– Понятно. А это кто? – Черно-белая свадебная фотография запечатлела упитанного юношу с меланхоличным взором, который держал за руку невесту в белом платье в стиле шестидесятых.

– Это мамины родители. Бабушку вы видели на похоронах. Помните? Она еще привела вас к столу.

Бабушку он помнил очень даже хорошо, с той только поправкой, что к столу она его не привела, а притащила чуть ли не силком.

– А это дедушка Витя. Он тоже пошел в медицину.

В голове Игоря снова промелькнула какая-то мысль, и снова ушла.

– Его я на похоронах не видел.

– Правильно, он живет на юге, в Евпатории.

– Они что, развелись?

– Да нет, у него больные легкие, ему нужно море. А бабушка сказала, что никуда не поедет, потому что мама без нее пропадет, – простодушно поведала Аистенок. – Она вообще очень переживает за маму. Раньше все время говорила, что зря она вышла замуж за папу, потому что он был ее моложе и не нагулялся. Я сама несколько раз слышала.

Аська бесхитростно выбалтывала ему семейные секреты. Игорю даже стало неудобно. Во всем этом потоке информации он уловил что-то важное для себя и сейчас, когда она на минутку замолчала, пытался восстановить в памяти весь разговор от начала и до конца, чтобы снова поймать это ощущение.

В первый раз «молния блеснула», когда девочка сказала про прадедушку профессора, а второй раз… Нет, никак не получается вспомнить.

– Хотя вы знаете, – вновь заговорила Ася, – иногда мне кажется, что дело не в больных легких. Может, дедушка Витя просто сбежал от бабули. Она такая, кого хочешь достанет.

Игорь вздрогнул. Ну конечно, вот оно что. «Дедушка Витя».

– Подожди-ка, Аистенок, значит, маму полностью зовут Альбина Викторовна? – Его голос задрожал.

– Ну да, – удивилась девочка. – А чего тут такого?

Ничего. Ничего, кроме того, что его жена Алька тоже была Викторовна и тоже имела таинственного дедушку-профессора.

Под щебетание Аськи Игорь попытался припомнить рассказы Натальи.

«Успела Надюшка наша в Москве с парнем познакомиться», «ходила все, по своему подлецу тосковала», «иначе как Витюшей не называла. И Альку Викторовной записала», «какой-то профессорский сынок», «все внука требовал, и имечко какое-то мудреное, иностранное. Не то Алан, не то Альберт, не то Адольф, не то Альфонсо…»

– Аистенок, а как звали маминого дедушку?

– Не помню, чудно как-то. Сейчас посмотрим. – Она вновь принялась перелистывать страницы альбома. – Его фотография с портрета сделана, а на портрете внизу была надпись. Ага, вот оно, Волохов Альберт Петрович. Круто, да? Альберт Петрович. Ну и сочетаньице! Прямо Шахерезада Степановна.

Все сходится, только как мог этот седовласый предок «требовать внука», когда умер задолго до Алькиного рождения? Во сне, что ли, приходил? Или еще при жизни мечтал? А потом сын решил сделать ему приятное и назвать внуков в его честь?

Голова у Игоря шла кругом. Неужели бывают такие совпадения? Может, нужно еще расспросить Альбину? Вдруг она добавит что-нибудь к картине, сложившейся у него в голове. Нет, пожалуй, это будет не очень-то корректно.

Сведений было так много, что он просто не мог переварить все сразу. Полагалось еще раз все обдумать. От начала до конца. Очень медленно и серьезно.

– Ты и правда думаешь, что девочки двоюродные сестры? – Вита смотрела на него как на безумного.

– Не знаю. Я все сопоставил по сто раз. У моей жены был таинственный дедушка профессор. У Альбины тоже имеется знаменитый предок. Причем, заметь, имена у них похожи. Может, Альбину тоже назвали в честь деда. Не дождался бедняга внука – одни девки.

– Игорь, это бред! Таких совпадений не бывает.

– А вдруг, Вита? Вдруг! Тогда получится, что я не соврал, понимаешь. Я действительно им почти родственник. А Аська почти племянница и двоюродная сестра Настены. – Он говорил громко и возбужденно. – Она мне родная!

Вита понимала. И чем больше слушала его, тем меньше ей все это нравилось.

– Игорь, послушай! То, что ты говоришь, почти невероятно. Москва – огромный город. Тут этих профессоров до фига великого. У большинства из них есть внуки. И что теперь?

– Но тут очень многое сходится…

– Давай так. – Она уже успела все обдумать. – У меня есть один знакомый, бывший мамин поклонник. Тоже, кстати, профессор. Занимается генеалогией. То есть как раз тем, что тебе нужно. Восстанавливает связь времен, так сказать. Он может раскопать какую угодно информацию про предков и родственные связи. Это его работа. Я могу дать тебе его адрес и телефон. Думаю, ему вполне по силам решить твою проблему.

Игорь смотрел на нее, как на богиню.

– Но, мне кажется, ты должен быть готов к любому результату, – продолжала Вита. – Скорее всего, окажется, что это совсем чужая девочка.

– Дай мне его телефон!

– Я поищу. Завтра постараюсь тебе его дать. Хорошо?

Он кивнул, привлек ее к себе и поцеловал.

– Не то слово, как хорошо. Отлично!

На улице начал накрапывать противный мелкий дождик, но Игорю было все равно. Он вышел из подъезда, вдохнул полной грудью терпкий осенний воздух и пошел к машине.

В голове роилось множество догадок, предположений, схем. И одна большая надежда. Надо верить в чудеса. И он верил. Только до похода к этому профессору генеалогии нужно сделать еще кое-что.

Вита отошла от окна и со всей силы стукнула ногой по креслу. Черт, будет у нее когда-нибудь хоть один нормальный роман? Что ж это такое! Не жена, так ребенок. Да еще чужой.

Ей казалось, что саму Альбину она ненавидит сейчас гораздо меньше, чем ее дочь. Вот уж никогда бы не подумала, что эта маленькая соплюшка перейдет ей дорогу. Ну как от нее избавиться?

Надо доказать ему, что девчонка не имеет к нему никакого отношения. Возможно, после этого он забросит наконец идею участвовать в жизни этой семейки и будет с ней, с Витой.

Подумав, она нашла записную книжку и открыла страничку на букве «Д».

Евгений Леонидович Дворжецкий когда-то очень давно работал с ее матерью. Правда, в то время он еще не был увлечен интересной наукой генеалогией, а трудился в обычном НИИ. Однако уже тогда был, как выражалась Лерка, «с левой резьбой». Неправильная резьба не мешала Евгению Леонидовичу красиво ухаживать за их разведенной матерью и наладить весьма дружеские отношения с тремя ее дочерьми.

Но роман не заладился. То ли мать не решилась сделать новую попытку, поскольку кандидат в мужья был значительно старше ее, то ли Дворжецкий заинтересовался генеалогическими древами так плотно, что ни на что другое в его жизни времени не осталось. Как бы то ни было, с какого-то времени претендент на семейное счастье постепенно перестал появляться в их доме.