ко мне. Я буду ждать, чтобы залечить твои душевные раны, которые вскоре обязательно у тебя появятся.

От его слов мне стало не по себе. Алек никогда не говорил ничего подобного, да еще и таким холодным и зловещим тоном. Будто всегда улыбающийся веселый Демидов и тот, с которым я сегодня встретилась, были разными людьми.

— Раздвоение личности у них семейное что ли? — пробормотала я себе под нос, вставая.

Закапал мелкий дождь и, пока я искала в своей бездонной сумке зонт, краем глаза увидела на асфальте намокшие кусочки бумажки. Прищурившись, я узнала в них билет в театр. Уходя, Демидов порвал его и выкинул.

Чувство вины сжало мое горло.

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, я в который раз набрала подруге. После долгих гудков, когда я уже отчаялась услышать ее, Катя приняла вызов.

— Алло, — убитым голосом сказа подруга.

— Боже, я так за тебя переживала! — воскликнула я. — Почему ты не брала трубку?

— Я спала, — буркнула Катя.

— До сих пор? Почему не перезвонила? Ты что, за меня не волновалась совсем?

— А что за тебя волноваться? — не поняла подруга. — Ты была с Ларским, в тепле и уюте его коттеджа.

— Что? — опешила я. — Как ты узнала? Ты тоже там была или Саша тебе сказал?

Катя презрительно фыркнула, прямо давая понять, что этот разговор ей совсем не нравится.

— Ты не лошадь, чтобы фыркать! — воскликнула я, одновременно злясь на подругу, себя и Ларского. — Я сейчас приду к тебе, и ты мне все-все объяснишь, ясно?!

Я шагнула под дождь и быстрыми шагами направилась к Катькиному дому.

— Да что тут рассказывать? Сама поймешь, если ненадолго выкинешь из головы своего Ларского и подумаешь. — Подруга замолчала. Я услышала шуршание бумаги, а затем трубное сморкание.

— Ты что, плачешь? — воскликнула я. — Почему…

Не успела я договорить, как меня осенило: Катя тоже была этой ночью в коттедже, только на втором этаже и вместе с Никитой. Наверно, они оба выпили, переспали, а утром поругались и Катя в спешке уехала. Тогда Никита поехал за ней, чтобы поговорить? Скорее всего. Я замечала и раньше, с каким интересом он смотрит на мою подругу, но почему-то ни разу не допускала мысли, что она ему нравится.

— Все, Кать, я уже подхожу, — сказала я. — Вытирай слезы, наматывай сопли на кулак и готовься рассказать все, что у тебя произошло с этим дураком Подольским.

Видимо я произнесла все это очень твердо и уверенно, раз подруга мне даже не возразила. Лишь еще раз сморкнулась так громко, что мне пришлось отставить телефон в сторону, чтобы не оглохнуть, и тихо сказала:

— Жду.

Заскочив в ближайший супермаркет за ведерком мороженого, я вскоре оказалась у двери Катькиной квартиры. Пару раз позвонила, подождала, пока откроет, и, увидев ее зареванное лицо, тоже чуть не разревелась.

— Боже, Анька-а-а! — провыла Катя, вешаясь мне на шею и одновременно отбирая мороженное. — Мне столько тебе надо рассказать!

— Сейчас все расскажешь, — сказала я, глядя подругу по спине. — Только давай входную дверь закроем, хорошо? А то твой вой соседей напугает.

Катя отстранилась от меня, шмыгнула носом и кивнула. Я закрыла за собой дверь, скинула кроссовки и протопала на кухню, где уже кипел чайник.

Достав две столовые ложки, Катя открыла мороженое, вдохнула ванильно-сливочный запах и улыбнулась. Мы принялись по очереди кунаться в ведерко и молча есть. Катю хватило ненадолго — ложки четыре, и подруга завыла белугой.

— Анька-а-а!

— Что? Рассказывай, лучше станет.

— Анька-а-а!

— Ну что? — не терпелось мне узнать, что у подруги на душе.

Катя взяла салфетку, вытерла слезы и, в который уже раз шмыгнув носом, жалобно произнесла:

— Я, кажется, влюбилась…

— Прям влюбилась? — зачем-то уточнила я, хоть тут и так все было понятно — Катька столько кавалеров сменила, но таких сцен никогда не устраивала.

— Угу. Люблю его, заразу! И ведь он — не мужчина моей мечты, совсем не мой типаж. — Катя снова высморкалась в салфетку, скомкала ее и точным броском отправила в мусорное ведерко. — Ты же знаешь, мне нужен мужчина богатый, представительный, со связями, а не мальчишка-секретарь. Что мне с ним делать-то?

Подруга выглядела так жалко, что вот-вот готова была снова расплакаться. Я улыбнулась ей, развела в сторону руки и сказала:

— Любить. Что тебе еще остается?

— Вот и люблю-ю-ю, — вновь завыла Катька.

— Вот и люби. — Я зачерпнула еще мороженого, отправила целую ложку в рот и вздрогнула от того, как свело зубы.

— Но он-то меня не лю-ю-юбит!

— Чего? — Я так и замерла с мороженым во рту. — Как это не любит?

***

— Вот так. Сегодня утром, проснувшись с Никитой в одной постели, я жутко смутилась, но не пожалела! Он такой нежный и так ловко…

— Стоп-стоп-стоп! — закричала я, скрестив руки перед собой. — Не хочу слышать никаких интимных подробностей. Мне вообще-то еще с Подольским работать бок о бок!

Катя виновато закусила губу. Ее щеки вмиг порозовели при упоминании ночи с Никитой, и я снова убедилась, что подругу мою накрыло серьезно.

— В общем я жутко смутилась и поэтому тихонько улизнула, — продолжила рассказ Катя. — Увидела тебя, дремлющую внизу с Ларским, удивилась, конечно, но решила потом тебя обо всем расспросить. Вернулась в наш домик, у которого, кстати, сидел Демидов и ждал тебя.

— Меня? Алек? — удивилась я. — Зачем?

— Вообще не поняла. Спросил, дома ли ты, и я ответила, что да. Правильно же?

Я медленно кивнула, соображая. Ларский меня искал, Алек, видимо, тоже, а Катя…

— Погоди, — хмуро произнесла я. — Ты меня разве не искала?

Катя состроила удивленную моську.

— А зачем тебя искать? Ты что, терялась?

— Вообще-то да! — воскликнула я с ноткой обиды. — Пошла искать телефон в лесу и заблудилась. Если бы не Ларский, загрызли бы меня серые волки.

— В этом лесу не водятся волки.

— Тогда бы я промокла и замерзла на смерть!

— Май на дворе, алло!

Мы с подругой уставились друг на друга прищуренными взглядами. Минута гипноза, и я отвела взгляд в сторону, сдавшись.

— Поверить не могу, что ты так увлеклась Подольским, что даже не заметила пропажи подруги.

Катя закатила глаза и буркнула:

— Ну прости, так вышло. Я, правда, не знала, что тебе нужна помощь. Иначе бы прилетела на всех парах, ты же знаешь.

— Знаю.

Обида утихла так же быстро, как и разгорелась. Не могла я долго злиться на лучшую подругу, да и она на меня тоже.

В полном молчании мы еще немного поковырялись в полуопустевшем ведёрке с мороженым, а потом Катя встала и налила нам горячего чая, который был так кстати