litbaza книги онлайнСовременная прозаРазносчик порнографии - Виктор Мельников

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ... 137
Перейти на страницу:

– Минут через пять будут, – сказал Долгало.

Приседаю на корточки, глянуть – клиент жив? И только я это сделал, как увидел, эта пьяная тварь зачерпнула в ладошку весенней грязи с газона, где дворники произвели рыхление почвы для будущих цветочков, и обтёрла о мои брюки. Я онемел от этой наглости – я увидел себя со стороны: запачканный чёрным перегноем… об меня вытерли руки!.. Я ничем не смогу оттереться сейчас! Форму, которую я каждый день довожу до блеска, чтобы быть идеальным в глазах любого прохожего, измазал какой-то поддонок, не имеющий представление, что такое мундир и пагоны представителя власти. Он замарал меня, а завтра он замарает кого-нибудь ещё. Это непозволительно никому! К любой власти должны испытывать и страх, и уважение, плевать в неё нельзя… И вся моя ярость обрушивается на этого говнюка. Я пинал его ногами, прикладывался дубинкой… я умолял в глубине своей души, чтобы Долгало меня остановил, но ему, видимо, доставляло удовольствие смотреть на всё это, он курил свои дорогие сигареты, молча, смотрел на нас, ждал, когда подъедет мобильная группа.

Они меня и оттащили от бессознательного тела.

Тому уроду повезло, что я его не убил. Легко отделался. Мобильщикам, правда, пришлось доставлять пострадавшего не в участок, а в больницу, договариваться, что, мол, это не их рук дело, подобрали на улице.

К следующему разводу форму пришлось отстирывать в хорошем дорогом стиральном порошке. И не раз, и не два. Грязь въелась глубоко, пропитала, видимо, структуру ткани основательно. Но пятно осталось, малозаметное. Если хорошо присмотреться – невозможно не заметить…

2008 год

Краткая биография, которую никто не стал бы писать

Он хотел в детстве стать космонавтом. Назло всем, кто в него не верил. Он про это иногда рассказывал.

В один прекрасный день он понял, что космонавтом ему не стать. И он стал простым прорабом.

Он женился на красивой девушке, обзавёлся двумя детьми. И часто смотрел на звёзды: выйдет на крылечко, закурит «нашу марку»… кашляет и смотрит вверх.

Красивая девушка, превратившаяся в обычную жену, говорила ему, бросай курить, это вредно для здоровья. А он курил и отвечал, сама жизнь здоровью вредит, как и семейная жизнь, бляха-муха.

У него было любимое выражение «бляха-муха». Он вставлял это слово-паразит везде, куда можно было вставить по смыслу. Так как он не видел смысла в жизни, то и не вкладывал никакого значения в это слово.

На работе у него была кличка Бляха-Муха.

Он жалел, что не полетел к звёздам.

Ещё он думал о смерти. Он думал, ему повезло десять лет назад, что он не умер – на работе сорвался с крыши третьего этажа. Он думал, ему повезло пять лет назад, что он не умер – разбился на машине. Он думал, ему повезло в прошлом году, что он не умер – подавился косточкой от рыбы. Он много думал.

Он часто ходил на похороны. То один рабочий умрёт, то другой рабочий умрёт, то кто-то из родственников умрёт…

Одни не любят ходить на похороны, отказываются идти, мрачная процессия угнетает, а он любил. Он знал, что помянет покойника, который был при жизни тем, кем был, а умер – становился никем.

Он боялся, что станет когда-то никем. Особенно боялся, когда выпивал. Схватится за голову руками и качается из стороны в сторону. Жена думала, он о покойнике переживает, а на самом деле – он переживал о себе.

Он про это никогда не рассказывал.

Ночами он плохо спал. Он просыпался от того, что ему снилась катастрофа ракетоносителя. Он засыпал и просыпался снова от удушья в открытом космосе: происходила разгерметизация скафандра. Под утро ему снились голые красотки в гробах. Они были живые.

Он немногого ждал от своих похорон. Поэтому говорил, соседей побольше приглашайте, родственников, но много шума не надо.

Раньше он читал некрологи в газетах. И просил жену оставить некролог в газете. Жена говорила, сейчас никто не читает газет, кому ты нужен? На что он пожимал плечами, у него пропадало настроение. И он выпивал.

По вечерам он смотрел телевизор. Он смотрел всё, что показывают. И ему было интересно. Так проходили его вечера.

И вот он умер. Он слишком много пил последнюю неделю. Он стал очередным никем. Некролог в газете не написали, соседи на похороны не пришли, родственники – тоже: их совсем не осталось. Лишь двое детей и жена.

Перед смертью он увидел звёзды в небе, он летел к ним.

В гроб под подушку вдова подложила подшивку старых журналов, чтобы голова покойного не опрокидывалась назад (подушку слабо набили опилками). Она сделала всё аккуратно и незаметно.

На обложке одного журнала была надпись «скучная история, бумажный театр, Милорад Павич».

2010 год

Ебистика

В первый же день на работе я ощущаю себя собакой Павлова: один гудок – начало рабочего дня, два гудка – обед, три гудка – можно валить домой. За этих несколько часов я так и не смог столкнуться нос к носу ни с одним менеджером, ни с одним своим непосредственным начальником – как будто их не существовало вовсе. ебать-колотить, всё продумано у чёртовых французов, продумано до мелочей, чтобы ты работал, не отвлекался, повышая производительность труда.

Только переступив порог служебного помещения гипермаркета, я удивляюсь росписи полов. Человек, который провожает меня к будущему рабочему месту, быстро идёт по синей линии. Я – за ним.

Я спрашиваю его, что это значит? Он, не вдаваясь особо в подробности, поясняет, что я, шобла-ёбла, как будущий технический персонал, обязан: двигаться только по синей линии, никому не мешать; красная линия предназначена для младшего управленческого персонала, а по зелёной передвигаются грузчики, уборщики и прочие неквалифицированные рабочие.

Я интересуюсь:

– Туалеты, значит, общие?

– Все линии сходятся возле них.

– А если я захочу пройти не по синей линии?

– Видеокамеры сечёшь?

Я оглядываюсь. Он говорит:

– Получишь минус тысячу рублей из заработной платы. Перекур больше двух раз до и после обеда – тоже минус, сел в столовой не за тот столик (строго следуй своей линии) не со своим персоналом – минус. Заметь, никто и никому ничего не указывает, не поправляет, не поясняет, но в конце месяца можно увидеть в окошке кассы всего один рубль. Вместо двадцати штук. Понятно?

Я иду за его спиной, ступаю строго по синей линии, как будто вокруг находится минное поле. Осваиваюсь: хуйня война – главное манёвры.

Он переспрашивает:

– Понятно?

– Да, – отвечаю, хотя почему туалеты общие при таком «расовом» разделении, я мало понимаю. И говорю:

– Чтобы выработать слюноотделение, надо время.

– Такое можешь пока только мне говорить, как новенький в этих стенах, а менеджерам – не советую. Здесь говорливых не любят.

1 ... 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ... 137
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?