, что мы — первые христиане.

Элис от души рассмеялась.

— Ничего о вас не подумают, на арене приносят в жертву не первых христиан, а творческую группу.

Колин и Тереза приветствовали вновь прибывших воздушными поцелуями. Джек нахмурился — он терпеть не мог этого ритуала.

Тереза сразу взяла быка за рога.

Она усадила мужчин за стол и принялась показывать им серии эскизов, вкратце знакомя с сюжетами.

С самого начала ее рассказ захватил и Чета, и Джека. Особенно им понравились с юмором выполненные наброски комикса, в котором Оливер Уэнделл Холмс и Джозеф Листер посещают госпиталь Национального совета здравоохранения и выставляют персоналу хорошие оценки за регулярное мытье рук, указывая при этом, что в другом госпитале это требование соблюдается не столь скрупулезно, и это не похвально, учитывая, что простейшему правилу учили столь прославленные в истории медицины деятели.

— Ну вот вы все увидели, — сказала Тереза, убирая последний сценарий. — Что скажете?

— Очень остроумно, — был вынужден признать Джек, — и, наверное, хорошо воздействует. Но мне кажется, что эта реклама вряд ли стоит тех денег, которые на нее потратят.

— Но почему? Ведь в этих роликах речь пойдет именно о качестве оказания медицинской помощи, — возразила Тереза.

— Едва ли это окупится, — настаивал на своем Джек. — Акционерам Национального совета будет намного лучше, если миллионы, израсходованные на рекламу, пойдут на реальное оказание медицинской помощи, о которой вы так печетесь.

— Ну а мне все это очень нравится, — заявил Чет. — Очень свежо и с таким замечательным юмором. Мне кажется, что ролики будут просто великолепными.

— Я не ошибаюсь — термин «другой» госпиталь относится к конкуренту?

— Нет, не ошибаетесь, — ответила Тереза. — Мы подумали, что было бы бестактно и грубо называть поименно конкурентов, особенно же Манхэттенский центральный госпиталь, учитывая те неприятности, которые там произошли.

— Кстати, их неприятности стали еще больше, — заметил Джек. — В Манхэттенском госпитале произошла вспышка еще одного очень серьезного заболевания. Три болезни, одна другой хуже, в течение трех дней — это перебор.

— Просто ужасно! — воскликнула Тереза. — Я надеюсь, что это все же станет достоянием прессы или все снова сохранится в тайне?

— Не понимаю, почему вы так зациклились на прессе, — огрызнулся Джек, — такая вспышка не может остаться тайной.